Проклятый клад - Сьюзен МакКоли

– Ну и ладно. – Мысленно настроившись на долгие часы чтения о преступлениях новоорлеанских пиратов, я открыл книгу.

* * *

Когда Фрэнк вернулся домой, солнце уже давно село, я успел извиниться перед миссис Уилсон за своё хамство и вкусно поужинать спагетти Болоньезе и чесночным хлебом, которые она для меня приготовила. Порция Фрэнка, чтобы не остыла, дожидалась его в тёплой духовке. Я до сих пор не понимал, как миссис Уилсон могла проходить сквозь стены, но при этом держала в руках приборы и сковородку, когда ей хочется. Это немного пугало. А если какому-нибудь призраку захочется метнуть в меня нож?

Дедушкины механические часы с гирями и маятником, стоящие в кабинете Фрэнка – он уважал их за полную призрачную безопасность, – пробили одиннадцать как раз перед тем, как он вошёл в дверь. По шарканью его ботинок я понял, что он очень устал. Но главный признак – он вернулся без Елены. Обычно после очередного дела они сразу проводили разбор полётов.

– Тяжёлый день? – спросил я, отрываясь от своих записей. Я не слишком сузил круг подозреваемых, но отметил несколько краж и убийств в окрестностях «Кузницы Лафита». Проблема заключалась в том, что многие из них так и остались нераскрытыми, поэтому в книге отсутствовали конкретные имена. Например, из периода, когда промышляли братья Лафиты, сохранилось упоминание об ограблении пиратами собора Святого Людовика. Прихватив золотые подсвечники и другие бесценные религиозные артефакты, разбойники бежали Аллеей пиратов. Я знал, что морские бандиты бывают очень плохими парнями, но грабить церковь? Это уже переходит всякие границы. В любом случае я совершенно не понимал, как вся эта информация поможет нам разобраться с баром. Да и мой новый приятель, кот Оникс – позволит ли Фрэнк мне его оставить? – не слишком способствовал пониманию. Зато радовал сердце и душу, свернувшись калачиком рядом со мной и безмятежно мурча.

Фрэнк бросил сумку на старинную викторианскую стойку в прихожей, повесил пальто, стянул ботинки и рухнул на диван.

– Да. Очень тяжёлый. – Запустив пальцы в волосы, он откинул голову на спинку и закрыл глаза. – Кот всё ещё здесь?

Я отложил ручку и поднял взгляд от блокнота. Фрэнк выглядел уставшим. Смертельно уставшим. Я погладил Оникса между ушами. Прохладная шёрстка защекотала мне пальцы, и Оникс замурлыкал.

– Ага. Кажется, я ему нравлюсь. – В моём голосе прозвучала нотка надежды. – Ничего страшного, если он останется?

Фрэнк хмуро посмотрел на нас с котом:

– Если я немного изменю знаки, чтобы и миссис Уилсон, и кот…

– Я назвал его Оникс, – громче, чем ожидал, выпалил я. Неужели у меня правда появится домашний питомец? И неважно, что технически он не живой. – Обещаю, что буду заботиться о нём! Ему ведь не так много надо? Он не ест, не пьёт, не нуждается в лекарстве от блох. Ему даже лоток не нужен…

Угрюмое выражение лица Фрэнка заставило меня замолчать.

– Если… – начал он, и я выпрямился, как струна, спустив ноги с кресла. Фрэнк останавливающим жестом поднял руку. – Если ты хоть раз забудешь обновить сигилы, то кот…

– Оникс, – напомнил я.

– Хорошо. Если не будешь забывать о знаках, то да, Оникс может остаться.

– Спасибо! Спасибо! – Я бросился Фрэнку на шею, крепко обнимая. Явно не готовый к такой бурной благодарности, он одеревенел.

– Ой. – Разжав объятия, я уставился в пол. Я никого ещё так не обнимал, кроме мамы. А папа в принципе никогда не любил телячьи нежности. Я пожал плечами. – Спасибо. Правда. Для меня это много значит, – признался я. – Давай я принесу тебе что-нибудь выпить, а ты расскажешь, как всё прошло в больнице? – Всё ещё взволнованный его щедростью, я быстро удалился на кухню за лимонадом.

– Итак, что случилось? – спросил я, протягивая ему напиток.

Он молча принял питьё, залпом выпил и вернул мне пустой стакан. Я опустил его на приставной столик и подсел к Фрэнку. Оникс забрался ко мне на колени и начал месить лапами мой живот, а Фрэнк наконец заговорил.

– В больнице творится полный кавардак. Кто-то, возможно, несколько человек – мы пока не знаем, кто именно, – повредил дюжину призрачных ловушек в отделении интенсивной терапии.

Я непроизвольно вздохнул, недавняя неловкость отошла на второй план. Больницы всегда защищали по высшему разряду, и железные призрачные ловушки были лишь одной из мер, необходимых для сдерживания призраков тех пациентов, которые умерли, но по разным причинам не перешли в иной мир. Когда на ловушке загоралась синяя печать – это означало, что внутри находится дух, – её забирали экстрасенсы из БПР и помогали неприкаянной душе обрести покой. Повреждённые ловушки сулили большие проблемы как Нетронутым, так и экстрасенсам.

– О, всё гораздо хуже. – Губы Фрэнка сжались в плотную мрачную линию.

– Хуже? – У меня пересохло во рту. Куда уж хуже?

– Скорее всего, те же люди изменили печати Соломона и в нескольких других отделениях. Вот духи и разгулялись. Новоиспечённые покойники не понимают, что мертвы, и отчаянно пытаются достучаться до своих скорбящих родственников. Медсёстры мечутся в панике, а врачи слишком подавлены, чтобы лечить пациентов. Какой-то ночной кошмар. И, что ещё хуже, на рассвете на город обрушится ураган «Виктор».

– Что мы будем делать? – спросил я, вставая, чтобы взять свой рюкзак.

– «Мы» – ничего. – Он вздохнул. – Ты бы мне там пригодился, но БПР посылает опытных экстрасенсов. Они с трудом согласились на помощь Елены, что огромная удача для неё. Ты же знаешь, охотников не приглашают в таких случаях. Но им не хватает рук, поэтому она в деле. А сейчас я собираюсь на часок прикорнуть, пополнить арсенал и вернуться в больницу до начала урагана.

Меня словно ударили в грудь. Разумеется, он хотел бы работать с опытными экстрасенсами, а не с таким беспомощным новичком, как я. В конце концов, я только учусь. Но мне показалось, что Фрэнк просто не верил в меня и мои способности.

– Кстати. – С некоторым сомнением он многозначительно посмотрел на меня. – Как думаешь, ты уже готов к своему первому сольному делу?

– Кто? Я? – На моём лице заиграла торжествующая улыбка. Похоже, он всё-таки в меня верил. – Конечно! – Мне было всего двенадцать, и я не всему обучился и совершенно не представлял, что творю, но, если Фрэнк предлагал мне вести дело самостоятельно, я соглашался без раздумий!

– Ладно. Хорошо.

– Но… – Моя уверенность дрогнула, но я не мог позволить Фрэнку заметить это. Пройдут месяцы, прежде чем выпадет новый такой шанс.

– «Но»? Я думал, ты хочешь больше свободы? – Фрэнк забавно приподнял бровь. – Скорее всего, в баре остаточная