Господин следователь. Книга 11 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Как скажешь, — покладисто сказала Анна, потом уточнила. — Ты заплатишь, я тебе потом свою долю отдам. У меня денег при себе нет.

— Ань, ты чего? — удивился я.

— Так я здесь сижу не как твоя барышня, или сестра, а как соавтор. А если соавторы, все должно быть поровну.

Хотел обозвать ее чучелом-мяучелом, но кабинка, где мы сидели, пусть и отгорожена от зала, но только портьерами. Вообще — идея Лейкина встретиться в ресторане мне не сильно нравилась. Наш издатель вообще предлагал явиться часиков в семь, но кто же в такое время обедает? У нас батюшка к восьми часам к ужину явится, а маменька не поймет, если детки окажутся сыты.

Позавчера, пока я был на аудиенции у государя, Анна заходила в «Осколки». Сказала — сначала не хотели пускать, но как узнали, что она представляет и Артамонова, и Максимова, забегали и сразу же провели к издателю. Разумеется, Анна Игнатьевна потребовала, чтобы ей показали ведомости, по которым автору начисляют гонорар — издатель это обязан сделать, но, к своему удивлению, никаких погрешностей или приписок не нашла. Разумеется, издатель всегда отыщет возможность недоплатить автору, но здесь, все цифры сходились. Конечно, мудрый издатель, в отчетах всегда занижает тираж газеты, но на этом нам его не поймать. Здесь потребуется производить сверку данных из типографии с данными редакции, а у нас на это нет оснований.

Очень надеюсь, что Анина скрупулезность помогла прочим авторам, в том числе и молодому Чехову, который, если верить его биографам, иной раз оставался должен господину Лейкину. Но так как Антон Павлович был человеком интеллигентным, да и своей Анечки у него не было, спускал обман.

А выбрались мы в ресторан потому, что Лейкин очень хотел познакомить нас с представителем дирекции императорских театров, мечтавшим поставить на сцене Александринки «Обыкновенное чудо». Мы с Аней посовещались, потом решили, что встретимся. Не очень понятно — в чем корысть издателя, но, наверняка, свой интерес имелся.

Однако, Николай Александрович меня нынче разочаровывал. Времени уже десять минут шестого, а издателя нет.

— Подождем пятнадцать минут и уйдем, или закажем что-нибудь? — поинтересовался я, хотя по правилам ресторанного этике следовало — если взяли меню, следует что-нибудь заказать.

— Закажем себе по пироженке, и кофе, — решила моя мудрая соавторша. — Тебе обычный, а мне с молоком. Попробуем, что здесь за пирожные, там видно будет.

Капризы барышни следует выполнять и скоро — минут через пять, мы уже ковыряли наши ореховые пирожные. И кофе принесли сразу.

— У Лентовских вкуснее, — вынесла вердикт Анна Игнатьевна.

Согласен. В этом ресторане, считающимся едва ли не самым дорогим в столице, пирожные неудачные. И тесто непропечённое, а грецкие орехи застревали между зубов. И кофе так себе. Не похож он на свежезаваренный.

Что ж, пирожное мы доели, кофе допили. Ждать Лейкина с театральным деятелем? А с какой стати? Я рассчитался, оставив на чай гривенник (хотя и не заслужили!) и мы вышли из залы.

Только подошли к гардеробной, чтобы взять верхнюю одежду, как в ресторан ввалился господин Лейкин, а с ним еще какой-то длинный и бородатый дядька.

— Иван Александрович! Анна Игнатьевна! — завопил наш издатель. — Куда это вы?

— Николай Александрович, — строго сказал я. — Вы нам назначили на семнадцать часов. Сейчас уже половина шестого.

— Ну, подумаешь, на полчасика опоздал. С кем не бывает?

— Николай Александрович, вы хотели меня познакомить с Павлом Артамоновым, — дернул Лейкина за рукав длинный бородач.

Лейкин посмотрел на длинного, перевел изумленный взгляд на меня.

— Так что такого? Вы же не померли, ожидаючи?

— С дороги отойдите, — попросил я. — У вас имеется лишнее время, у меня нет.

А я и на самом деле был слегка заведен. Понимаю, все в жизни бывает, но назначить встречу и опоздать на полчаса? Государь на аудиенцию пришел минута в минуту, а тут какой-то издатель? Ладно, все понимаю, но извиниться — пусть и формально, он мог бы? А вместо извинений — подумаешь, на полчаса…

— Подождите, Иван Александрович… — оторопел Лейкин. — Вы что, так просто возьмете, и уйдете?

— Вы меня не слышали? — поинтересовался я, помогая Ане просунуть руки в рукава пальто. — Вы опоздали. Значит, встреча для вас не так и важна. Что ж, я теперь знаю, что своих авторов вы не уважаете. И сделаю соответствующие выводы.

— Совершенно верно, — поддакнула Анька.

— Николай, так мы к Артамонову идем, или нет? — проявил нетерпение театральный деятель.

— Сергей Иванович, так вот же, ваш Артамонов стоит, — показал Лейкин на меня, потом кивнул на Анну. — И вот, это тоже он. И оба капризничают.

Театральный деятель с недоумением вытаращил глаза. Наверное, у него тоже не укладывалось в голове, что Артамоновых может быть сразу двое. Причем — один из них чиновник, в немалых для такого возраста чинах, да еще и с «владимиром» на груди, а второй — красивая барышня с толстой косой, в скромной блузке и юбке (сведущие люди знают, что скромная одежда стоит, иной раз, гораздо дороже, нежели яркая).

— Иван Александрович, так в чем же дело? Мы же приехали, а вы тут кобенитесь. Цену себе набиваете? Так вам, даже при протекции государя, никто столько платить не станет. Кому вы кроме меня-то нужны?

М-да… Если у Лейкина и был шанс поладить со мной, несмотря на опоздание, то теперь этот шанс пропал.

— Так, господин Лейкин. Считайте, что нет у вас больше такого автора, как Артамонов. Да и Максимова тоже нет. То, что вам передано — печатайте, отбирать не станем, а вот новые вещи — все. И все авторские права у вас аннулированы. Считайте, что «Принцесса Марса» отдельной книгой у вас не выйдет. Завтра я свяжусь с адвокатами, они все формальности исполнят.

Про адвокатов, конечно, я погорячился, но Лейкин-то об этом не знает. Зато он знает, что половина автора — очень дотошная в финансовых вопросах. А вторая половина, как-никак, юрист.

— Иван Александрович, простите, случайно вырвалось, — заюлил издатель. — Да что же вы на всякую ерунду-то обижаетесь? Я вас никуда не пущу!

Лейкин встал в дверях, а туша у него будь здоров.

— Нет-нет, постойте, — вступил в разговор и театральный деятель. — Мы договорились с Николаем Александровичем, я все бросил, приехал.

Ну да, я сейчас подорвусь, побегу.

— Со мной лично вы ни о чем не договаривались, а господин Лейкин сам назначил время. А если он опоздал, значит, ему не слишком-то и хотелось нас знакомить. К тому же, он мне сейчас нахамил.

— Так я же извинился, Иван Александрович! — опять завопил Лейкин.

Какие интересные люди. Считают, если они извинились — так и все?

— Будьте так добры, выпустите нас, — попросил я. — Иначе, я вас просто-напросто вынесу, а потом сдам в полицейский участок.

У меня в кармане шинели даже свисток лежит. Свисну, городовой прибежит. Здесь не Череповец, в участок Лейкина по моему требованию не определят, но испугать — испугают. Но он уже малость оторопел. Или вспомнил, что имеет дело не просто с литератором, но и с литератором, за чьим творчеством следит САМ[1].

К тому же, здесь все-таки ресторан. И хотя время еще не самое пиковое, но парочка посетителей уже зашла и теперь, вместо того, чтобы раздеться и проходить в залу, с неким удивлением посматривала на нас.

Я кивнул швейцару, чтобы тот открывал дверь, пропустил Анну, вышел сам. А следом за нами пошел и «деятель».

— Подождите, господин коллежский асессор, не знаю вашего имени-отчества. Понимаю, Николай Александрович опоздал — к слову, по моей вине, потом наговорил вам глупостей, но я-то здесь при чем? Я искренне желаю поставить в Александринском театре вашу сказку. Она прямо-таки создана для сцены!

Еще бы. Евгений Шварц эту сказку как раз для сцены и писал. Действительно, «театрал» ни в чем не виноват. Да и «Обыкновенное чудо» хочется на сцене увидеть. Только с Лейкиным я больше дел иметь не желаю.

— Как я слышал, вас Сергеем Ивановичем зовут? — повернулся я к «деятелю». — Сергей Иванович, вы после репетиции наверняка очень проголодались? — Тот кивнул, а я продолжил. — Обедайте, не переживайте. Сможете завтра со мной встретится?