Адвокат вампира - Елена Комарова

мой, – я заплакала, уткнувшись лицом в одеяло. Ван Хельсинг сел рядом и приобнял меня, поддерживая за плечи, и я была благодарна ему за это.

Раздался тихий стук. Ван Хельсинг подал мне платок и поднялся, чтобы открыть дверь. Я быстро вытерла слезы, взглянула в зеркало на стене, пришла к выводу, что выгляжу ужасно, и черт с ним.

Профессор вернулся вместе с помощником, я вспомнила, как зовут этого молодого человека: Джонатан Харкер. Заметив меня, он округлил глаза и мгновенно отвел взгляд в сторону. Ван Хельсинг, фыркнув, забрал у него какой-то сверток и отдал мне, а сам кивнул Джонатану, и они оба скрылись в соседней комнатке.

В свертке оказалась моя одежда, а через минуту в комнату заглянула девушка в платье служанки, чтобы помочь мне одеться и причесаться. Потом она поинтересовалась, что будет угодно на завтрак. Кухня гостиницы не похвасталась бы изысками для гурманов, но сейчас это не имело особого значения.

Когда служанка принесла нам завтрак и ушла, в комнату заглянули Ван Хельсинг и Харкер. На этот раз я уже выглядела приличествующим образом, поэтому они охотно присоединились ко мне за трапезой.

– Расскажите нашей гостье, что узнали, Джонатан, – попросил профессор, орудуя ножом и вилкой – подобные ночные приключения на свежем воздухе, как он сам потом признался, всегда будили в нем зверский аппетит.

– Как и следовало ожидать, детального расследования не будет, – сказал мистер Харкер. – Обстоятельства трагедии были столь ужасны, а участвующие в ней преступники принадлежали к столь знатным родам, что здешняя полиция не слишком горит желанием докапываться до истины. Они арестовали Джона Комина и его приятелей, бедняга охотно говорит, но то, что он рассказывает, приведет их разве что в клинику для душевнобольных.

– А мой муж? – спросила я.

– Его тело нашли в море совсем недалеко от берега, – Джонатан Харкер также помедлил, прежде чем ответить. – Полиция решила, что он сорвался ночью со скалы, и благоразумно не стала расследовать дальше.

– Почему он это сделал? – я снова почувствовала, как в глазах собираются слезы. – За что он так поступил со мной?

– Миссис Нортон… – Ван Хельсинг накрыл мою руку своей и замолчал, собираясь с мыслями. – Миссис Нортон, мне больно об этом говорить, но ваш покойный супруг был демонопоклонником, жестоким, коварным и невероятно опасным. Он избрал вас, чтобы принести в жертву своему господину.

– Но это просто сумасшествие! – воскликнула я. – Мы стоим на пороге двадцатого столетия, а вы так спокойно рассуждаете о демонах, словно бы они существуют?

Профессор Ван Хельсинг раскрыл рот, чтобы ответить, но вмешался мистер Харкер.

– Миссис Нортон, – сказал он мне, – то, что с вами произошло, – не сон и не бред. Вы в здравом рассудке. Вам случилось заглянуть за край той завесы, которая отделяет мир людей от иного мира, полного жутких существ. Многие проживают свою жизнь до конца, не зная о нем, но он реален.

В его голосе было что-то, заставляющее к нему прислушиваться. Я снова вспомнила кошмар прошлой ночи, с трудом сдерживая эмоции. Когда-то я читала о темных культах, родившихся в далеких варварских странах, и о том, что некоторые из них распространились по всему миру, достигли даже берегов Британии, и их служители собирали паству среди богатых и знатных людей. И даже если мой муж и его друзья сошли с ума, в святилище, кроме безумных верующих, было еще что-то. То, что поднялось из моря и коснулось меня, а затем забрало Годфри. То, чему нет разумного объяснения.

Профессор Ван Хельсинг кашлянул, привлекая наше внимание, и снова заговорил:

– Когда мы поняли, что планирует ваш супруг, то начали следить за ним… Кажется, не слишком умело. Mea culpa[8]. Вы нас заметили, и мы с моим другом решили рискнуть и заговорить с вами, чтобы узнать, известно ли вам что-либо. Мы постоянно были рядом, но все же с трудом успели предотвратить жертвоприношение. По моим расчетам, – он смутился, – оно должно было состояться завтра, и мы намеревались проникнуть в замок. Планы пришлось менять на ходу.

– Должно быть, он решил поторопиться, когда узнал, что я хочу осмотреть святилище. Но как вы догадались о его замыслах?

– Я заметил у него кольцо верховного жреца культа, – сказал Джонатан. – Когда мы с вами беседовали в прошлый раз, я сказал, что не знаком лично с Годфри Нортоном, – простите мне этот обман. Я знал его – разумеется, не близко, но я присутствовал на некоторых его судебных процессах, был членом того же клуба. И потратил несколько дней, чтобы понять, отчего символы на его перстне вызывают во мне такое омерзение.

– А татуировки? Эти ужасные рисунки на руках? Они были у Годфри, у Джона… они светились!

– Это часть магического обряда, – пояснил Джонатан, – в основном, для защиты.

– …Которая мало помогает, если противник вооружен обычной винтовкой, – тихо добавил профессор. – Джон Комин действительно был другом вашего мужа по университету, как и остальные. Именно в студенческие годы несколько молодых людей из знатных семейств увлеклись черной магией… Ритуал, который мы прервали, должен был наделить их великой силой и властью над миром – в обмен на вас.

– Как и следовало ожидать, – горько сказала я, – мои мечты были так чудесны, что не могли сбыться. Что же мне делать теперь?

– Уезжайте, – решительно сказал профессор. – Вам лучше всего исчезнуть на некоторое время, пока это дело не утихнет. У вас есть собственные средства?

– Да, конечно, – кивнула я. – И я умею скрываться, если это необходимо. Мне не впервой сражаться с наделенными властью мстительными мужчинами.

– Теперь вам будет сложнее, – сказал Ван Хельсинг. – Вы даже не подозреваете, скольких опасностей избегаете ежедневно… ежечасно, проходя мимо них и не задевая даже краем платья. Вы не видите чудовище – и оно не существует. Некоторые монстры сильны сами по себе, но остальным нужно, чтобы ваш разум их впустил. И поэтому большинство людей охотно проводит свои жизни в блаженном неведении, в то время как случайный выход за его пределы может потрясти, свести с ума, но главное – открыть путь неведомому. Как случилось когда-то с мистером Харкером и теперь с вами. Вы впустили в свою жизнь дополнительный риск.

– Но теперь я о нем знаю, – сказала я. Профессор одобрительно кивнул и легко коснулся моего плеча. – И все же, если меня будет искать полиция из-за трагедии с моим мужем… Кроме того, надо устроить похороны, сообщить родным, тетке в Лондон, кажется, у него были еще родственники во Франции…

– Боюсь, это нежелательно, – покачал головой Джонатан. – Здесь было семеро демонопоклонников, шестеро арестовано, один мертв. Но их могло быть больше. Лучше, если им не будет известно о вас, миссис Нортон. Я позаботился, чтобы здешние полицейские вас не разыскивали. К счастью, о ваших отношениях с Годфри Нортоном почти никто не знал, их считали в лучшем случае мимолетным флиртом, и обвенчались вы тайно. Никому не придет в голову связать ваше исчезновение с его смертью.

– Бесспорно, христианский долг велит нам достойно проводить покойного в последний путь. Но в данных обстоятельствах… – Профессор Ван Хельсинг выразительно посмотрел на меня, и я кивнула, соглашаясь. – Вам нужен солнечный свет, а не царство тумана.

…Джонатан и Ван Хельсинг проводили меня на железнодорожный вокзал. На прощание профессор дал мне визитную карточку и сказал: «Если когда-нибудь вам понадобится помощь, найдите нас».

Теперь вы знаете все, Аурель.

Глава 10. Портрет

Последние слова Ирен затихли, и комната погрузилась в тишину. Женщина сидела в кресле, обняв себя за плечи, и в ее глазах продолжали отражаться потрясения прошлого. Молчал и Аурель, подперев ладонью подбородок и задумчиво покачивая носком ботинка.

– Папа́ говорит, что зависть – это моветон, – наконец произнес он. – Тем не менее, я завидую. Какая жалость, что я не присутствовал при тех событиях!

– Вы тоже интересуетесь демоническими культами? – с улыбкой спросила Ирен, искренне благодарная графу за эту непосредственность, развеявшую мрак воспоминаний.

– Терпеть их не могу, – доверительно сообщил Аурель. – Будь я там, уж позаботился бы, чтобы никто из этих мерзавцев никогда больше… – глаза