Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев

Наконец неисследованным остался лишь один предмет — огромный черный ящик, стоявший напротив хранилища золота. Я подошел к ящику, но тут меня ждало разочарование. Дверцы у ящика не было. Ни дверцы, ни замочной скважины. Вообще ничего. Просто черный металлический куб. Я попытался его поднять или сдвинуть, но ящик оказался слишком тяжел.

Это вообще ящик или нечто иное? Я не знал. Вещь так и осталась загадкой для меня.

Но где же таинственные катакомбы под обителью, которые я видел в моих снах, в которые, если верить Нусу, шейх уводил не покорившихся ему юношей и там вырезал их сердца? Мне не верилось, что шейх мог творить темные обряды в этой комнатке, устланной дорогими мягкими коврами…

Ковры.

У меня вдруг появилась догадка. Я достал кинжал и стал резать ковры, это было нелегко, материал был крепким и очень плохо поддавался. Но срезав большой кусок в самом центре комнаты, я обнаружил именно то, чего ожидал, то, найти что я и жаждал и боялся.

Под срезанным ковром оказался каменный пол, а в полу я увидел краешек люка — этот был черным, как ночь.

Я стал яростно кромсать ковер дальше, и вскоре освободил люк целиком. Этот люк на самом деле выглядел гораздо зловещее, чем предыдущий — черный, прямоугольный, явно очень тяжелый.

И никакой замочной скважины. Как и на черном ящике.

Я испытал странную смесь разочарования и облегчения. Значит, они есть — тайные катакомбы под обителью. Но замочной скважины тут нет, непонятно, как открыть этот люк. И следовательно — мне не придется в эти катакомбы лезть.

Я попробовал поднять люк, возможно он открыт? Но не тут-то было. Люк был заперт, он не поддавался. А может быть его открывают только с той стороны?

Эта мысль почему-то ужаснула меня. Я чувствовал, что под этим люком сокрыты даже если не толпы монстров из моих снов, то нечто темное, очень темное… Нечто, что человеку видеть не следует.

Но моя рука уже сама взметнулась в воздух, чтобы постучать в люк. А вдруг мне откроют? Это было какое-то наваждение, меня тянуло туда, вниз, но и одновременно и отталкивало. И сердце твердило мне — беги отсюда, дурак, беги, как можно скорее и дальше!

Я не стал стучать. Мне вдруг стало тревожно, очень тревожно. Я настороженно прислушивался, вокруг все еще царила тишина, и из-под черного люка не раздавалось как будто ни звука… Но все же. А что если он ведет прямо в ад, в саму преисподнюю?

Эта комнатка вдруг потеряла для меня всякое очарование. Я не стал брать тяжелые золотые слитки, только захватил несколько непонятных книг и свитков. Я потушил все свечи, и скорее поднялся наверх, в Башню шейха, и закрыл за собой люк из шамерской стали на ключ.

А потом — быстрее, быстрее — выбежал на двор монастыря. Даже не взглянув на разбросанные по всей Башне останки несчастного старца, называвшего себя шейхом.

Снаружи уже стояла ночь. И осел все также бродил по двору, но кур не было — видимо, возвратились в курятник и устроились на ночлег.

И только звездный свет освещал разгромленную, уничтоженную обитель — мертвецов, кровь, рваные одежды, выпавшие из рук мечи…

Мой дом. Мой дом уничтожен и поруган. Снова, как и всегда. Куда бы я ни шел, какое место бы ни считал своим домом — я всегда его теряю. Мой дом бежит от меня, сгорает, теряется.

Так было в моем родном оазисе Эрбает Эшар, так было в Дафаре, так было в тайном монастыре секты «Аль-Хальмун». И я всегда оставляю за собой лишь кости и пепел, куда бы я не направил мои стопы…

А впрочем, ведь и не было никакой секты «Аль-Хальмун». Точнее, была когда-то, много сотен лет назад, но я её уже не застал. Все что я видел — иллюзии и темное колдовство самозванного шейха Эдварры — останки былого величия. И даже мистика этого места оказалась не Божьим даром, а просто черной магией старика, перекачивавшего в себя мистическую энергию молодых.

Но тем не менее. Это был Дом. И вот — мой дом снова разрушен, а мои братья снова убиты.

Это был какой-то зачарованный круг, вечный сюжет.

Так было. Но так больше не будет. Так больше никогда не будет. Я больше не доверюсь обманщикам, я больше никогда не назову никого отцом или братом.

Шейх же сказал. Умерев, он успел сказать главное.

Мне доступна мощь, мне доступно могущество. Моя мощь и мое могущество — и ничье больше.

Я больше не буду плакать. Никогда. Время слез минуло, и настало время кар.

Как там писала принцесса в своем фирмане?

«…И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит отравить и повредить братьям моим. И узнаешь ты… Когда мщение моё падёт на тебя…»

Да. Пусть будет так.

Охотники на шаэлей, люди принцессы — они еще вернутся сюда, чтобы дограбить монастырь. Вернуться и будут встречены.

Но не напуганным глупым мальчиком Илой, а другим человеком — Илой Победителем джиннов. Так назвал меня шейх. А шейх был мудр, хоть грехи его сердца и погубили его.

Но сперва — мне нужен мой джинн.

Глава 48: Как искусный мюрид все же дошел до родника

Я переночевал в пустыне, к югу от разгромленной и мертвой теперь обители. О том, чтобы провести ночь в монастыре, не могло быть больше и речи.

Этот монастырь теперь весь завален трупами, проклят — он теперь принадлежит не живым, а мертвым. А еще я теперь знаю, что под монастырем что-то есть. И та тварь, что жадно жрала тело шейха — я не был уверен, ушла ли она. Или летает где-то незримая и смотрит на меня…

Похоронить братьев было невозможно, на это у меня ушел бы целый год — чтобы оттащить все трупы на кладбище в горах, в ту пещеру, где находили покой многие и многие из мюридов секты «Аль-Хальмун», выпитые и убитые шейхом.

Я сам так и не побывал на этом кладбище. Но я знал по рассказам братии, что это не настоящее кладбище, а просто склеп — система пещер, уходившая в недра горы. Именно там мы оставляли наших мертвых.