Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Аля медленно протянул руку, точно шулер перед решающим ходом. Пальцы скользнули к середине домика, нащупали карту. Он чуть потянул, останавливаясь каждый раз, когда конструкция едва заметно дрожала.

Я сложил руки за спиной, нацепив на лицо спокойствие и выражение каменной невозмутимости.

Аля, сосредоточенно прищурившись, ловко и точно потянул одну из карт. Его движения были выверены до миллиметра – как у опытного шулера, кем он, по сути, и был.

Карта мягко вышла из середины конструкции. Все, кто стоял рядом, инстинктивно задержали дыхание, ожидая, что домик сейчас рухнет.

И конструкция, чёрт её возьми, начала ходить ходуном…

– Господи, Владимир Петрович… что вы такое придумали, – прошептал Лёня, обращаясь ко мне. – Теперь мы точно пропали…

Глава 4

Домик завибрировал… но остался стоять. Удивительно ровно, будто нарочно держался наперекор гравитации.

Звенящая тишина тотчас взорвалась аплодисментами. Пацаны заулыбались, даже директор облегчённо выдохнул. Аля усмехнулся – довольный, уверенный, он чуть приподнял карту, показывая всем, что домик цел.

– Вот так вот, – сказал он, улыбаясь, – значит, шанс у вас есть.

Крещенный оглядел всех, явно наслаждаясь моментом, и добавил с тем самым азартом в голосе:

– Ну что, кто следующий рискнёт?

Желающих не нашлось. Я же не лез специально.

– Леонид Яковлевич, давайте вы попробуете… – выдвинули кандидатуру директора училки.

Лёня замялся, бурча невнятно «а чё я, девочки». Но, поддавшись общему порыву, таки подошёл к карточному домику.

– Раз уж у нас интерактивный формат… попробую, – зашептал он.

Лёня наклонился, осторожно взялся за край карты – и через секунду вся конструкция посыпалась. Домик рухнул мгновенно, будто ждал именно этого касания.

Понятно… на такой эффект Аля как раз и рассчитывал. Показать, что он лучше всех. Да‑да, происходящее ему чертовски нравилось, он чувствовал себя как рыба в воде.

Оттого трудовик и побледнел, стоял с перекошенным лицом и смотрел на меня обречённо. Он прекрасно понимал, что спор проигран.

Я встретился с ним взглядом, чуть приподнял бровь и, не произнося ни слова, едва заметно кивнул пацанам‑ученикам. Те, не теряя ни секунды, собрали рассыпавшиеся карты в аккуратную колоду.

– А хотите, мы вам карточный фокус покажем? – поступило предложение Крещенному.

Директор тут же всполошился:

– Так, мальчики, сейчас у нас не про карточные фокусы. В школе вообще не надо показывать карточные фокусы… – начал Лёня с лёгкой паникой в голосе, но договорить не успел.

Я молчал, не вмешиваясь. Никто, кроме меня и ребят, не знал, что это была заранее подготовленная часть. Для всех остальных это была неожиданность, даже для Лёни.

Аля усмехнулся, поигрывая всё той же картой, что достал из домика. В его взгляде блеснул интерес.

– А вот это мне нравится, – сказал он. – Давайте, покажите.

Ребята заулыбались, переглянулись и сразу включились в игру. Один из них, самый смышлёный, протянул колоду Але.

– Пожалуйста, загадайте любую карту. Только не показывайте нам.

Я краем глаза наблюдал за Алей. Он выбрал карту, вытащил её из колоды, мельком взглянул и сунул обратно внутрь.

– Чтобы не было сомнений, – сказал директор, доставая блокнот, – я запишу, какая карта загадана, но никому не скажу.

– Правильно, – кивнул Аля, – всё по‑честному.

Пацаны начали мешать колоду. Листы карт шелестели, скользили между пальцами, ложились в ровную стопку. Затем «старший» из них протянул колоду Але:

– Теперь ваша очередь, – сказал он. – На счёт «три» вы поднимаете три карты. И третья – будет именно та, которую вы загадали.

Аля приподнял бровь, усмехнулся:

– Ну давайте, проверим.

Он узнал этот фокус. Тот самый, который показывал сам, ещё в девяностых. Всегда говорил, что «подсмотрел в малолетке», где мотал срок. И Крещенный любил этот трюк, считал почти своим талисманом.

Фокус был старый, известный, но рассчитанный на зрителя, который не знает приёма. Эффект заключался в том, что человек начинает вытаскивать карты и на третьей попытке он вытащит ровно ту карту, которую загадал.

Сначала всё идёт мимо – первая, вторая карта, и уже кажется, что фокус провалился, но третья оказывается той самой загаданной.

Аля знал этот трюк до мелочей. Он взял колоду и… вытянул нужную карту. Движение было точное, уверенное, словно автоматическое – рука шулера знала, где лежит нужная карта.

Он перевернул её и с лёгкой усмешкой сказал:

– Вот она, моя карта.

Да, формально фокус не удался – вернее, он не был доведён до конца. Аля сам вытащил нужную карту, не дав ребятам разыграть завершение трюка. Но для меня всё шло идеально. Именно этого я и добивался. Я специально показал пацанам фокус так, чтобы он сорвался на последнем шаге.

– Ну что ж, – сказал Аля, явно довольный собой, – ничего, ребята, сразу такие фокусы не получаются.

Он подмигнул мальчишкам.

– Давайте я покажу, как это делается правильно.

В ответ раздались аплодисменты. Выглядело всё забавно, ей‑богу. Школьники под одобрительные взгляды учителей показывают фокусы…

Аля взял колоду, привычно перетасовал – быстро, уверенно. Карты мелькали между пальцами, будто слушались только его. Это был ритуал старого шулера, вернувшегося в привычную стихию.

Все застыли.

Даже трудовик, мрачный и побитый, не сводил с Крещенного глаз.

– Кто готов принять участие? – спросил Аля, оглядывая делегацию.

Никто не решился. Пацаны переглядывались, молчали. Завуч спряталась за спиной Лёни, сам директор опустил взгляд.

– Ну что ж, – усмехнулся Аля. – Похоже, все стесняются. Тогда вы, – он кивнул Лёне.

Директор замялся, покраснел, но выхода не было. Он криво улыбнулся и кивнул:

– Ну… давайте попробуем.

– Отлично, – сказал Аля, подавая ему колоду. – Сдвигай.

Лёня неуверенно провёл пальцем, сдвинул верхнюю часть колоды. Аля потасовал колоду, перемешивая карты.

– Ну что, – сказал он, – назови карту, а я её угадаю. Вернее, вытащу твою карту третьей из колоды.

Директор нерешительно вытащил карту, покосился на завуча.

– София Михайловна, запишите, какую карту я выбрал.

Аля демонстративно повернулся к окну, отводя взгляд.

– Только не говорите мне, – сказал он с ухмылкой.

– Не дай бог подслушаю, тогда интереса никакого.

Лёня показал карту завучу, та кивнула, запомнив.

– Всё, загадал, можно начинать.

– Прекрасно, – отозвался Аля. – Тогда мешай. Как сможешь, только не бойся.

Лёня неловко перетасовал колоду, карты выскальзывали из рук. Когда закончил, Аля щёлкнул пальцами.

– Ну, теперь вытаскивай три карты.

Лёня вытянул первую карту.

– Твоя? – спросил Аля.

– Нет, – покачал головой директор.

– Хорошо, – протянул Аля, – тогда тащи вторую.

Вторая карта тоже оказалась не той. Директор снова отрицательно покачал головой.

В мастерской повисло напряжённое ожидание. Все понимали, что осталась последняя попытка. Пацаны затаили дыхание, завуч сцепила руки, даже трудовик перестал ёрзать.

Аля обвёл всех взглядом.

– Ну что, финальный момент?

Лёня выдохнул и аккуратно снял верхнюю карту. Его рука дрожала, пальцы словно не слушались. Он поднял третью карту, медленно повернул её и замер.

Мгновение никто не дышал. Потом завуч ахнула и прикрыла рот рукой.

– Это она… – прошептала она. – Именно та карта!

Аля усмехнулся, слегка поклонился и бросил карту на стол. Послышались сдержанные аплодисменты – сначала неуверенные, потом громче. Фокус сработал, да ещё как.

Аля, довольный вниманием, вдруг бросил короткий взгляд на меня:

– Видите, Владимир Петрович, главное – не колода, а руки, которые умеют с ней работать.

Я ответил улыбкой.

– Есть ещё желающие? – спросил Аля.