Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

«Возможно, когда мы вознесемся в Небеса, мы сумеем перевернуть небесные законы, чтобы даровать справедливость простым смертным на их пути страданий…» – с надеждой подумал Хай Минъюэ.

Часть 7

Цветы мэйхуа (VII)

Стоило Хай Минъюэ распахнуть глаза следующим утром, как он подскочил от неожиданности на кровати: прямо перед его носом хлопало крыльями глазное яблоко. Существо будто видело его душу насквозь и даже не моргало.

Ши Хао уже поднялся со своей постели и в то время приводил в порядок волосы. Над его головой тоже летал Наблюдатель, но Ши Хао, похоже, уже смирился с его присутствием. На столе стояла деревянная переноска для еды, наполняющая комнату чудесным запахом.

Ши Хао лучезарно улыбнулся:

– Я собирался уже разбудить тебя. Ты же не хочешь снова опоздать и уронить лицо перед учителем?

Красивая улыбка Ши Хао в свете утренних лучей была искуснее лучшей картины самого талантливого художника.

– Я встаю, – сонно отозвался Хай Минъюэ и перевел взгляд на коробку с едой. – Ты уже и насчет завтрака распорядился?

Ши Хао мотнул головой:

– Завтрак нам с неба упал. Пока я умывался, постучал слуга и сказал, что молодой господин Бай велел передать. Открываю коробку – там еда, даже слюни потекли от нее. Я все ждал, когда ты проснешься, чтобы прочитать записку, которую он приложил.

Хай Минъюэ поднялся с постели, летающий глаз не отставал от него ни на шаг. На столе лежала аккуратная записка, пахнущая цветами сливы мэйхуа. Почерк Бай Шэнси был сродни гениальной каллиграфической работе, смотреть на каждый идеальный штрих было заглядением. Хай Минъюэ с любопытством прочитал:

«Молодая госпожа Цин, вы почти ничего не ели на банкете, вы казались такой бледной и печальной, что я подумал, что вам не по вкусу здешняя кухня, поэтому я приготовил завтрак, который пробовал в Лазурном Лесу. Не судите строго мои скромные кулинарные навыки… Удачи на первом испытании. Бай Шэнси».

– О нет, – с досадой протянул Ши Хао. – Он ходит по лезвию меча! Еще бы написал стихотворение про любовь, чтобы совсем себя выдать.

– Похоже, слуга перепутал комнаты, – вздохнул Хай Минъюэ и перевернул бумажку. Пробежавшись глазами по тексту, он усмехнулся: – «Смолкла искусная музыка флейты, толща воды разделила влюбленных» [21]. А вот и любовное стихотворение.

– Бай Шэнси, Бай Шэнси, – удрученно покачал головой Ши Хао и без зазрения совести подвинул коробку с едой к себе. – Играет с огнем, не в силах удержать свои чувства в узде. Плохая черта для главы ордена.

– Мы не должны это есть, Ши Хао… Он готовил не для нас.

– Считай, мы спасаем его от безрассудства. Что будет, если его братец узнает? Бай Шэнси единственный наследник клана, Ван Цзиньгу – племянник его отца, наследник самой важной побочной семьи в ордене. Их вражда может поставить под угрозу всю школу Байшань! Нет, мы просто обязаны все съесть, а письмо сжечь, будто его и не было.

Хай Минъюэ сел рядом с ним за стол. Их Наблюдатели непрерывно глазели на происходящее, болтаясь в воздухе и хлопая крыльями.

– А где Чэн-эр? – спросил он и, последовав решению Ши Хао, сжег письмо между пальцев. Стряпня Бай Шэнси была превосходной, и Хай Минъюэ с трудом верилось, что это приготовил дворянин, который даже не обязан знать, где располагается кухня. Однако Хай Минъюэ все же мучила совесть, и кусок в горло ему не лез.

– Когда я проснулся, его не было, – ответил Ши Хао. Вот его точно не мучила совесть – он мгновенно сметелил маленькие порции, предназначенные для двух хрупких женщин. – Кто знает, может, он тоже пошел готовить и писать стихи.

Хай Минъюэ не знал, как отреагирует, если Чэн-эр все-таки украдет его родную сестру из дворца, чтобы тайно пожениться и сбежать на край света, но вряд ли он будет расстроен. Сам факт, что его младшего брата, который не вылезал из библиотеки и шнырял по темным закоулкам с неизвестными целями, заинтересовал какой-то человек, приводил его в недоумение.

Убрав со стола, Ши Хао предложил помочь Хай Минъюэ причесаться. Он очень любил это занятие, и они часто расчесывали друг другу волосы после мытья. Хай Минъюэ был ужасно педантичен, когда дело касалось внешнего вида, и ухаживанию за волосами уделял чересчур много времени. Его усилия оправдывали результат – его прическа всегда блестела, как шелк, волосы были гладкими и почти не путались, свисая черным водопадом до самой поясницы. Чтобы поддерживать свои волосы такими красивыми, он ополаскивал их отваром чая и мяты и всегда наносил немного сандалового масла. Он прочитал этот совет в любовном романе, но очень боялся, что кто-то об этом узнает и будет его высмеивать.

Теплые пальцы Ши Хао изредка касались его шеи, пока он аккуратно водил гребнем по его волосам, сидя сзади на кровати. Зная, как важны для Хай Минъюэ его волосы, Ши Хао обращался с ними бережно, несмотря на свою природную нетерпеливость.

Он собрал волосы юноши в элегантную прическу и заколол новой серебряной шпилькой. Она заблестела как ветка персикового дерева, покрытая толстым слоем инея. Ши Хао полюбовался какое-то время на свое творение, гладкий пучок, из которого не выбивалось ни единого волоска, и вздохнул, опалив горячим дыханием шею Хай Минъюэ:

– Хочу совершенствоваться с тобой, сейчас, пока нет Чэн-эра и никто не раздражается и не нарушает тем самым покой. Но если я начну, меня невозможно будет остановить и мы опоздаем.

Хай Минъюэ ответил тихо:

– Держи свои чувства в узде. Хоть этого и не написано в правилах, думаю, парное совершенствование может быть расценено как мухлеж. Нам стоит быть осторожнее, если хотим одержать победу в соревновании. За нами наблюдают.

Два летающих глаза все еще болтались перед их носом. Ши Хао выдохнул, заставив мурашки пробежать по спине юноши, и с неохотой встал.

– Я тоже думал об этом. Хотя, если учитель участвовал в подготовке испытаний, не было бы логично, чтобы он ожидал от нас победы любой ценой? Тысяча способов, сотня планов – вот он, настрой победителей. Такова философия его школы, разве нет? К тому же создавать альянсы не запрещено, поэтому даже если мы попадем в разные отряды, помогать друг другу поднять жизненную энергию совершенствованием не является мухлежом. Но все же стоит повременить, пока Бай Шэнси не даст нам четкого ответа…

* * *

Всех участников состязания Чжуцзи пригласили во внутренний двор