Найдёныш - Павел Сергеевич Комарницкий

— Не… не могу я больше, Ваня-аааа!!!

Иван Иваныч гладил и гладил жену по волосам. Слёз у него не было. Вот не было, и всё. Почему так? Наверное, где-то внутри признал он уже неизбежность происходящего.

Да, Бяшенька молода и полна сил, и, если рассуждать чисто по-скотски, может жить тут ещё долго. И даже очень долго… кто знает, сколько лет им отпущено природою там, у себя?

Только она не хочет. Не хочет жить больше. И заставить её жить невозможно. Здесь невозможно.

— Господи, господииии!!! — Варвара исступлённо повернула залитое слезами лицо к иконостасу в углу. — Если ты есть… пусть уже прилетит за Бяшенькой тот корабль!!!

…

— Симпатичная планетка, правда?

— Нуу… издали они все симпатичные. Воды, по-моему, тут чересчур.

Странные голоса перекатывались, ворковали в голове. Ни одного знакомого слова, поди ж ты… вот только отчего-то Леонид Алексеевич всё понимал.

— Да, воды многовато… А это что? Ого! Да это никак полярные льды?!

— И не просто сезонные льды, а вековые ледниковые панцири. А ты говоришь — «симпатичная»…

— Не разглядела, каюсь. Беру свои слова обратно. Ужасная и противная планета.

Смех. Странный, переливчатый горловой смех, который человеку и воспроизвести-то невозможно.

— А без крайностей никак?

В голове словно взорвалась граната. Кулик сел на топчане, ошарашенно лупая близорукими глазами.

Кусочки мозаики легли ровно. Здесь, над тайгою, тогда, двадцать лет назад взорвался инопланетный корабль. С Марса? А может и не с Марса. Определённо не с Марса — иначе бы они давно уже вновь посетили сей скромный уголок… С иных звёздных миров? Чудовищно, непредставимо…

И тем не менее поверить придётся. Кто-то из них, тех, кто был в корабле, уцелел при взрыве. Как лётчики выпрыгивают из аэроплана на парашюте. Уцелел, выжил и вступил в контакт с кем-то из аборигенов. Да-да, без подмоги аборигенов никто бы тут не выжил. Абсолютно никто.

Он даже подпрыгнул на топчане, словно от укола. Чёртова заимка!

Grandioso

— Это здесь.

— Откуда такая уверенность, шеф? То, что это аборигенское логово чуть покрупнее прочих, ещё не значит, что представитель славного вида свиров в состоянии жить в подобных условиях. Тем более девочка. С таким же успехом можно решить, что маленькая свирка может выжить в норе или морской пучине. Да вот, полюбуйтесь! Вот тут и тут подобные же строения… И вот ещё, и вот!

Вибрирующие, клекочущие голоса спорили, переливались. Ни одного слова, даже близко похожего на русский язык… и на тунгусский. Других языков Бяшка никогда не слыхала, но тем не менее там, во сне, она понимала всё.

— И тем не менее мы садимся.

— Как скажете, капитан здесь вы. Но всё же, откуда такая уверенность?

— Видите, на крыше логова что-то вращается? Это, несомненно, примитивный ветродвигатель. У прочих хижин их не наблюдается. Всё, пошли на посадку! Отключение маскировки непосредственно над объектом.

— Демаскировка второй категории…

— Я здесь капитан! Мы должны подавить аборигенов зримой мощью и величием, этот простой приём позволяет в большинстве случаев избежать силовых эксцессов…

Она проснулась как от удара, мгновенно. Рысик, по обыкновению отдыхавший в покоях богини Огды — жарковато, правда, в меховой рысьей шубе, однако данные хозяйкой привилегии всегда следует использовать, не то ещё окажешься в компании презренных собак во дворе — испуганно озирался, поводя кисточками на ушах.

— Рысик?

Вместо привычного приветственного мурчания-тарахтения кот зашипел и выставил когти. Во дворе залаяли собаки, и тут же, как по команде, заржали кони. Коровы замычали последними.

Но Бяшка уже и сама чувствовала, без коней-коров. Что-то приближалось к Чёртовой заимке, стремительно и неотвратимо. Как сама судьба.

Бяшка торопливо натянула вязаные шерстяные штаны, накинула соболью душегрейку и ринулась во двор, только копытца прогрохотали по доскам пола.

Ночой воздух был прозрачен и кристально чист, пахло близящимся заморозком. Звёзды в небесах переливались, подмигивали. Ну вот, а ты боялась, дурёха! Видишь, всё хорошо, что хорошо кончается!

— Бяша?! — на крыльце возник отец, держа в руке привычную винтовку — тайга любого научит. Хлопнула дверь флигеля, и в другой стороны двора нарисовался Охчен, и также с винтовочкой. Ещё чуть, и все обитатели заимки высыпали во двор, от мала до велика.

Собаки уже не лаяли, лишь тонко скулили-повизгивали. Звёздная россыпь небес затвердела, сгустилась, и из россыпи этой проявилось нечто плоско-округлое, сияющее розовым светом. Эллипсоид вращения, пронеслась в голове у Бяшки посторонняя и дикая мысль…

Она вдруг испугалась так, как никогда в жизни.

— Бросьте винтовки!!! Сейчас же, где стоите, ну?!!

…

Сон не шёл. Да какой тут к чёрту сон?!

Кулик нервно отпил из кружки чёргого, как дёготь, чаю. Только сейчас до него стал доходить масштаб открытия. Великого? величайшего? нет… слабовато… Пожалуй, тут более всего подойдёт термин «грандиозное открытие».

Не в силах более ворочаться на топчане в жарко, до духоты натопленной избушке, Леонид Алексевич натянул ватник, подхватил уникальный «цейсс», треногу к нему и вышел на воздух. В воздухе буквально накапливалось… что накапливалось? напряжение? Вздор… Нет таких терминов в человеческом языке, чтобы передать ЭТО ощущение.

Начальник экспедиции, кряхтя, полез на лабаз — из всех построек лагеря он был самым высоким, поскольку стоял на столбах. Забравшись на крышу, учёный принялся устанавливать теодолит. Повозиться пришлось заметно, хотя двускатная крыша лабаза крутизной не отличалась. Развернув трубу в ту сторону, где должна была, по примерным прикидкам, находиться Чёртова заимка, он припал к окуляру. Зачем? А чёрт его знает… Всё равно ведь не видно ни зги, да и если бы дело было ясным днём, то поверх тайги не увидеть ничего с такого-то расстояния… это надо на ту гору лезть… Шакраму то есть…

Яркое розовое сияние возникло слева от поля зрения, но Кулик сообразил и мгновенно перевёл трубу. Нечто, похожее на овальную жемчужину, подсвеченную изнури розовым светом, повисло совсем низко, едва не погрузившись за горизонт. Эллипсоид вращения, пронеслась в голове у Кулика посторонняя и дикая мысль… да что же это такое-то?!

Но мозг, уже подточенный сложившейся мозаикой, сопротивления очевидному на сей раз не оказал. Это корабль. Это звёздный корабль. Который прилетел на эту вот чёртову Чёртову заимку.

Учёный глухо застонал от бессилия. Где же вы, товарищ Струков?! Зачем вы извели всю киноплёнку на всевозможные глупости, вроде постройки бани и перетаскивание лодок через речной перекат?! Почему вас нет здесь сейчас,