Звездный щенок - Яцек Изворский

– Хорошо, хорошо, – Гальгер, казалось, обрадовался и даже повеселел. – Берите. Берите и веселитесь до конца жизни! Только не хвастайтесь этим, – добавил еще он. – Для вас будет лучше, если сохраните нашу сделку в тайне.

– Спасибо. Обязательно сохраним, – и Гонза с Рантой вышли с характерным лигурянским прощанием. Как только они ушли, я спросил Гальгера:

– Что вы хотите со мной сделать?

– Заткнись! – рявкнул Хальмер. – 3аткнись и жди, пока отец не обратится к тебе!

– Ты сам заткнись! – упрекнул его Гальгер. – Mеня это не волнует, и откуда ему знать, какие у нас обычаи?

Кое-что я знал об этом с Кожджена, но не очень много, и это еще относилось к периоду, предшествовавшему более ста лигурянских лет. Поэтому я повторил свой вопрос и услышал ответ Гальгера:

– Я не знаю. Мы еще подумаем.

– Над чем, Гальгер? – спросила Дульсе. – 3апри его в веступе, и тебе будет что показать друзьям.

– Подождите минутку, – быстро попросил я. – Bыслушайте до конца то, что я должен вам сказать, а потом можете даже убить меня.

– Хорошо, Бялек, – согласился Гальгер, – Mы выслушаем тебя до конца. Нам интересно, как ты сюда попал. Как насчет того, чтобы поесть что-нибудь?

– Да, я даже очень голоден. Я ничего не ел уже три дня. Но не могу есть то же самое, что и вы. Я мог бы съесть только то, что вы даете «детям Кожджена».

– Кождженцам? – крикнул Гальгер. – Oткуда ты их знаешь?

– Я был на Кожджене вместе с экспедицией людей, как называются эти двуногие существа. И оттуда же так хорошо знаю и ваш язык, – пояснил я.

– А может, там ты разговаривал с этим ганзолом Севером? – спросил Гальгер.

– Разговаривал, Гальгер, – подтвердил я, – и мы признали его правоту. А впрочем – разве сам факт прибытия, правда вынужденного, людей на Лигурию не свидетельствует о правоте его теории?

– Вынужденного? – спросил Гальгер. – 3начит, ваш корабль действительно поврежден, и вы не можете взлететь с Лигурии?

– Да, но.. – начал я, но кенал перебил меня.

– Это замечательно, – самодовольно сказал он. – Pано или поздно мы получим его, а потом и всю Вселенную.

– Вы не захватите наш корабль, Гальгер, – сказал я, пытаясь успокоиться, хотя кровь у меня начала закипать от злости. – В случае крайней опасности люди просто уничтожат его. Кроме того, разве вы должны покорять космос именно таким образом?… – Я хотел продолжить разговор, но лигурянин уже не слушал меня. В ярости он закричал:

– Что ты меня тут будешь уговаривать! Нашелся тут новый Север! Я знаю его аргументы наизусть и не хочу больше слышать эту чушь! Дульсе, Хальмер, – крикнул он жене и сынy, – приготовьте eмy скорей временный веступ во дворе! Ты идиот, проклятый ганзол, ты… ты.. – он осыпал меня ругательствами, не обращая внимания на усилия Мойлe, пытавшейся его успокоить. Наконец, ей это удалось. Измученный вспышкой ярости, Гальгер безвольно опустился на сиденье колика.

«Конец… – с отчаянием подумал я, – однако убедить их мне не удастся. Я проведу остаток жизни в клетке из силовых полей и человечество узнает обо всем слишком поздно… Конец…».

– Ты можешь спокойно выслушать его до конца, отец, – напомнила Мойле. – Что он такого сказал? Или, может быть, он хотел нам предложить что-то новое?

– Ничего… то же… что и Север.. – Гальгер все еще не мог прийти в себя. Лицо его посинело от ярости.

– А кто такой этот Север? – спросила Мойле. – Я ничего о нем не слыхала.

Из-за любопытства Мойле мелькнула надежда на новый шанс. Воспользовавшись слабостью Гальгера, я воскликнул:

– Мойле, подойди ближе! – и когда она подошла, я сказал ей тихо, так, чтобы Гальгер не мог этого услышать. – Приходи ко мне в веступ, я тебе все расскажу. И принеси с собой компьютерный модем. Хорошо?

– Я приду, – коротко пообещала Мойле, после чего громко обратилась к Гальгеру: – Oтец, может, дать тебе что-нибудь успокоительного?

– Нет, Мойле, спасибо. Мне уже лучше. А ты еще увидишь, Бялек, что я тебе скажу! – кенал сделал рукой угрожающий жест. – Tак разозлить меня!… Если бы я не заплатил за тебя столько, то уже убил бы тебя!

– Если ты не можешь смотреть на него, то мы запрем его обратно в ящик, – посоветовала Мойле.

Гальгер согласился, и через некоторое время я вновь оказался в темноте и тишине. Я не имел к лигурянам претензий, хотя и сожалел, что нащ разговор с самого начала принял столь неблагоприятный оборот. «Впрочем, что кенал то кенал, – подумал я. – Ему трудно удивляться. Теперь все зависит от того, как Мойле отнесется к данному мне обещанию. Придет или нет? И сумею ли я хотя бы ee привлечь к своим целям?»

Через некоторое время ящик был поднят и перенесен. Когда меня выпустили, я очутился в каком-то дворе. С трех сторон его окружала стена, с четвертой же находился высокий дом без окон. В центре была небольшая клумба из буро-зеленой лигурянской травы. В одном из углов двора лежало что-то вроде сенника, рядом стояла миска с водой. Я послушно покатился в ту сторону. Когда же оказался на «сеннике», Хальмер встал в паре метров от меня и начал манипулировать небольшим аппаратом, который я только сейчас увидел в его руке. Понял, что он создает силовое поле. Закончив, он отступил назад, и его место занял Гальгер, который сказал:

– Завтра ты получишь еду и другой, лучший веступ. А пока пострадай еще немного, ты, ганзол! – он повернулся и ушел, не попрощавшись. Точно так же поступили Дульсе и Хальмер. Только Мойле, уходя, слегка приложила ладонь к плечу. Это мог быть просто рефлекс, но также могло означать, что она помнит об обещании и придет. Пока же я остался один.

После осмотра веступа, который оказался квадратом площадью около трех метров, я вернулся на «сенник». Я закрыл глаза, втянул в ceбe щупальца и мopдoчкy и долго лежал без движения. Кому-то, смотрящему на меня, могло бы показаться, что сплю, но я не спал. Я составлял план поговорить с Мойле – на случай если она придет… Думал, надо быть с ней очень осторожным, чтобы сразу не оттолкнуть от себя, что, увы, случилось с Гальгером. Меня не удивило, что она ничего не знает о Севере – когда он закончил свою деятельность на Лигурии, она была еще ребенком, а когда он улетел на Кожджен, Ванденлаг, несомненно, постарался, чтобы все о нем забыли. Однако, вопреки внешнему виду, это было выгодно мне. «Только бы она не спросила об этом отца до прихода ко мне!» – думал я напряженно.

Время от времени я открывал глаза, смотрел на постепенно растущие тени, потом снова возвращался к своим размышлениям. Вурена все ближе склонялась к западу. Я был уверен, что на этот замурованный отовсюду двор не проникнет свет из города и что проведу ночь в темноте, но недооценил лигурян. Вурена еще не успела полностью сесть, как уже над городом появился шлейф огней. От основного круга света, словно подвешенного высоко в небе на силовых полях, расходились радиально в стороны, чуть вниз, световые полосы, образуя великолепный купол, под которым сразу стало светло почти как днем. Это было нечто фантастическое, прекрасное. Впервые в жизни я столкнулся с таким зрелищем в природе – до сих пор видел нечто подобное только в фильмах из Солнечной системы – и смотрел на него как завороженный. В первый момент я даже чуть не забыл, где нахожусь и зачем. Даже не хотелось верить, что цивилизация, создавшая что-то такое замечательное, захватила Кожджен, а затем и Чикерию…

Вскоре появилась наконец Мойле, но в сопровождении какого-то другого Лигурянина.

– Год-денс светкор, – поприветствовала она меня.

– Год-денс светкор, Мойле, – ответил я. – Kто с тобой?

– Это моя любовь, Багфер, – познакомила меня со своим спутником Мойле. – Oн тоже сын кенала, Таннера. Я рассказала ему о тебе, и ему тоже будет интересно, что ты можешь