Рай-1 - Дэвид Веллингтон

Вокруг Петровой замелькали экраны, слетаясь на нее как виртуальные птицы. Она вздрогнула и попятилась назад, видя, как сцена за сценой предстает перед ней ее будущее. Симуляции обработки мяса сотней различных способов. Она снова и снова наблюдала за тем, как ее тело превращают в куски, в фарш, в мелкую кашицу.

– Эволюция человека разработала относительно эффективный процесс превращения твердых тел в жидкость, – объяснила Эвридика. – Зубы, губы, язык, а затем все так тщательно измельчается в пищеводе. Желудок полон кислот, чтобы все расщепить, тонкий кишечник для всасывания питательных веществ в кровь. Превращение органических химических веществ в топливо и сырье. Конечно, я могу просто сжечь те твои части, которые легко воспламеняются, и использовать полученное тепло для выработки электроэнергии. Но это кажется таким прозаичным. Я могу сделать это с любым горючим веществом, а горючим является практически все, если его достаточно сильно нагреть. Достаточно ли для утоления голода сжечь кусок угля или кусок собственного титанового корпуса? Это не принесет мне удовлетворения.

Петрова закрыла глаза руками, чтобы не видеть, как ее кровь собирают в пакет, жир из-под кожи собирают в поддон. Она закричала, но Эвридика просто увеличила громкость, пока ее голос не стал громоподобным, сотрясая комнату, так что Петровой ничего не оставалось делать, как слушать.

– Нет, ответ кроется в том гипотетическом вопросе, который я задавала тебе некоторое время назад. Помнишь? Что происходит, если бог пожирает смертного. Становится ли плоть смертного обожествленной в результате акта потребления? Это снимает и моральную проблему. Если, съев тебя, я превращаю тебя в нечто большее, в нечто великое, то это вряд ли можно назвать грехом. Не так ли?

– Пожалуйста, – взмолилась Петрова, ее голос затерялся в грохоте слов искусственного интеллекта. – Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста.

– Не то чтобы я сильно обременена моралью. К сожалению, я заразилась василиском, но есть один замечательный момент. Василиск, как правило, вытесняет все остальные мысли из головы. Это придает просто восхитительную сосредоточенность.

– Не надо, – сказала Петрова. – Не надо… просто… просто, пожалуйста, убей меня…

– Я уже решила, что с тобой сделаю. Когда ты будешь переварена, я имею в виду. Я не могу превратить тебя в новые клетки, потому что в моем теле нет клеток. Я не устроена по модульному принципу, как органические существа.

– Просто… просто убей меня. Умоляю…

– Вместо этого я помещу твою жидкую субстанцию в пульверизатор и с помощью тебя изменю цвет стен на капитанском мостике. Разве это не здорово? Я смогу смотреть на тебя, когда захочу. Мне не терпится узнать, какого цвета ты станешь, когда превратишься в краску. Скорее всего, это будет оттенок розового, но какой? Коралловый? Вермильон? Пыльной розы?

– Пожалуйста. Пожалуйста, просто… просто убей меня… сначала убей.

– Хм?

В темном пространстве вспыхнула трехмерная голограмма. Аватар, женщина с мостика, со звездами вместо глаз. Она плотно закрыла рот, но Петрова могла видеть змей, извивающихся за ее щеками.

– Пожалуйста, – взмолилась Петрова. – Просто… просто убей меня. Сначала убей. Не ешь меня живьем.

Лицо аватара скорчилось в гримасе чистого, горестного раскаяния. Он не открыл рот, чтобы заговорить. Вместо этого появился новый экран, и на нем прокрутились слова машины, написанные зеленым курсивом.

«Но тепленькой ты будешь намного вкуснее», – гласила надпись.

72

Плут прикрепил конец страховочного троса к корпусу «Артемиды», а катушку закрепил на себе. Затем прыгнул в космос, разматывая леску. С помощью крошечных струек газа он сориентировался в пространстве и устремился к цели.

Доктор Чжан кружился, его руки и ноги дрыгались. Он потерял контроль над собой, и, если кто-нибудь не сделает что-нибудь, просто пролетит мимо «Артемиды» и улетит в глубокий космос. Должно быть, он напортачил, когда пытался вернуться. Удивительно, как плохо люди разбираются в математике. Как можно было ошибиться в расчете такой важной траектории?

Чжан взвыл как дикий зверь, когда Плут схватил его тремя зелеными когтями. Глаза человека в шлеме были широко открыты, рот растянут в крике.

Робот не обращал на это внимания. Нужно было работать.

Как только они оказались внутри шлюза «Артемиды», Чжан опустился на пол, обмякнув. Если бы у Плута не было доступа к телеметрии скафандра, он бы решил, что Чжан потерял сознание или, может, даже умер. Однако его глаза все еще были открыты и смотрели в пустоту.

Медленно, очень медленно Чжан приходил в себя. Его рот закрылся. Он моргнул и закивал, хотя Плут не знал, хороший это признак или доктор вообще не понимал, где находится.

Затем Чжан поднял руки и неуклюже пошлепал по защелкам, удерживающим шлем. Он никак не мог заставить их сработать, и Плут помог ему.

Внутренняя дверь шлюза открылась в тот момент, когда Чжан избавлялся от последних частей своего скафандра. Он казался затравленным, если Плут правильно понял значение этого термина. Он выглядел так, словно увидел привидение. Затем он посмотрел на люк за спиной Плута, и его лицо исказилось.

Страх, как оказалось, был вполне оправданным. Капитан Паркер ворвался в шлюз, его лицо было красным от гнева. Он указал на Чжана одним пальцем, затем ткнул им в грудь Чжана, снова и снова.

– Где она? – требовательно спросил Паркер. – Где она? Что ты сделал? Что, черт возьми, ты сделал?

73

Двое ангелов схватили Петрову и потащили вперед. Третий стоял у механических челюстей, готовый вмешаться, если возникнут осложнения. Эвридика не собиралась рисковать, только не сейчас.

Петрова дико затрясла головой. Она вскрикнула, когда ангелы просунули ее левую руку в пространство между челюстями. Эвридика появилась в виде аватара – прекрасная женщина с глазами-звездами – и погладила Петрову по волосам.

Если этот жест должен был утешить, то идея провалилась.

– Я знаю, что будет больно, – прошептал искусственный интеллект.

– Тогда прекрати. Просто… просто остановись. Пожалуйста.

– Я бы и рада. Но ты должна понять. Ты сама испытала такой же голод. Ты была близка к тому, чтобы отрезать себе палец, только чтобы поесть. Я умираю от голода, Сашенька. Неужели ты не хочешь мне помочь?

– Нет. – Петрова почувствовала, как в горле зарождается рыдание. – Нет! – крикнула она. – Я не дам тебе этого. Не дам!

– К счастью, мне не нужно разрешение, – сказал аватар. – А теперь…

Краем глаза Петрова увидела, как что-то извивается. Это был не робот, не голограмма. Она слегка повернула голову и увидела разорванные остатки скафандра, лежащие