Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

на него плевать! – яростно вскричала Ясинка, и Ратибор дёрнулся, как от удара плетью. – Я хотела подарить вам весь мир, господин! Чтобы вы установили новые порядки.

Змиулан удивлённо вскинул бровь:

– Кто тебе сказал, что я этого желаю? Жажда власти – глупое человеческое чувство. Мне оно не знакомо.

– Но разве раньше у тебя не было земель и замка? Разве ты не правил людьми? – Ясинка обвиняюще направила палец прямо в грудь змея. Её рука тряслась, и зубы стучали – так страшно ей было перечить змею.

– Всё так. Я не понаслышке знаю, что власть – это обуза и горькая ответственность. Поэтому я ушёл, как только смог. По своей воле.

Лис со вздохом кивнул:

– Знаете, я его понимаю. Сколько раз мне тоже хотелось всё бросить… Но, пока нет преемника, мой долг – оставаться князем Нави.

– И я тоже понимаю. Может, не настолько хорошо, как ты, – неожиданно для самой себя подала голос Тайка.

Она вспомнила, как ей, тогда ещё шестнадцатилетней школьнице, приходилось вставать на защиту маленькой волшебной деревни, делать тяжёлый выбор и постоянно поступаться своими интересами ради общего блага. В минуты слабости она не раз хотела перестать быть ведьмой Дивнозёрья, но потом собирала волю в кулак. Ради всех, кто в неё верил.

Змей заглянул Ясинке в глаза:

– Ты добивалась власти не ради меня, а ради себя.

И тут царевна вырвала ладони из рук Змиулана и разрыдалась, закрыв лицо. Её плечи тряслись, на носу повисла крупная слезинка. Ясинка пошатнулась и, наверное, упала бы, но змей подхватил её.

На звуки рыданий обернулся и Ратибор. Его взгляд стал растерянным.

– Отчего моя дочь плачет? Где мы? Почему ноги меня не держат… Как же я буду воевать?

Но на его скрипучее старческое бормотание никто не обратил внимания.

Змиулан гладил Ясинку по плечам, утешая:

– Ну-ну, хватит. Ты всё ещё моя старшая жрица и можешь исправить ошибку, если хочешь.

– Хочу. Но как? – царевна подняла на него взгляд, полный надежды.

– Отринь обиду на отца. Посмотри на него: он же просто никчёмный глупый старик, у которого больше нет жала, чтобы уязвить тебя. Вернись в свою страну, живи своей жизнью, правь мудро и великодушно. Не вмешивайся в дела других земель. А кошмары… Они тебе больше не нужны. Без них ты сильнее.

Пока Змиулан говорил всё это, на его плечо сел Пушок и потёрся о щёку, будто извиняясь за своё недоверие. Змей почесал коловершу за ухом, а Ясинка вытерла слёзы.

– Вы правда считаете меня сильной? Я сделаю всё, что скажет Великий Змей.

– Сектантка! – хихикнул Пушок с плеча Змиулана.

Но царевна, не обратив внимания на незнакомое слово, продолжила:

– Вот только как мне выбраться с этого острова?

Лис, вздохнув, буркнул:

– Простите… Похоже, придётся построить лодку из этого дуба, если нет других идей. У меня из оружия только лук и нож. Ножом долбить долго, но других вариантов я не вижу…

А Тайка вытаращилась на коловершу:

– А ну-ка повтори, что ты сказал!

– Э-э-э, ничего такого. Ну вспылил немного, назвал царевну сектанткой. А кто же она ещё? Если ты хочешь, чтобы я перед ней извинился, то и не подумаю…

Тайка обвела всех торжествующим взглядом:

– Я понимаю, что говорит Пушок! Значит, волшебство не пропало из мира навсегда. Оно возвращается!

– Разумеется, не пропало, – сварливо отозвался змей. – Я и есть волшебство.

Он подошёл к Ясинке, что-то прошептал ей на ухо, а потом хлопнул в ладоши.

Царевна, восхищённо ахнув, исчезла.

– Куда ты дел мою дочь, негодяй?! – взревел Ратибор.

– Отправил домой.

– Но мне она ещё нужна здесь!

– Зато ты ей, похоже, нет. Я не раз слышал, как она молилась и просила хоть немного любви. Сперва от отца с матерью и от брата, потом от мужа… А не получив ничего, озлобилась.

Лис сплёл руки на груди:

– Хочешь сказать, это недостаток любви порождает ненависть? А что, похоже на правду.

А вот Тайку интересовало другое:

– Каа, почему ты думаешь, что Ясинка может измениться?

Теперь, когда выяснилось, что змей никого не предавал, она решила, что можно вернуть ему доброе прозвище.

– Почуял. Помнишь, у меня хорошее чутьё? А вдобавок шепнул ей кое-что. Теперь ей будет проще вернуться с тропы разрушения на путь созидания.

Май, до сих пор стоявший молча, вдруг хмыкнул, будто что-то понял. А потом решительным шагом направился к Лису.

– Чего тебе? – удивился тот.

– Рубаху снимай.

– Что, прямо здесь?

– Не ёрничай. Отсутствие волшебства могло снять проклятие. Давай посмотрим.

– Как же я сам об этом не подумал!

Лис так засуетился, что едва не запутался в рукавах, сдирая с себя рубаху. Все взгляды устремились на него. Тайка даже дыхание затаила и… испустила разочарованный вздох. Рана от удара плетью затянулась и покрылась новой розовой кожицей, но на правом плече по-прежнему виднелся стареющий месяц. Хотя, если присмотреться… от рисунка больше не веяло ничем зловещим. Неужели проклятие всё-таки исчезло?

Лис поколупал месяц ногтем и улыбнулся:

– Татушка останется на память. Стану байкером, как ваш Гриня.

– Ага, банда Змеи и Полумесяца, – фыркнул Пушок.

Ох, зря он напомнил о Кощеевом знаке на левом плече Лиса. Тот сразу помрачнел. А Каа пожал плечами:

– Нечего тут нос воротить. Это вообще-то печать Великого Змея. То есть моя.

– Хочешь сказать, её не Кощей придумал?

– Да кто такой этот ваш Кощей? Всё время его поминаете.

– Да так, уже никто…

Лис расправил плечи. Солёный морской ветер взлохматил его волосы, словно одобряя.

А змей кивнул:

– Славно, что ты отпустил прошлое. Но Кощей этот ваш не дурак был. Моя печать – это мощный оберег, между прочим. Ладно, молчу-молчу, вижу, что ты не хочешь о нём говорить.

– Вообще-то я другое хотел сказать. – Лис щурился, глядя на встающее на востоке солнце. – Я в корне изменил своё мнение о змеях.

– Я польщён.

Чеканное лицо Каа не давало понять, серьёзно он говорит или иронизирует. Впрочем, это было не так уж и важно. Главное, что остальные знали, что для Лиса это огромное достижение.

– Теперь осталось ещё изменить мнение о собаках, – не удержалась Тайка.

А Пушок замахал лапами:

– Без этого вполне можно обойтись. Будем вместе с Кощеевичем ненавидеть пёсье племя. А змейки чё? Змейки хорошие.

Каа наметил лёгкий поклон в сторону коловерши:

– Думаю, вам тоже пора выбираться отсюда. Куда желаете отправиться?

– А куда можно? – заволновался Пушок. – А это не опасно? Ты перенесёшь нас, как Ясинку?

– Только если вы захотите попасть в храм Великого Змея. Но мнится мне, что у вас другие планы. Поэтому