Адвокат вампира - Елена Комарова

графа кровожадно полыхнули алым, но заметив выражение лица своей собеседницы, он явно смутился и быстро закончил: – никого не побеспокоил. Да. – Он подлил ей еще вина в бокал и продолжил: – Какие драматические события вам довелось пережить! Теперь я понимаю, почему от вас не удалось скрыть мою сущность! – Ирен ответила удивленным взглядом, и он всплеснул руками, досадуя на непонятливость – и ее, и свою собственную. – Вы говорили, что ваше внимание привлекло отсутствие у меня отражения в зеркале, но ведь это был не первый мой выход в свет, а заметили только вы. Потому что уже знали: не все, что кажется плодом воображения, им является.

– Профессор Ван Хельсинг тоже об этом говорил, – согласилась женщина. – Если бы меня просто попытались убить, наверное, это не так бы повлияло. Но то существо… Вы не знаете, что это за создание? – Ирен сама удивилась своему вопросу. – Просто животное или действительно демон?

Аурель покачал головой.

– Увы, не знаю. Здесь вам бы лучше побеседовать с папа́. – Он тоже чуть улыбнулся, извиняясь. – Мне о многом известно больше, чем людям, просто в силу моих способностей, но… помните, на балу у леди Аскотт я сказал, что провинциал? В нашей глуши, да простят меня папа́ и дядя за то, что я так пренебрежительно говорю об отчем доме, но это правда – в нашей глуши ничего подобного просто не может случиться. Хотя кое-какие детали вашего рассказа напомнили мне о другой истории… если вам, конечно, интересно ее услышать.

Ирен энергично кивнула.

– Итак, – торжественно начал граф, – это случилось, помнится, лет пятьдесят назад. Мне тогда было… – он прикрыл глаза, пытаясь сосчитать, – не вспомню, конечно. Я был подростком. – Он запнулся, встретившись взглядом с Ирен, и поспешно добавил: – По нашим меркам, разумеется. В деревню, соседствующую с замком, нагрянули какие-то проповедники. Крестьяне быстро их прогнали, начиналась страда, было не до разговоров о сверхъестественных карах и спасении, тем более, живя веками бок о бок с нашим родом, им волей-неволей приходится смотреть на некоторые вещи по-другому. Так вот, потом эти люди, представьте себе, имели наглость заявиться к нам!

– Чего же они хотели? Пожертвований?

– Денег, наверное, они тоже хотели, просто не успели договорить. Когда папа́ услышал, что ему, графу Августу фон Виттельбурхартштауфену, предлагают уверовать в какого-то великого господина, который восстанет из океанских глубин, чтобы поработить мир, он даже не поверил ушам. «Простите, – довольно вежливо спросил он у непрошеных гостей, – восстанет из глубин, я не ослышался? Здесь, в горах Трансильвании?» Увы, великолепного сарказма в его голосе ни один служитель культа не оценил, за что и поплатился. Всех спустили с лестницы. А надо сказать, лестница в нашем замке – настоящее произведение готического искусства, крутая, длинная и каменная до последней ступеньки.

Ирен отставила в сторону бокал и от души рассмеялась, но тут же спохватилась и закрыла ладонью рот. Смех в комнате пленника в столь поздний час мог привлечь ненужное внимание.

– С тех пор вот уже пятьдесят лет в Трансильвании следа нет ни одного выходца из глубин, – закончил Аурель. Он вдруг посерьезнел. – Я вспомнил об этом потому, что на руках у тех людей тоже были татуировки. Мне показалось это довольно интересным, я даже – к удивлению папа́, поскольку обхожу эту часть библиотеки стороной – полистал несколько книг по оккультным наукам. Правда, ничего толком не нашел и быстро охладел к оккультизму.

Ирен промолчала, печально улыбнувшись и погладив почти полностью зажившие ранки на шее. С недавних пор в моменты задумчивости она стала бессознательно касаться шеи в том месте, где под шерстяной тканью были скрыты от посторонних глаз следы «поцелуя носферату».

– Я видела подобные татуировки у Дориана Грея, – сказала она.

– Грей защищается от меня, – усмехнувшись, пояснил Аурель. – Жаль, что помимо этих дикарских украшений он применил и некоторые другие средства.

– На вас эти знаки не оказывают воздействия?

– Абсолютно никакого. Хотя удивительные бывают совпадения, – посерьезнел Аурель. – Еще немного, и я начну верить в судьбу. Вы знаете, я ведь не хотел ехать в Лондон! Будет мне урок. Не стоило недооценивать людей. В короткий срок я нажил врагов, обрел друзей и познакомился с вами, моя дорогая мисс Адлер. Вам кто-нибудь уже говорил, что вы удивительная женщина? Впрочем, что я, конечно, говорили.

Часы на каминной полке мелодично прозвенели. Было четыре часа утра.

– Как поздно! – воскликнула Ирен. – Вернее, как рано!

– Вам надо возвращаться к себе?

– Горничные встают через час, – покачала головой Ирен. – Лучше вовсе не ложиться. Тем более спать я почему-то не хочу. – Она задумчиво посмотрела на графа. – Признайтесь, это какой-то ваш трюк?

– Никакого трюка! – запротестовал Аурель, и было видно, что он чрезвычайно доволен собой.

– Значит, у меня есть еще час свободного времени, – заключила Ирен. – Скажите, а почему вам не хотелось ехать в Лондон? Это прекрасный город.

Аурель небрежно махнул рукой, довольный, что Ирен остается, и продолжает беседу.

– На самом деле, мне ужасно надоело в Трансильвании. Не поймите превратно, я всем сердцем люблю мою родину, ее великолепные леса, величественные горы, песни ее жителей, чудесные города и замки некоторых наших друзей… но со временем душа все сильнее начинает просить новых ощущений. Я читал о великолепии просвещенных европейских столиц, меня влекло искусство, Рим, Флоренция, Париж… особенно Париж. Но рара заявил, что и слышать не хочет ни о какой Франции, и говорил это так яростно, что у меня не хватило духу поинтересоваться причинами. Наконец он сказал, что не против расширения моего кругозора и поэтому согласен на поездку в Лондон. Тем более, оттуда как раз вернулся дядя Влад. Но я грезил о Париже… Наши споры длились долго и заканчивались безрезультатно, пока в один из своих визитов не вмешался дядя и не предложил мне место в военной академии. В итоге, поставленный перед выбором между Трансильванией, армейской карьерой и путешествием в Лондон, я выбрал последнее. Правда, рара поставил мне еще одно условие…

– Какое? – полюбопытствовала Ирен.

Граф опустил глаза.

– Я не могу вам о нем рассказать, – смущенно сказал он. – Но клянусь, в нем нет ничего предосудительного! Прошу вас, мисс Адлер, – умоляюще протянул он, – давайте поговорим о чем-то другом.

– Хорошо, – кивнула Ирен. – Сейчас мне очень нужен ваш совет… точнее, ответ на один вопрос. И снова придется обратиться к вашим особым знаниям. – Аурель с готовностью кивнул. – Быть может, вам известно… возможно ли для человека связать себя с некоей… вещью?

– Для чего? – деловым тоном уточнил вампир.

– Если бы я знала! – вздохнула Ирен. – Может быть, чтобы перенести в нее свою… уязвимость?

– О, этого сколько угодно, – Аурель махнул рукой. – Банальность. И обычно заканчивается все плачевно – стоит разрушить предмет, и в тот же миг все, что он отводил от хозяина, обрушится ему на голову. Сам я с таким не имел дела, – добавил он извиняющимся тоном, – однако это распространенное колдовство.

– А можно ли отвести от себя влияние времени?

Граф нахмурился и склонил голову к плечу.

– Вы имеете в виду – заполучить вечную молодость? Обычно для этого используют другие средства, но – почему бы и нет?

– Тогда я хочу поведать вам одну трагическую историю.

Закончив свой рассказ о художнике Бэзиле Холлуорде и написанном им портрете, Ирен спросила:

– Вы сказали, что чувствуете в мистере Грее какую-то двойственность. Быть может, это и есть тот самый портрет?

Аурель поднялся из кресла, прикрыл глаза, покачался немного с пятки на носок.

– Увы, увы, те чары, которые держат меня запертым в доме, не дают ничего понять…

– Будь вы на месте мистера Грея, где бы вы спрятали портрет?

– Лично я бы вынул полотно из рамы, плотно скатал его и носил с собой в саквояже. Но прежде всего я бы не допустил, чтобы моей жизнью управляли какие-то жалкие масляные краски на каком-то жалком куске холстины!

– Не сомневаюсь, что вы так бы и поступили! Но нам надо думать как Дориан Грей.

– О, это просто! – фыркнул Аурель. – Человек, подобный Дориану Грею, не будет прятать свой портрет.