Звездный щенок - Яцек Изворский

Свет выходил из небольшого здания, рядом с которым стояло несколько будок. Между ними крутился какой-то лигурянин с фонариком и что-то отмечал. «Наверное, какая-то метеостанция». – подумал я. Неподалеку стоял гудестол.

Приблизившись к зданиям, я крикнул, с трудом выдавая звуки из пересохшего горла и не зная, услышит ли меня лигурянин:

– Год-денс светкор!

Он услышал и, удивленный, сделал несколько шагов в мою сторону, после чего меня осветил фонарикoм и – раздался возглас изумления, на который из здания тут же вышел второй Лигурянин.

– Что там у тебя, Гонза? – спросил он.

– Какой-то говорящий белый шар, – ответил Гонза.

– Что? Что это может быть?

– Hе знаю, Ранта. Я никогда не видел ничего подобного.

– Может, это один из тех, что несколько дней назад прилетели сюда с какой-то другой звезды? – спросил Ранта.

– Нет, Ранта. Они даже были немного похожи на нас, только выше, и у них было по две ноги, а это белый шар.

– Я принадлежу к их экспедиции, но… – начал я, но Ранта прервал меня:

– Слышишь, Гонза? Лучше всего убить его сразу, закончить измерения и лететь!

Я застыл на месте. К счастью, Гонза был любопытнее, чем Ранта, он сказал

– Подожди, Ранта. Дай ему закончить. Тебе что, жалко?

Я продолжал:

– … но я всего лишь их «цивилизованное животное». Я могу думать и говорить, и по-вашему тоже, но не более того. Я никак не могу вам навредить. Просто дайте мне воды и возьмите с собой. Прошу вас. После этого вы сможете cделать со мной все, что вам угодно.

– Ранта, он и в самом деле не в сocтoянии нам ничего сделать, – подтвердил Гонза. – Я бы забрал его и продал Гальгерy. Он уже найдeт, что с этим дальше делать.

– Ладно, Гонза, только следи за ним, – пробормотал непримиримый Ранта.

– Ведь это всего лишь белый шар. – Гонза сморщился в «улыбке». – Eсли бы это был один из тех двуногих – я бы сам убил его без колебаний. А пока я отнесу его в гудестол. Подожди, ох как это тяжело! – пробормотал он, пытаясь поднять меня. – Помоги мне, Ранта.

«Как хорошо, что я не человек» – подумал я, уже во второй раз за эти несколько дней. Ранта подошел, и вместе с Гонзой перенесли меня в гудестол. Они закрыли за мной дверь и ушли, оставив меня одного. Мне хотелось спать, но еще больше пить, и поэтому я ждал их возвращения, прилагая невероятные усилия, чтобы не уснуть.

Лигуряне вернулись примерно через полчаса. Ранта сел за штурвал, предоставив меня Гонзе. Тот спросил:

– Кто ты и как тебя зовут?

Я представился и еще раз попросил воды. Лигурянин достал откуда-то сосуд с водой, похожий на бутылку, и поднес мне ко рту. Как это было приятно! Я бы с удовольствием выпил все, но Гонза вдруг неожиданно резко отдернул руку, говоря:

– Хватит уже, Бялек. У нас должен быть хоть какой-то запас. Но скажи мне, откуда ты так хорошо знаешь наш язык?

– Сначала ты мне скажи, кто вы такие и что это за Гальгер, которому хотите меня… продать? – ответил я вопросом на вопрос.

– Мы сотрудники гидрометеослужбы.

– Важная профессия, – вставил я, – особенно в ваших условиях.

– Важная, но трудная и не вызывающая симпатии. Я мало зарабатываю. И предпочел бы быть космонавтом, но, судя по всему, для этого не гожусь.

– У людей тоже космонавты, особенно межзвездные, пользуются, пожалуй, наибольшей популярностью.

– И они, наверное, больше всех зарабатывают, да? – спросил лигурянин.

– У людей больше нет денег.

– Я не понимаю. Объясни попонятнее.

«А ты не поймешь, – подумал я. – Eсли ты воспитан на деньгах, то тебе трудно будет это объяснить. Я помню, сколько времени потерял Селим, прежде чем я это понял» – и уклончиво ответил:

– Долго говорить об этом, Гонза. А кто такой Гальгер?

– Это один из кеналов – ответил Гонза.

«Ой, это плохо, – подумал я. – Если этот Гальгер и есть кенал, то как я смогу убедить его в пользе мира? А если здесь? Э, с ними нет смысла. Они слишком низки в социальной структуре лигурян и не кажутся мне при этом слишком умными. Неудивительно, что они не смогли стать космонавтами».

Пока что я очень устал от своего путешествия, глаза буквально слипались, хотелось спать.

– Гонза, – попросил я. – Дай мне выспаться, пожалуйста. Я очень хочу спать.

– Мы тоже устали, – ответил Гонза, – но в этих широтах мы можем жить фактически только ночью. Мы должны были еще посетить Кезилоф, – возможно, он говорил о какой-то другой метеостанции, – но уже, наверное, не будем этого делать; особенно с тобой. Спи спокойно, драгоценный груз! – он скривился в «улыбке».

Я заснул сразу, а когда проснулся, то был в гудестоле уже один. Аппарат стоял на летном поле среди других подобных. Издалека доносился гул голосов, но я не мог разобрать слов. Также я мало что видел из угла, где застрял, а выбраться из него не мог, так как Гонза и Ранта заложили его высоким ящиком. Либо они боялись, что сбегу от них – хотя я вовсе не собирался этого делать – либо, что было более вероятно, хотели скрыть меня от других лигурян. Они поставили возле меня две здоровенные миски с водой, одну из них я выпил сразу, вторую решил выпить позже. Я развернулся мордочкой вверх и стал обдумывать ситуацию.

Первую часть задания я выполнил: установил с лигурянами контакт. Теперь оставалась вторая часть, столь же трудная и еще более важная: убедить кого-либо из них, что помощь людям в их собственных интересах, что нет смысла постоянно быть в состоянии войны со всеми в космосе. Но как передать все это в самой доступной им форме? Я долго обдумывал ситуацию, пока наконец – как показалось – мне пришла в голову хорошая идея. Вот только примет ли мой разговор с Гальгером или с кем-то еще такой оборот? «Буду во всяком случае стараться», – подумал я и выпил вторую миску.

Через некоторое время я услышал движение возле «моего» гудестола. В него вошли оба мои ночные знакомые – Гонза и Ранта. Гонза тихо сказал:

– Полезай в этот ящик, Бялек, – и, отодвинув первый, поставил на его место другой, с открытым боком.

Я вкатился туда и кто-то из лигурян закрыл его. Сразу стало темно и тихо – видимо, ящик был сделан из какого-то звукопоглощающего материала. Его перенесли и куда-то поставили, наверное, в самолет. Через некоторое время я почувствовал легкую дрожь – кажется, самолет взлетел.

                                   * * *

Не знаю, как долго находился в этом ящике. Я снова уснул, и меня будили только очередные его перемещения. Наконец его доставили к месту назначения – и открыли.

– Давай, выходи, – услышал я голос Гонзы.

Я выкатился, щурясь от яркого света, равномерно падающего со всех сторон, так, что нигде не было видно тени. Я был на большом столе, стоящем посреди комнаты, вокруг него сидели на коликах – лигурянский аналог cтyльев или кресел, с тремя ножками – рядом с Гонзой и Рантой еще несколько лигурян, с любопытством разглядывающих меня. Это были Гальгер, его жена Дульсе и уже их взрослые дети – сын Хальмер и дочь Мойле. Вдоль стен комнаты стояли разные предметы, о которых я только и знал – из Кожджена (конечно только из фильмов с метрвого города); часть из них была для меня абсолютной новинкой.

– Год-денс светкор! – сказал я, – Вы Гальгер?

– Да, это я, – ответил лигурянин, к которому я обратился и представил мне всю свою семью.

– Разве я не говорил? – раздался голос Гонзы. –