Найдёныш - Павел Сергеевич Комарницкий

оставляет желать лучшего, но уж какая получилась.

Смех и оживление среди публики. Хорошие всё-таки ребята, подумал Кулик, и никакие-то невзгоды их не угнетают. Небось потомственные дворяне уже давно бы разбежались.

Постройка второго, рабочего лагеря, который для пущей значимости начальник экспедиции поименовал «штурмовым» — а чего, комсомольцы вообще любят подобные названия — протекала уже не столь быстро, как базового. Во-первых, строить пришлось больше, ведь кроме рабочей избы для ночлега нужно было ещё и лабораторное помещение, да и лабазы следовало поставить пообъёмистей — это в базовом лагере припасы закладывались лишь на обратную дорогу, здесь же предстояло хранить провиант и прочее на весь полевой сезон. Во-вторых, здесь, в зоне повала, из стройматериалов можно было рассчитывать лишь на молодой подрост, и тощие «хлысты» приходилось стаскивать по бурелому со всей округи. Ну и в-третьих, даже юный комсомольский напор понемногу стал терять силу. Устали ребята, чего там… Правда, рабочие экспедиции, расщедрившись, даже соорудили ещё одну избушку сверх плана, «командорскую», деревянный символический ключ от коей торжественно-шутливо преподнесли начальнику. Кулик ребят вполне даже понимал. Вы никогда не пробовали жить в адских условиях бок о бок с собственным начальством?

— Завтрашний день я объявляю выходным. В баньке попариться, постираться, привести себя в порядок, да и просто полежать на топчане, оно никому не вредно.

Снова смех.

— А с послезавтра нас ждёт уже наша основная работа. Вы двое пойдёте со мной на топографическую съёмку местности, вам же, Витюша, как помнится, было поручено посчитать здешних лис и соболей…

— Медведей, медведей не забудь! — встрял один из комсомольцев.

— Смехотульки тут без толку, — не принял товарищеской шутки Сытин. — Раз есть задание, надо исполнять. Точка.

— Вот это называется государственный подход к делу, — начальник экспедиции блеснул очками. — Вам нужно кого-то в помощь?

— Разве что Бурана. Эти-то что в следах понимают! — Виктор кивнул на энтузиастов. — Да, Леонид Алексеич, я Чалку возьму. Игрим чего-то не в форме, пусть отдыхает.

— Вам как специалисту тут видней, — улыбнулся Кулик. — Берите Чалку.

— Прошу прощения, Леонид Алексеевич, — подал голос кинооператор Струков. — Дело в том, что моя часть работы закончена. Плёнка вышла вся, и материалы нужно поскорее доставить в Москву. Так что прошу оказать содействие.

Вот она, оборотная сторона славы, подумал Кулик с досадой. Что ж… он знал, на что шёл, соглашаясь на включение в состав экспедиции представителя Госкино.

— Витя, придётся оказать содействие.

— Да не вопрос, — чуть пожал плечами Сытин. — Три дня, и вы на фактории, товарищ Струков.

— Что значит «на фактории»? — кинооператор вскинул брови в крайнем изумлении. — Чего мне делать на той фактории? Речь идёт о Кежме, и о посадке на пароход!

Кулик тяжко вздохнул.

— Витя…

— Да понял я, — всё-таки досада прорезалась в голосе заместителя начальника экспедиции. — Раз надо, будет в Кежме.

…

— Мне кажется, Бяша, тебе надо быть осторожней. У этих людей наверняка есть оптика.

Полежаев расстроенно вертел в руке ложку. Дьявол припёр сюда этих полоумных энтузиастов…

— Ну и что? — Бяшка спокойно кушала ячменную кашу, запивая молоком из кружки. — Человечьи глаза, не в обиду будь тебе сказано, па, сильно подслеповаты. Я без бинокля вижу то, что вы с Охченом в бинокль.

Да, это была сущая правда. Уже не раз убедился Иван Иваныч, что и десятикратный немецкий «цейсс» не даёт особых преимуществ перед невероятно зоркими Бяшиными глазами. Вот разве что могучая дедова подзорная труба…

— Ну а если не бинокль? Если у них сильная труба навроде нашей имеется?

Девушка засмеялась.

— Давай рассуждать логически, папа. Они сюда зачем прибыли? Метеорит выкапывать. Раз так, то и оборудование у них под стать поставленной задаче. Лопаты там, кирки… Зачем им для этого дела подзорная труба? Лишний груз на себе по тайге таскать…

— Ну а если вдруг?

Бяшка перестала улыбаться.

— Не думаешь ли ты, па, что я буду сидеть как мышь в норе только потому, что какие-то олухи могут меня увидеть?

В глазах богини Огды зажглись рысьи огоньки.

— Уже были тут и те первые варнаки, и душегубцы в погонах… Эти третьими станут, если что.

…

— Витя, наконец-то! Я уже вас заждался.

Виктор Сытин, худой и заросший щетиной, тяжело бухнулся на топчан. Помедлив, принялся стягивать сапоги. Да, начальник и помощник теперь вдвоём делили «командорскую» избушку, и Кулик знал, почему. Нервное напряжение в коллективе нарастало. Правда, пока на работе это никак не отражалось, но по тому, как вместо совместного пения залихватских комсомольских песен у костра энтузиасты вдруг стали общаться друг с другом крайне вежливо… Доктора называют такое состояние «период мнимого благополучия».

— Устал как собака…

— Есть успехи?

— А-а… — охотовед махнул рукой. — Ерунда. Запасы соболя нищенские, ввиду отсутствия развитых кедровников и вообще… Лиса есть, правда, но, учитывая труднодоступность местности… Копытных тоже негусто, лось редкий, северный олень мигрирующий… В общем, малоперспективно в плане организации современных охотхозяйств.

— А у нас тут неприятности, Витя, — Кулик поправил очки. — У двоих сразу открылся острый фурункулёз. Неудивительно, учитывая условия труда и отдыха.

— Тьфу ты… — Сытин мотнул головой. — И куда их теперь? В Ванавару, или опять в саму Кежму?

— В Ванаваре нет не только врача, но даже фельдшера. В Кежме по крайней мере уже есть здравпункт. И потом, Кежма на Ангаре стоит, там пароходы.

— Понятно, — Сытин вновь мотнул головой. — Чёрт, сидя засыпаю… Ладно, в Кежму так в Кежму. Привык уже почти… Это ж когда я теперь вернусь? К сентябрю?

— Да вы уж вернитесь, Витя, — слабо улыбнулся Кулик. — Я тут без вас как без рук.

— Ладно, решили! — вновь мотнул головой Сытин. — Когда отправляться?

— Завтра утром. Вот тут надо ещё подписать акты, я заблаговременно составил… да, вот тут и тут… Лошадей возьмёте всех трёх.

— Рискуете, Леонид Алексеевич.

— Э, Витя… Лошади нам тут будут лишней обузой. Всё равно ухаживать за ними некому. Бурана вот оставлю, пожалуй, — учёный вновь чуть улыбнулся. — Какая-никакая охрана.

— Годно, — одобрил Виктор.

— Одну лошадку сразу презентуете нашему знакомцу, Ермилычу.

— Мутный тип, между нами если.

— В таком деле прозрачным быть тяжко. В общем, в доказательство серьёзности наших намерений насчёт передачи списанного имущества по окончании сезона… В благодарность пусть снабдит вас всех провиантом до Кежмы. На обратном пути загрузите провизию дополнительно…

— Стоп, — Виктор в который раз замотал головой, отгоняя наваливающийся сон. — Как же мы до Кежмы, на двух конягах втроём?

— Обыкновенно. Двое комсомольцев на одном, тем более что весу-то в них сейчас осталось… Вы и багаж на второй.

Сытин подумал.

— Ладно… сообразим там на месте. А телеграммы?

— О! Годный вопрос, как вы говорите, —