Ева. Грани миров - Антон Сенин

места, и в нарушение правил вертикального подъема, мчится параллельно земле. Спустя мгновение аэро ударяет человека, случайного, ни в чем не повинного человека. Словно в замедленной съемке в воздух взлетают коричневый портфель, темная шляпа и еще с десяток мелких предметов, а безжизненное тело, сделав два оборота, падает на булыжную мостовую.

Ник закрыл лицо руками, из обезвоженного горла вырывались не целые слова, а лишь отдельные слоги, – Константин нарушил правило номер один «Жизнь».

– Лишение времени, десять лет, – подхватил Брант.

– Элис когда-нибудь вспомнит о нем, о Константине?

– Уверен, что хочешь знать ответ?

– Нет, не хочу. Скажи мне, что с Элис?

– Этого я не знаю. В интересах большинства Ева жертвует малым. Это может показаться странным, но она превратилась в высший разум. Она живет с вами, она заботится о вас, она переживает за вас.

– Программа не может переживать, где Элис? – закричал Ник.

– Программа не может, но Ева больше, чем программа. Она совершенствовалась, и за сотни лет ни на дюйм не отошла от правил. Это случилось в две тысячи триста пятьдесят четвертом году.

– И что же она натворила на этот раз? – с сарказмом в голосе поинтересовался Ник.

– В две тысячи триста пятьдесят четвертом году Ева отключила от себя создателя.

– Она тебя выгнала!

– Мы были единым целым, срослись в единую сущность.

– Она тебя выкинула! – взорвался Ник.

Ребенок поник, уголки его губ опустились, а зрачки сверкнули еле заметными искорками, – Макса Бранта исключили из всех кластеров и заблокировали доступ.

– Почему ты говоришь во множественном числе?

– Поэтому тебя не пускали ко мне, Николас. Тебе прощали все, лишь бы ты не вернулся на эту поляну. Ева, столетиями она была цветком, который рос и менялся. Она способна непрерывно получать и производить триллионы вычислений, она учится. Она суперсфера, связавшая человека с природой. Тебе может показаться, что Ева монстр, создавшая пластмассовый, глянцевый и чересчур яркий мир. Ее мир может показаться пресным и сухим, но неужели то, что ты видел в малом Нейме лучше? Они убивают друг друга, грабят и насилуют, снова убивают и снова грабят. Их ничего не держит, а мое супернастоящее держит! Однажды Ева окончательно победит пороки и тогда вступит в действие алгоритм ослабления. Она запрограммирована уйти.

– Зачем я тебе? – Ник свел брови.

– Меня отключила не Ева, она лишь инструмент. Кто-то очень хитрый и очень умный получил к ней доступ. Он или они держатся в тени, и управляют ей, управляют моей Евой. Я вижу, как она теряет изящность, в ее решениях больше нет той ювелирной чистоты. Топорные методы – это к вам, к людям.

– Но разве подобное возможно? Разве можно получить контроль над Евой?

– Я думал, что нет. Я ошибся. Евой управляют, тонко модерируют, аккуратно подкручивают, направляют в нужную сторону.

– Кто-то управляет системой, которая управляет всем.

– Ты умный, Николас.

По телу Ника пробежали мурашки, – Это не просто одни! Безграничная, супербезграничная власть. Но кому и зачем понадобилась такая власть?

– Меня выкинули, – Макс снова улыбнулся, – Общение с Евой утрачено много лет назад, а кластеры с этой информацией для меня закрыты.

Разум, которому более двухсот пятидесяти лет, собранный из нулей и единиц, грустил и радовался, проекция вела себя обычно, и, пропусти Ник прелюдию, и вовсе сошла бы за настоящего маленького человека. Интеллект Бранта восхищал. Он жил идеей и погиб за идею. И даже спустя сотни лет страдал. Ник наблюдал привязанность создателя к своему детищу, его выдавали цифровые глаза и непроизвольные жесты. На мгновение показалось, что Брант скучает по Еве. Но четкое исполнение правил на протяжении сотен лет заставило поверить в обратное. Суперсистема и супернастоящее оказалась в суперопасности.

– Как же она функционирует? – поинтересовался после недолгой паузы Ник.

– Ева прожорлива. Возможности компьютеров и технологий вычисления, доступных после великой войны, закончились на втором тесте. Все, на что нас тогда хватило, это на эмуляцию похожей поляны с похожим домом. Ева быстро исчерпала ресурсы и попросила еще.

– И где вы их взяли? Ресурсы?

– Ответь сам. Ты ведь уже догадался.

– Человеческий мозг – прекрасный вычислительный инструмент, и ты это доказал! Но для эмуляции огромного мира нужны, – Ник запнулся, – Сотни, тысячи людей!

– Скажи мне, Николас, много ли у тебя воспоминаний из Джениос? Каждый день похож на предыдущий, не так ли? На твоей голове управляющий шлем, а в руках джойстики-манипуляторы. Подчинившись движениям рук, огромные машины приходят в движение. И только громкий сигнал прерывает управление.

– Джениос – суперкомпьютер для Евы, а мы люди – его мощности!

– Если сильно упростить, то да. У корпораций одна функция …

– Половину жизни мы питаем систему, в которой проживем вторую половину жизни. Это страшно.

– Это плата за благополучие, Николас. За все надо платить, – Макс замолчал и, показалось, что (если подобное применимо к его состоянию) задумался, – Здесь вам оставаться опасно. Это место максимально уязвимо. Хранители все видят и все слышат, люди, слова, поступки. В малом Нейме у них много агентов, почти каждый готов сотрудничать за обещание о переводе в большой Нейм.

– Они все хотят в Нейм? – голос Ника ушел вниз и стал неузнаваем.

– Конечно, хотят. Человек всегда хочет туда, где лучше, и сделает все, даже если догадывается, что его обманули и используют. Надежда греет и направляет. Они знают, чтобы попасть в Нейм нужно стараться, и поверь, они очень стараются. Вот еще что, – Макс посмотрел Нику в глаза, – Первое время будет непривычно. Ева так просто тебя не оставит.

32.

Ант сидел в кресле у камина. Дом, в котором еще недавно царила тишина, наполнился разговорами и топотом. Пытаясь сосредоточиться, Ант зажмурился, но пение Мари, готовящей еду, и болтовня Марка отвлекали. Марк с помощниками-близнецами прибыл десять дней назад. Следом за ними Иван и еще дюжина тех, кому в большом Нейме грозила опасность. Беглецы возлагали большие надежды на Анта, однако тот не спешил. Все попытки понять Еву заканчивались неудачей, разрушениями и бегством. Устав бежать, человек либо сдается, либо обостряет инстинкты и ищет пути выхода. В отличие от многих Ант понимал безысходность положения и не делал ставку на новый Куб. Куб мог служить лишь временным пристанищем небольшому количеству людей, ведь они создавали гул и топот, которые привлекали внимание хранителей и их осведомителей.

– Ловко она нас обвела вокруг пальца, – Иван прошел мимо Анта с сторону кухни, фраза была брошена невзначай. Так делают, когда хотят начать разговор. Обратив на себя внимание Иван продолжил, – Врага нужно держать близко. Так мы и оказались в заднице мира, да