Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

заполучить меня и нагрузить каким-нибудь запредельно важным вопросом.

— Смотрю, осваиваешься уже. Командуешь, распоряжаешься, — усмехнулся он, когда я поднялся по ступенькам. — Прямо настоящий князь.

Я так до конца и не понял, что дядя имел в виду. Точнее, чего хотел — то ли похвалить за хватку и успехи в делах, то ли намекнуть, кто тут на самом деле старший Костров — пусть даже и без без титула, Основы и сверхчеловеческих способностей Одаренного.

— Что, ревнуешь? — Я прищурился. — Или без меня лучше было?

— Без тебя… Да никак без тебя не было, Игорек. — Дядя отвел взгляд. — В Гром-камне Костров должен сидеть. Настоящий князь, а не… В общем, сам понимаешь.

— Костровых тут теперь два. — Я потянул на себя дверь и ступил через порог. — А точнее — даже пять, если всех сосчитать.

— Да я не о том. Род без князя — он ведь как курица без головы. Побегать, может, и побегает, только недолго. — Дядя шагнул следом. — А потом загнется. И поэтому наследник нужен правильный. Одаренный. Катюшка с Полиной стараются, как могут. И Анна Федоровна еще в силе пока, но это все равно не то. Их сама земля не примет. Теперь понимаешь?

— Честно — не очень, — признался я.

— Ну так по сторонам-то погляди. — Дядя шагнул к ближайшему окну и чуть оттянул занавеску вправо. — Костровы на этом холме уже, считай, тысячу лет сидят. И когда отец твой погиб, у сосен хвоя желтеть начала. Трава все лето, считай, еле росла. А как ты появился — так поперла, что теперь знай коси!

— Верно. — Я посмотрел сквозь стекло наружу — туда, где кто-то из прислуги как раз воевал с сорняками у фундамента гридницы. — А я думал, это у вас просто осень такая на Пограничье… яркая.

— Не просто, — буркнул дядя. — Проснулась усадьба, а за ней и Отрадное, и вся вотчина потянется. Не зря, выходит, я тебя из Новгорода сюда привез. На родной земле и Дар совсем другой становится — как бы не вдвое крепче. Может, ты пока не чувствуешь, но я-то вижу. Вчера, помнится, заглянул в подвал, — Дядя посмотрел вниз и легонько топнул ногой по полу, — а там жив-камень в алтаре весь переливается. Так светит, что аж с лестницы видно. Сильный в тебе аспект, Игорек, хоть и не наш обычный.

Я молча улыбнулся. Вряд ли дядя сумел бы понять принцип работы трехкомпонентного энергетического контура — до этих знаний даже сильнейшим из местных ученым умов еще оставалось лет пятьсот, не меньше. Но суть понял верно: магия Гром-камня понемногу подзаряжалась от первородного пламени, и с каждым днем становилась все сильнее.

— Ну да ладно. Это все так, само собой происходит. — Дядя махнул рукой и поинтересовался: — А ты-то что делать собираешься?

— Думал переодеться. — Я взглянул на лестницу наверх. — Потом взять твоего «козлика» и Жихаря с Рамилем, и за Неву прокатиться. Давно в Тайге не был — мало ли что там за это время случилось. Заимку проведать надо бы. Дозорных сменить.

— Думал, значит, — повторил дядя, слегка нахмурившись. — А теперь чего думаешь?

— Теперь думаю, что надо Ольгерда Станиславовича навестить. Он, конечно, мужик хороший и правильный, но просто так бы три грузовика отправлять не стал. Там одного бензина сожгли прилично, я уж про сами бревна не говорю. — Я снова посмотрел в окно, провожая взглядом укатившие к коровнику под холмом машины. — И в гости зовет не просто так.

Глава 2

— Игорь, я… — Горчаков чуть сдвинул брови. — В общем, спасибо, что приехал.

— А как тут не приехать, Ольгерд Святославович. — Я пожал плечами. — Соседям надо помогать. Вы же помогаете.

Всю дорогу от Ижоры, куда я заявился на одном из лесовозов, мы почти не разговаривали. Перекинулись разве что парочкой ничего не значащих фраз: про погоду, про осень в Тайге — даже не вспомнили мой поединок с Мамаевым, хотя о нем наверняка болтало все Пограничье. Слухи летели чуть ли не быстрее пули, выпущенной из штуцера, и уже до Отрадного история дошла в настолько измененном виде, что я и сам бы не поверил, что был ее непосредственным участником — если бы не взгляды местных, одновременно восхищенные и боязливые.

Фантазия рассказчиков уже пририсовала мне огонь в глазах, огромные мускулы и полный набор фамильных татуировок — как у дяди.

Впрочем, Горчаков лично был всему свидетелем, так что в подробностях уж точно не нуждался. Он наверняка позвал меня в гости вовсе не для праздных бесед… но почему-то всю дорогу молчал. И только когда его внедорожник свернул с грунтовки к реке, на которой стояла лесопилка — наконец, заговорил.

— Да это я так… — Горчаков махнул рукой. — Мой род у тебя в долгу — и не знаю, смогу ли я выплатить его хоть когда-нибудь.

— А я, в свою очередь, и не жду какой-то особенной благодарности, — усмехнулся я. — Но раз уж появился повод навестить вас лично — почему бы им не воспользоваться?

— Ты это… Не подумай, что я это нарочно, — хмуро отозвался Горчаков. — Чтобы тебя сюда затащить поскорее.

Старик наверняка кривил душой… слегка. Или даже не очень слегка: щедрое и, что куда важнее, своевременное подношение не то чтобы сразу делало меня должником, однако по меньшей мере обязывало нанести визит вежливости. Горчаков, хоть и строил из себя простака, достаточно смыслил в этикете. И ждал меня со дня на день.

Но теперь, когда я явился — никак не мог заставить себя перейти к делу.

— Да ладно уж вам, Ольгерд Святославович. — Я с улыбкой взялся за ручку на двери. — Нарочно, не нарочно… Все ж мы люди. А если у вас чего-то стряслось — так говорите сразу. Не просто ж так мы сюда приехали.

Горчаков глянул на меня исподлобья и протяжно вздохнул. Его явно бы куда больше устроило, случись этот разговор чуть позже и как бы невзначай, однако я тянуть не собирался. Хотя бы потому, что упрямый и гордый старик вполне мог ограничиться бесполезными расшаркиваниями.

А дело у него было серьезное — иначе бы не сидел всю дорогу, как на иголках.

— Даже