Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

– Ой, а мы раньше ходили только через вязовые… – Кто-то решил бы, что Тайка опасается, но ей не было страшно. Скорее – любопытно.

– Дубовые намного лучше, – возразил Каа.

Ему даже не пришлось прикасаться к дереву: от одного его взгляда кору окутало золотистое сияние. В появившейся прорехе Тайка увидела кусочек синего безоблачного неба – непонятно к какому миру принадлежащего. Эх, вот бы сейчас оказаться в Дивнозёрье! Она так соскучилась по Никифору и остальным… Но у неё ещё есть дела в Волшебной стране.

– Я хочу попасть…

– Ничего не говори, просто иди. Дорога сама выведет куда нужно. – Змей подтолкнул её в спину.

Но тут царь Ратибор, собрав последние силы, хохотнул:

– Посмотрим, чья возьмёт! – и рыбкой нырнул в дупло.

Лис с Маем рванули за беглецом одновременно и – вот незадача – столкнулись у самого входа. Этой заминки хватило, чтобы золотое сияние погасло.

Тайка чуть не расплакалась от досады. Эх, как же они так заболтались-зазевались, что самого главного супостата упустили?! Теперь жди от него новых неприятностей…

Глава двадцать шестая

Каждому – по справедливости

Из-за бегства Ратибора разволновались все, кроме Каа. Но его лицо в принципе редко выражало какие-либо чувства. Да и те, что появлялись, не обязательно были истинными. Впрочем, в этот раз спокойствие оказалось не напускным.

– Вы двое, – он указал на Тайку и Лиса, – просили справедливости, так?

Те кивнули, ещё не понимая, к чему клонит змей.

– И были услышаны. Иначе мы не были бы сейчас на острове Буяне, так?

Пришлось признать правоту Каа и снова кивнуть.

– Судьба любит вас. Просто доверьтесь ей.

– Что-то это не похоже на любовь. – Лис недоверчиво поджал губы. – Да и прежде не было. Знаешь, сколько я от неё натерпелся? Или, хочешь сказать, она меня так испытывала?

Змей закатил глаза, словно не понимая, почему ему приходится объяснять очевидные вещи:

– Просто ты изменил её. Одних судьба ведёт, и они подчиняются, другие же сопротивляются и хотят сами всё решать.

– А как правильнее? – Тайка нутром чуяла, что этот разговор и к ней относится. Пусть она только помогала Лису, но дело было не только в чарах.

– Не существует никакого «правильно». Найди золотую середину. Чтобы где-то тебе попутный ветер, а где-то ты идёшь напролом. Прислушайся к интуиции: пережди, если нужно, действуй, когда необходимо. Сделай судьбу своим другом.

– Ну… Мы вроде как дружили с Марой Моревной. Но я не всегда её понимала. А теперь никакой Мары Моревны нет.

Она всхлипнула, и Каа утешающе потрепал её по волосам:

– Потому что она тоже изменила свою судьбу. Как и ты. Я не знал тебя раньше, но уверен, что ты и сама сильно выросла за эти годы.

– Ещё бы не вырасти! Мне всего шестнадцать было, когда всё это началось.

– Я не про возраст, – с мягкой укоризной заметил змей. – Просто имей в виду: сейчас хорошее время, чтобы попросить у судьбы подарок. Она благодарна тебе и Лису.

От этих слов у Тайки на душе стало тепло и радостно: будто она старого давно потерянного знакомого встретила и обняла. А вот Кощеевич, как всегда, засомневался:

– Откуда ты так много знаешь про судьбу? Настолько, что даже осмеливаешься говорить от её имени?

Змиулан на мгновение задумался, словно решая, стоит ли открывать все карты, а потом махнул рукой:

– А, ладно. Вы вон как далеко забрались, а значит, заслуживаете знать правду. Мара и Марена, Жизнь и Смерть, вылупились из яйца Мирового змея здесь, под корнями этого дуба. Я привёл их в этот мир.

Лис присвистнул, его глаза загорелись одновременно и любопытством, и привычным недоверием:

– А кто же тебя запечатал на Дороге Снов, раз ты такой могущественный?

– Я сам себя запечатал. Это было нелёгкое, но добровольное решение. Как и ваша жертва волшебной силой. Все мы чем-то жертвуем ради лучшей жизни.

Тайка видела, что Лиса прямо распирает от вопросов, но Каа поднял ладонь в упреждающем жесте:

– Я не стану раскрывать вам все тайны мироздания. И так уже сказал больше, чем собирался. Можете считать это моей благодарностью.

– За что? – не поняла Тайка.

– За примирение моих дочерей, конечно. Благодаря вам они наконец стали единым целым, как и было в изначальном замысле. Меня они не слушали, хотя я столько раз пытался их вразумить… – Каа вздохнул, и дуб на краю мира отозвался шелестом листьев.

Лис тоже вздохнул, пробормотав себе под нос:

– Хоть кому-то повезло с батей…

Тайка мысленно согласилась с ним. Скольких проблем можно было бы избежать, если бы родители не отмахивались от своих детей, а дарили им любовь и понимание!

– Не уверен, что был хорошим отцом, но я пытался. – Змей мотнул головой. – Ладно, то дело прошлое. А в настоящем… Хотите узнать, куда судьба привела вашего Ратибора?

Он что-то шепнул дубу, и дупло снова засветилось мягким золотым светом. Через мгновение появилась и картинка.

Тяжело задыхаясь, царь бежал по берегу Забыть-реки. Он хромал на одну ногу, падал, вставал, озирался и вновь бежал, как будто его преследовал кто-то невидимый.

– Ух ты, как в телевизоре! – восхищённо муркнул Пушок.

А Лис удивился:

– От кого он бежит?

– Может, от собственной совести? – со смешком предположила Тайка.

– Нет у него давно никакой совести, – возразил Май. – Но, наверное, есть свои кошмары.

– У нас говорят: паранойя разыгралась.

Как бы там ни было, но Ратибор напоминал затравленного зверя. Он что-то беззвучно шептал, и Лис сумел прочитать по губам обрывки слов:

– «Они близко… они идут… сейчас схватят меня. Нет. Нет! Живым не дамся!»

Царь пятился. Вот он уже оказался на самом краю обрывистого берега. Вот его нога соскользнула, и Ратибор, нелепо взмахнув руками в воздухе, плюхнулся прямо в Забыть-реку.

Лис испустил недовольный возглас:

– И это ваша справедливость?! Пф!

Пушок, напротив, просиял от радости:

– А по-моему, и так неплохо! Мы хотели избавиться от тирана, вот и избавились. Больше он не будет вершить свои грязные делишки.

И Тайка поддержала коловершу:

– Без Ратибора и Ясинки война быстро закончится. Настанет время восстанавливать всё, что они разрушили, но это – победа.

Май, как и Лис, выглядел разочарованным:

– Я надеялся на воздаяние. А теперь у Ратибора ум младенца – он даже не будет помнить, что натворил. Ну и как его после этого судить?

– Хоть бы он утонул, – буркнул Кощеевич.

– Смотрите-смотрите, царь выбирается! – заорал Пушок.

Мокрый и злой Ратибор действительно ухватился за пучки травы, подтянулся, выкатился на берег и надсадно закашлялся, выплёвывая воду.

А