Выжить вопреки - Игорь Викторович Поляков

трудом. В череде непрерывных смертей еще одна, как та слеза, что упала со щеки…

…в освещенной огнем ночи, мальчик, сидящий на скамье и смотрящий на то, как они постепенно уступают врагу, что-то говорит. И это что-то он слышит вместе с крысой, что сидит перед мальчиком. Он слышал это и тогда, но не мог поверить в то, что он может это услышать. Приходите через четыре дня, и все будет ваше, и нет необходимости гибнуть сейчас. Губы мальчика не шевелятся, но это ни о чем не говорит, - слова плывут по воздуху, и их слышат все, кто способен слышать. Крысы уходят, и он видит то, что не хотели видеть его глаза: ухмыляющиеся крысиные мордочки, хитрые глазки-бусинки, планомерное отступление. Он хочет сказать и открывает рот, но сказать не может. Гнев на мальчика, что предал их, распирает его, но выхода ему нет. Он смотрит на мальчика, который божественно безмятежен, и понимает свою участь…

Они ушли на четвертый день. За те дни, что Инна сидела у постели умирающего Анатолия, что-то изменилось в её сознании. До этого она была уверена, что все происходящее с ней и её внуком, предопределено. Но эта смерть, - смерть случайного человека, которого они первого встретили, после того, как вышли в люди, - никак не укладывалась в то, что она себе придумала. Особенно после того, как Иван сказал, что хоронить Анатолия не надо.

-То есть, как не надо? – удивленно спросила Инна.

-Я обещал, что ВСЕ останется им, - ответил Иван.

-Так нельзя, - сказала Инна, - человека нужно похоронить, это как-то …

-Тогда они пойдут за нами, - прервал её Иван.

Вот тогда, впервые, она и стала чуть-чуть бояться Ивана. Где-то в дальнем уголке сознания поселился червячок, подтачивающий её любовь к мальчику. Сомнение в том, что все происходящее - во имя Бога.

Они ушли, оставив тело Анатолия во дворе его дома. Инна ни разу не оглянулась, словно боялась увидеть то, что рисовало её воображение. Её губы шептали забытые слова, обращенные к тому, в кого почти не верила – прости, Господи…

Когда над равнодушной степью опустилась ночь, крысы пришли к приготовленному для них пиршеству.

Прах и пепел-1

Глава VI . Прах и пепел

1.

Он сидел у теннисного стола и смотрел, как шарик летает от одного игрока к другому. Это процесс завораживал: он отрешенно смотрел за летающим белым целлулоидом и погружался в то странное состояние, которое в последнее время часто посещало его. Он был здесь, во дворе своего дома со своими друзьями, которые в этот момент играют в настольный теннис. И он был очень далеко, там, где никогда не был, и где он был один. И странный металлический шарик в руке, который всегда был с ним. Величиной несколько больше, чем целлулоидный шарик, что сейчас летал перед его глазами, достаточно тяжелый и на боку равнобедренный треугольник.

Там и здесь. Одновременно и реально. Здесь и там.

Странные фантазии, иначе и не назовешь. Когда это произошло в первый раз (совсем недавно, и месяца не прошло), он думал, что уснул – может, так и было. Но это стало приходить снова и снова, и в самых неподходящих местах.

Он стоял посреди поля в сочной траве бесконечных луговых просторов под полуденным солнцем. Трава до самого горизонта, что он не мог себе представить, потому что вырос в местах, где проще представить лесные бесконечные пространства.

Надо идти, но куда – он не знает, и, посмотрев на солнце, как обычно равнодушно греющее сверху, идет вперед, в надежде, что вперед – это туда, куда смотрят его глаза.

Одежда на нем всегда одна и та же, - затертые рваные джинсы, которые он бы никогда не одел, и футболка с надписью большими буквами «СССР», которой у него никогда не было. На ногах стоптанные красные кеды – он никогда не носил кеды. Но то, что это он, нет никаких сомнений, - он ощущает себя, как обычно, и, кроме того, на животе рядом с пупком родинка, а на правой руке шрам от давней травмы. Там же в правой руке металлический шарик. Он уже неоднократно рассматривал его: идеально круглый, но слегка неровная поверхность за счет нанесенного рисунка. Кроме треугольника, еще несколько точек и полосок. После долгого рассматривания, он понял, что ему напоминает этот шарик.

Неадекватный глобус. На месте Северной Америки группа точек, на месте Южной – полоса. В треугольник можно втиснуть Европу, Африку и Азию. Но это можно представить, только имея богатую фантазию.

В которой он и был сейчас, потому что в этой реальности этот шарик был для него маленьким глобусом.

Он шел, раздвигая ногами луговую траву, в том направлении, куда смотрели его глаза, перекатывая в правой руке шарик. Сколько времени он так идет, он не знает, но почему-то уверен, что каждый раз, возвращаясь в своё видение, он возвращается в разное время. Он идет уже долгое время.

И почему-то невозможно выбросить этот шарик, словно он – та связующая нить, которая возвращает его из этих странных видений.

-Саня, твоя очередь, - говорит парень справа от него, опуская теннисную ракетку на стол. Он встает со своего места и идет на место игрока справа, возвращаясь из своей грезы в привычное состояние. С ощущением, что он сейчас был в двух местах – здесь и там. Одновременно и реально.

Он – Александр Погодин, пятнадцатилетний подросток, живущий в маленьком городке на Северном Урале. Сейчас лето 2033 года, школьные каникулы он