Ева. Грани миров - Антон Сенин

Марк работал за компьютером, он отвлекся и выглянул из-за прозрачного монитора, – Врага нужно держать близко, и желательно на привязи. Грей верная подстилка хранителей, сообщает о каждом прибытии и каждом движении. Его глаза и уши везде.

– Как же эта дыра давит! – Иван присел на подоконник, – Мы здесь без году неделю, а я уже волком вою. Гнилые люди, паршивая еда …

Вмешался Ант, – Еда обычная, а людей такими делает жизнь. Им с детства внушают, что они люди второго сорта. Они родились в этой, как ты говоришь, дыре, и ничего другого не видели, – немного успокоившись, Ант добавил, – На самом деле и мы мало что видели. Разноцветные картинки, разве что.

– Ант, ну нарисуй вот тут, – Иван ткнул пальцем в пустую тарелку, – Что-нибудь приличное.

– Другого здесь не найти, – Мари шмякнула в тарелку Ивана густую зеленую смесь, – А дальше каждый сам решает, быть обманутым или обманываться. Нравится красота? Возвращайся в Нейм. Там этой красоты навалом.

– О, да, уже бегу, – Иван развел руками, – Если честно, будь Брант жив, пожал бы его гениальную руку. По сути, мы едим одинаковую еду, и живем в одинаковом мире, но какова разница!

Марк откинулся в кресле и наблюдал за разговором с нескрываемым удовольствием. Он скрестил на круглом животе руки и, собрав несколько подбородков, улыбался, – Ант закончит Куб, и мы покинем это место. Только вот не думайте, что там нас ждут с распростертыми объятиями. Мы будем вынуждены сидеть тихо и не высовываться. По крайней мере, пока не поймем настроение хранителей.

– Что с Ником? – одними глазами Мари обратилась к Анту.

– Он был в Эхо. Больше информации нет.

– Оттуда можно выбраться?

– Теоретически да, но Эхо сложная субстанция. Полностью из Эхо не выбирался никто. Оно засасывает и не отпускает. Как бы там ни было, Ник слышал разговор в подвале и вряд ли вернется. Ева найдет подход и приблизит Ника насколько это возможно. Она обнимет и нашепчет то, что он хочет слышать. После такого люди становятся ее самыми верными и преданными поклонниками.

Раздался бас Михаила, – Где-то это уже было.

– И будет, пока мы все это безобразие не сломаем. Но, боюсь, шансов у нас немного, – Марк опустил глаза.

– И что же вы задумали сломать? – прозвучал голос из глубины коридора.

На пороге секретного дома Анта стоял улыбающийся Ник. В комнате повисла немая тишина.

33.

Великая война началась двадцать четвертого февраля две тысячи шестидесятого года в три часа и семнадцать минут после полудня и продлилась двенадцать дней. Стоит пояснить, что поднятая в воздух ракета направилась из светлого дня в темную ночь, и словно гром среди ясного неба, она ввела в ступор даже самые горячие головы. На мониторе локационной станции загорелся тусклый пиксель, который не спеша двигался в заданном направлении. Спустя семь минут и тридцать шесть секунд, находившаяся над океаном точка, погасла. Ракета не достигла цели и была уничтожена. Воцарилась гробовая тишина. Ровно сутки густеющий эфир наполнялся противоречивыми вибрациями, и с трудом сдерживался хладнокровным разумом. По прошествии трех столетий не важно, кто первым слетел с катушек, важно почему. Передел сфер влияния преследовал человечество всю историю. Восток сталкивался с западом, прогресс с традицией, амбициозное море искоса посматривало в сторону вдумчивой, но суровой суши, а суша то и дело искала выход к волнительному морю. Так и жили тысячи лет, малюя, словно под копирку, одни и те же конфликты, с понятными итогами в виде огромных, не поддающихся исчислению, человеческих жертв, разрушений и захвата территорий. На протяжении истории ген войны оказывался сильнее разума, интеллекта и объединений; сдерживающих факторов в виде страшных, разрушительных технологий, и людей, привыкших к невоенному устройству мира.

К середине двадцать первого века человечество подошло в состоянии кристального прагматизма, приправленного увесистой порцией цинизма. Мировые войны и локальные конфликты подвели людей к черте, за которой зияла чернеющая пустота. Впитывая колоссальную энергию, пороки и слабости, бездонная черная дыра неумолимо росла. В ее ореоле кружили остатки человечности, сострадания и сожаления, которые безвозвратно всасывались, оставляя длинный, горький шлейф воспоминаний. Тогда и было принято решение обнести черную дыру непреступным забором, объединив все организации по обеспечению безопасности в единую сверхорганизацию, и наделив ее исключительными полномочиями. Делегаты долго спорили о названии, они желали исключить отсылки к государствам, нациям или этносам. Так, в две тысячи тридцать пятом году появился «World» – мир, признавший прошлое, с его тихими закоулками недосказанностей; мир, утративший личное в угоду коллективному; мир, узаконивший разделение на старших и младших.

Что же пошло не так? Ответ прост и лежит на поверхности. Сила испокон веков имела большее значение и вес, нежели объединения, интеллект и намерения вместе взятые. Хрупкий мир рассыпа́лся, под натиском дурманящей, сводящей с ума, мысли обладания неизмеримой энергией, способной превращать в прах целые цивилизации. Стоит признаться, что власть имущие заблуждались, веря в иную, отличную от физической, силу. Наивные люди доверились деньгам, металлам и камням, приняв аксиому «Кто богаче, тот и прав», но с появлением на экране радара движущейся точки, перечисленные выше мерила, утратили ценность.

Спустя сутки, двадцать пятого февраля на экране тех, кто запустил первую ракету, появилась похожая тусклая точка, которая росла и двигалась, но уже в их сторону. На встречу, в ночь вылетели еще две ракеты, за ними еще и еще. Мониторы станций светились ярче новогодней елки, предвещая скорый апокалипсис, а земля сотрясалась многочисленными ударами. Спустя трое суток наблюдать за мониторами было уже некому. Пункты приема и отправки информации, принятия решений и стратегии перестали существовать. Перестала существовать сама стратегия. Внимательный читатель возразит, дескать, почему двенадцать дней, и будет прав. Прав, но лишь отчасти. Разорванная свежими кратерами, и поднимавшимися в космос, грибами земля жила тишиной семь дней. Они назвали ее «Мертвая рука», – усмешка уничтоженного мира, призванная последний раз улыбнуться высохшим беззубым ртом и поставить жирную точку. Сотни датчиков, ожидавшие ответа от командных пунктов, активировали оружие возмездия. Тысячи ракет вновь поднялись в небо и израненная земля последний раз содрогнулась.

Мир, в котором Одни приобретают больше силы и власти, чем остальные, обречен. И не важно, идет ли речь о конкретном человеке, целом государстве, или группе государств. Довольно быстро World мутировал и превратился в площадку одного мнения. Прикрываясь мудрыми речами и размышлениями о преимуществах систем, организация отступила от сдерживания и противовесов в сторону назидания, неуемного и безоговорочного транслирования одного мнения. Мир развалился в непонимании и неприятии факта, что им по-прежнему правили эквивалент