"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

Мюррей поискал в шкафах в одной из спален и вытащил полосатую, похожую на пончо одежду и шляпу с плоским верхом и полями, которая, по его словам, более органично впишет Хант в еврейскую сцену. Чувствуя себя как торговая марка, которую он где-то видел для бренда мексиканских сигарилл, Хант послал прощальным жестом двум девушкам, как он надеялся, в хорошем стиле отчаяния, и последовал за Мюрреем и Никси на лестницу.

Снаружи, угловой бар на подходе к входу в многоквартирный дом был заполнен людьми, наблюдавшими за кем-то, говорящим на экране. Мюррей остановился на несколько минут, чтобы понять суть происходящего. Новостью было о захвате PAC: евленцы возвращали свою планету, и JEVEX собирались восстановить. В толпе раздались одобрительные возгласы. Последователи культа или нет, у многих людей будут всевозможные причины вернуться домой к своим сцепщикам, размышлял Хант. Эксплуатируемый вербовочный корм. Эта фраза снова пронеслась у него в голове.

Они дошли до конца боковой улицы, пересекли вестибюль, спустились на этаж и ступили на движущуюся дорожку, проходящую внутри прозрачной трубы над замкнутым квадратом из закрытых ставнями дверей и витрин, заваленным мусором и затопленным с одного конца грязной водой.

«Кажется, они здесь не занимаются открытыми гравитационными путешествиями», — заметил Хант. «Это стандартно для всех городов Туриена. И на Вишну это было везде».

«Jev maintenance», — сказал Мюррей. «Как бы вам понравилось оказаться на высоте ста футов над Таймс-сквер, когда отключится электричество?»

На одном из уличных уровней их подобрал тот, кто, возможно, был тем же лимузином, что и раньше. Впереди было двое мужчин, а еще двое в салоне, в одном из которых Хант узнал Дредноута. Самого Сцирио на этот раз там не было. Они проехали через более многолюдный район, с путаницей ярких огней, уличных торговцев, шума и вывесок. Затем спускающийся пандус внезапно перенес их в другой мир огромных мрачных стен и фасадов без окон, похожих на склады. Сплетения балок, поддерживающих конвейерные линии и грузовые подъемники, стояли над глубокими бетонными каньонами, содержащими ряды автомобилей, многие из которых простаивали. Большая часть оборудования не двигалась годами, увидел Хант, когда его глаза приспособились к сумеркам. В некоторых местах при приближении транспортного средства автоматически загорались огни, а в короткий промежуток времени, прежде чем они снова погасли после того, как оно проехало, он мельком увидел сломанные механизмы, упавшие балки, снующих крысоподобных существ, а в одном случае — несколько фигур, разбиравших внутренности чего-то, похожего на часть механизма управления.

Город, который спланировали и заложили турийцы, распадался, и вместо обещанного величия руинами завладела безвкусица, в которую превратился Джевелен, словно сорняки, переплетающиеся с остовом недостроенного небоскреба.

Он посмотрел через салон лимузина на Никси, которая на мгновение погрузилась в свои мысли, ее глаза с любопытством скользили по бесстрастным лицам телохранителей-хена, словно читая мысли, которые роились за масками. Наблюдая за ней, он понял, что бессознательно упрощал ситуацию до проблемы «мы-они» врожденно параноидальных и безжалостных энтов, которые были из другой реальности и не принадлежали к привычной вселенной, по сравнению со всеми остальными, которые принадлежали. Потому что он смотрел на одну из них, которая была сбалансирована так далеко от паранойи, как никто другой, кого знал Хант; которая смирилась со странностью и необратимостью своего нового состояния и смогла конструктивно и невозмутимо смотреть в будущее.

Сколько же таких, как она, было там, незаметно интегрирующихся в пугающий, чуждый мир, принимающих его жителей как новых попутчиков и способных адаптироваться без страха и злобы к измененному состоянию, в котором они оказались? Конечно, здесь было что-то, чему люди — как джевленцы, так и терранцы — и ганимейцы могли бы с пользой поучиться. Более того, сколько еще таких было там, в Энтовселенной? Глядя на аятолл, нельзя было сказать наверняка, поскольку те, кого они поощряли появляться в Экзовселенной, выбирались так, чтобы отражать те же качества, что и они сами. Угроза исходила не от всех из них. Не все энты были злобными. Как и в случае с людьми, разброс внутри групп был шире, чем различия между группами, что делало бессмысленными все, кроме самых очевидных и тривиальных обобщений. Важны были личности, и не было быстрого и простого способа их разделить.

Лимузин снова поднялся, проезжая мимо галерей машин и резервуаров для хранения, чтобы внезапно оказаться в окружении ярких, обсаженных деревьями проспектов, где высокие блоки, отделанные панелями пастельных тонов и стеклом, возвышались над экранами городских парков и зелени. Было ли бледно-зеленое небо над ними реальным или искусственным, Хант не мог сказать.

Они проехали через пару высоких ворот и проследовали по короткой подъездной дорожке под аркадой ветвей и цветущих кустарников к застекленному входу в основании одной из башен. Она стояла между контрфорсами естественно выглядящих рокариев, с водой, ниспадающей в огражденные стенами бассейны.

Все, кто находился в заднем отсеке лимузина, вышли. Двери здания автоматически открылись, пропуская их в выложенный плиткой вестибюль с сиденьями, установленными среди низких, неправильной формы столов-плинтусов, и замысловатыми орнаментами на колоннах и стенах. Ручей, окаймленный мшистыми камнями, держащими гроздья красных, розовых и фиолетовых растений, тек по всей ширине вестибюля с одной стороны на другую, отделяя их от внутреннего входа, который лежал через мост в центре. Наверху ни одна из ограждающих поверхностей не была плоской, но встречалась в изгибах и частях спиралей, которые закручивались, образуя другие, частично разрозненные пространства, без прямой линии или правильного угла где-либо. Когда они шли со своими сопровождающими по мосту, у Ханта было ощущение, что он находится внутри гигантской визуализации экзотически закрученной морской ракушки. Мюррей подумал, что тот, кто это придумал, должно быть, любил бублики.

Внутри были швейцар, портье и охранник за столом, все они знали компанию, и группа прошла мимо, не останавливаясь. Лифт бесшумно поднял их наверх. Выйдя из него, они оказались на платформе, которая на первый взгляд казалась висящей в воздухе. Одна сторона смотрела вниз на огромный колодец, ныряющий через несколько этажей променадов и что-то похожее на ресторан открытой планировки, в то время как другая была прозрачной стеной, через которую они могли видеть местность снаружи, с массой города, возвышающейся как линия скал над верхушками деревьев. Глядя вверх, даже с этой высоты, Хант все еще не мог решить, было ли небо настоящим или поддельным.

Когда они начали следовать по платформе, она превратилась в террасу, огибающую колодец, ведущую к концам нескольких коридоров, открывающихся на дальней стороне. Дредноут провел их в один из коридоров, который оказался изогнутым, но довольно коротким, приведя их к двери в конце. Когда дверь открылась, внутри ждали камердинер в белом пиджаке и горничная. По ту сторону коридора за ними стояли еще двое здоровенных мужчин в темных костюмах. После проверки на наличие оружия посетителей провели в резиденцию.

Опять же, стиль соответствовал общей теме криволинейности всего здания, но менее экстремально. Хант видел следы этого и в других районах Шибана, включая части PAC. Он задавался вопросом, отражает ли это региональный или исторический стиль Евленезе. Они прошли через ряд богато устланных коврами и обставленных комнат, украшенных картинами, скульптурами, керамикой и металлическими изделиями незнакомых стилей, некоторые из которых были явными, некоторые абстрактными, но все с отчетливым ощущением, которое Хант классифицировал как «современное», в отличие от чего-либо даже отдаленно античного. Но от культуры, сформированной инопланетной расой, которая летала на звездолетах до того, как появилось человечество, он вряд ли должен был ожидать чего-то другого, предположил он.