Истина лисицы - Юлия Июльская

Та послушно отступила, и все прибывшие вереницей вошли в дом кицунэ. Не то чтобы Чо ждала возвращения Ёширо, нет. Но свой лучший месяц она прожила здесь. Месяц, полный покоя и наслаждения. И она надеялась хотя бы поблагодарить его за это. Ведь именно он показал ей, каково так жить, он научил наслаждаться жизнью. А что теперь?

– Нам нужно будет многое обсудить, – сказала Киоко-хэика, войдя внутрь. – Всем нам. Но сначала я хочу поспать.

– А я – поесть, – возразила Норико.

– У нас ещё есть рыба. – Хотэку снял сумки и раскрыл одну из них.

Норико поморщилась:

– Я хочу чего-то другого.

Чо закатила глаза:

– Я уже и забыла, какие вы все невыносимые. Вы правда вот так просто думаете о еде, сне, когда тот, который пожертвовал всем ради вас, лишился всей своей жизни?

– Ну, не совсем всей, – возразила бакэнэко. Она уже успела вытащить рыбу и теперь вопреки своим же словам с наслаждением рвала её клыками.

– Да что ты? И много он сможет сохранить от своего привычного уклада в таком облике?

Ёширо фыркнул. Чо впервые с того момента, как они переступили порог, взглянула на его морду. Она не хотела, избегала этого, и вот сейчас поймала взгляд зелёных глаз. Они больше не манили в свою чащу, но это точно был Ёширо. Вернее, какая-то его часть.

– Не понимаю, в чём проблема, – фыркнула Норико. – Я, как видишь, отлично справляюсь.

– Включи мозги, кошка. Ты можешь говорить, и сейчас ты стоишь на двух ногах, скрываясь в этом теле.

– Кстати, да. – Норико обернулась на Ёширо. Тот невозмутимо лежал, будто его всё это не касалось. – Ёширо, почему ты не можешь говорить?

Тот только сипло заскулил.

– М-да, ладно, признаю́, ситуация неприятная. Но все вопросы к Киоко. Это она отказалась убивать ногицунэ.

Чо посмотрела на Киоко-хэику: та уже легла на лавку, не снимая плаща, и, судя по всему, успела уснуть.

– Не стоит её сейчас тревожить, – вступился император.

Он вернулся каким-то иным. Хотя они оба оставались в городе, за этот месяц он ни разу не заходил в дом и не пересекался с ней в паутине тоннелей. И сейчас Чо невольно отмечала едва заметные изменения: расслабленность, уверенность – не напускная, но более спокойная, сдержанная. Он словно прожил за месяц несколько лет и возмужал. Но, может, это просто особенности взросления? В таком возрасте перемены происходят быстро.

– Ладно, но объясните мне кто-нибудь, наконец, что случилось, – сказала она и уселась на пол.

– Я расскажу. – Хотэку-сан сел напротив.

– Ну конечно, – проворчала Норико, отгрызая очередной кусок рыбы. Чо лишь улыбнулась: какая-то стабильность в этом мире всё-таки есть.

⁂

Киоко не помнила, как уснула, но проснулась она в мягкой постели, в которой, кажется, не спала уже вечность. Тело приятно ныло, а желудок в ответ на пробуждение тут же заурчал, напоминая о голоде. Откинув одеяло, она обнаружила себя в хададзюбане и сасоёке, кто-то снял с неё даже нагадзюбан…

– Это не я! – Иоши вошёл так тихо, что она и не услышала. – Норико тебя уложила.

Киоко облегчённо выдохнула.

– Я знал, что ты бы не хотела, чтобы это был кто-то другой. – Он протянул ей пиалу, и она с благодарностью её приняла:

– Спасибо.

Напиток источал восхитительный тонкий аромат ягод и лесного дождя.

– Что это?

– Чо говорит, малина. Я так понял, она весь месяц только это и пьёт, говорит, очень вкусно. Только пожаловалась, что мята закончилась, нужно купить на рынке…

– Боюсь, нам сейчас не до рынков и мяты, – усмехнулась Киоко и осторожно сделала глоток. Напиток был уже не горячим. Сладковатый, он теплом разлился внутри, и живот заурчал сильнее.

– Чо-сан готовит для всех. – Иоши сел на край постели. – Говорит, полкоку – и будет готово.

– Поверить не могу, что женщина, пытавшаяся продать нас, готовит нам всем завтрак.

– Ужин, – поправил он. – Но да, удивительный мир, и удивляет всё больше.

– И что, даже не отравит?

– Не думаю, что у Ёширо-сана где-то здесь завалялся яд.

– Мы в лесу, мало ли что здесь растёт…

– Если отравит – нам не придётся решать проблемы.

– Какое это было бы милосердие с её стороны!

– А потому надеяться не стоит.

– Не стоит, – грустно согласилась Киоко.

Он придвинулся ближе и обнял её за плечи.

– Норико рассказала мне, что произошло.

– И перед тобой меня отчитала?

– Немного.

Киоко застонала и, отставив пиалу на пол, откинулась на подушки, утягивая за собой Иоши.

– И зачем я проснулась? – Она уткнулась ему в плечо и прикрыла глаза. – Может, останемся здесь? Пусть сами разбираются с островом. Здесь безопасно, спокойно и хорошо. Почему мы должны возвращаться и что-то придумывать?

– Потому что ты Миямото Киоко.

– А могла бы быть Сато.

– Глупости, не могла.

– Если бы всё было, как изначально должно быть…

– Мэзэхиро давно замышлял то, что сделал. Так что, боюсь, выбора у нас с тобой на самом деле не было. Ничто не могло быть иначе. Хотя, быть может, если бы я догадался…

– Нет уж! Никто не подумает на своего отца, что тот собирается убить императора.

Он чмокнул её в темечко.

– Видишь, ты сама понимаешь, что выбора у нас нет. Как там было в тех танка от посланников?

– Ты про «решённый итог»?

– Да. Хотэку сказал: наши судьбы уже написаны.

Почему именно она? Почему все другие: и люди, и ёкаи – не стремились спасать страну, избавляться от сёгуна?.. Почему никто из смещённых даймё не восстал против него? Да, у них не такие большие армии, как у Мэзэхиро, да, формально их самураи тоже под командованием сёгуна, но они ведь верны даймё. Должны быть верны… Неужели ни у кого не хватило отваги и здравого смысла?

– Это несправедливо, – снова простонала Киоко. – Боги меня ненавидят.

– Думаю, богам всё равно, – не согласился Иоши и погладил её по волосам. – Большинству из них. И всё, что происходит, – не чьи-то козни, просто так сложилось… И нам нужно это принять.

Киоко нашла в себе силы оторваться от его плеча и разлепить веки, чтобы поймать взгляд Иоши.

– Думаешь? Ты это говоришь той, которая только что виделась с богиней, и эта встреча закончилась провалом. Мы убили Ёширо. Я убила.

– Он жив.

– Без человеческой ки, считай, мёртв.

– Он так не думает.

– Откуда тебе знать? Он больше века служил ей, а она забрала его тело, будто вся судьба кицунэ – разменная монета. Она ведь сделала это, чтобы вынудить меня на убийство. Жизнь одного за жизнь другого. Всё ещё думаешь, что