Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

поймать Елену за плечи и толкнуть к ближайшему дереву. Раздался глухой удар, и арбалетный болт по середину ушел в кору в полуметре от моей головы.

— Потеряли страх? — прорычал я, рывком доставая из ножен меч. — Ничего, сейчас вместе поищем!

Глава 3

Не знаю, рассчитывал ли хоть кто-то здесь — включая меня самого — просто поговорить, но теперь вариантов осталось немного. Когда в тени под деревьями вспыхнул огненный клинок, нервы у вольников сдали окончательно. Выстрелы раздались одновременно из дома и со стороны небольшого сарая, и в воздухе сердито засвистели пули. Тяжелые кусочки свинца барабанили по стволам, раскидывая во все стороны щепки и ошметки коры.

Стреляли вольники неплохо — нам пришлось укрыться за деревьями. Я перебросил меч в левую руку и потянулся было к кобуре, но не стал даже расстегивать — без толку. Никогда не любил короткоствол, а воевать с револьвером против трех или четырех многозарядных штуцеров — так себе затея.

К счастью, у меня имелось оружие посерьезнее местного огнестрела. Основа радостно вспыхнула, предвкушая хорошую драку, и по кончикам пальцев пробежали яркие оранжевые искорки.

— Ты что задумал? — хмуро поинтересовался Горчаков, выглядывая из-за дерева. — Весь хутор спалить хочешь?

Старик явно растерялся. Одно дело кромсать топором или магией зарвавшихся вольников в Тосне, и совсем другое — лупить атакующими заклинаниями по своим же владениям. Вряд ли Горчаков когда-то отстраивал все здесь собственноручно, но все же почему-то считал себя обязанным беречь чужие дома, дровники, конюшни и еще Матерь знает что, раскиданное по поляне.

Меня же подобные нюансы, разумеется, ничуть не беспокоили.

— Ну почему же весь? — ухмыльнулся я сквозь зубы. — Только часть.

На этот раз я не стал мелочиться и швыряться Огненными Шарами, а сразу зарядил тяжелую артиллерию. Факел — если верить справочнику, заклинание называлось именно так. Повинуясь моей воле, пламя вспыхнуло прямо над крышей сарая. Я слегка промахнулся, взял выше, зато энергии в заклинание вложил столько, что ярко-желтый столб пробил дранку насквозь и ушел вниз, начисто срезая угол здания и разбрасывая во все стороны горящие щепки.

Прицелься я чуть лучше — врезало бы не хуже гранатомета с реактивным снарядом, и сарай попросту сравняло с землей. Но и так получилось неплохо: крыша со стоном сложилась, здание покосилось, а бревна в две моих руки толщиной разошлись, обваливаясь. Объятую пламенем фигуру искателя вышвырнуло на улицу прямо вместе с дверью, и если внутри и был кто-то еще — стрелять он уж точно больше не мог.

— Да что ж ты творишь⁈ — простонал Горчаков. — Только по дому не ударь — там женщина. И дети!

И будто в ответ на его слова откуда-то со стороны хутора послышался тонкий протяжный крик.

— Помогите! Мы здесь! Скорее, помогите! Они сейчас дверь сломают!!!

— Да твою ж мать… Пошли! — прорычал Горчаков, рывком перебегая вперед от дерева к дереву. — Хозяев спасать надо. И этих гадов я теперь живыми не отпущу!

Старик медленно запрягал, однако ехать, похоже, собирался быстрее некуда. Рачительному хозяину вотчины пришел на смену матерый вояка — и уж он-то не хуже меня понимал, что зарвавшихся вольников следует карать незамедлительно и, желательно, насмерть.

Без лишних разговоров.

Основа вспыхнула еще ярче, и я тоже помчался вперед, рывком сокращая расстояние до ограды хутора чуть ли не втрое. Магия внутри бурлила и просилась наружу, обещая в одно мгновение разнести по бревнышку все вокруг. И ей, конечно же, было плевать, чья именно плоть сгорит в боевом пламени. Стихия умела только атаковать.

И больше ничего. То ли я недостаточно хорошо проштудировал справочник, то ли дело было в самом аспекте: идеально приспособленном нести разрушение и смерть, но почти бесполезном в обороне. Магия трепыхалась на кончиках пальцев, стекала вниз по клинку Разлучника, рвалась в бой, наполняя тело раскаленной добела яростью, однако защитить меня не могла.

На помощь пришел Горчаков. Кто-нибудь другой на его месте наверняка ухнул бы на создание магической брони целую прорву маны, но старик за свои годы научился работать с тем, что есть под рукой. Даже осенью вытягивание влаги из воздуха сожрало бы весь резерв — и он подхватил ту, что была прямо под ногами.

Мутная вода поднялась из лужи, на глазах меняя форму и застывая льдом на груди Горчакова. Сначала кираса, потом тонкие пластины на бедрах, поножи, наручи… Под конец старик не поленился отрастить даже щит чуть ли не в человеческий рост. Здоровенный треугольник с закругленными краями наполовину состоял из кусков земли, веток и мелких камушков, но с работой своей справлялся.

Когда Горчаков снес ограду хутора и напролом двинул к дому, магический лед затрещал от пуль, покрываясь трещинами и раскидывая во все стороны мелкое крошево — но держался.

— Давай за ним! — Елена забросила лук за спину и взялась за рукоять короткого клинка, висевшего на бедре. — Только не высовывайся!

Я и сам не собирался подставляться под выстрелы, однако грузно шагавшая впереди фигура из льда и мерзлой грязи казалась слишком уж неторопливой. Горчаков стал почти неуязвим для свинца, однако даже его Дару не хватало мощи сохранить скорость, и старик понемногу замедлялся, громыхая необъятной броней.

— Быстрее, ваше сиятельство! — процедил я сквозь зубы, выцеливая окна полыхающим в руке Огненным Шаром.

Нет, бесполезно — вольники не спешили высовываться. Они почти перестали стрелять: то ли берегли патроны для последнего залпа в упор, то ли решили сосредоточилиться на двери, за которой укрылись хозяева хутора. К женскому голосу прибавились два детских, и вместе они верещали так, что закладывало уши. Время утекало, как вода сквозь пальцы, и Горчаков, наконец, заставил себя перейти на бег. Громадная фигура рванула вперед, сотрясая землю топотом ледяных сапог.

Спрятаться за живым тараном, дождаться, пока он вышибет дверь, и уже потом ворваться следом… Нет, слишком медленно!

— Посторонитесь, друг мой!

Я нырнул под щит, едва не зацепив его макушкой, и бросился к дому — изо всех сил, как только мог. Елена выругалась, не через мгновение все-таки подцепила меня Крыльями Ветра — и ее магия сплелась с моей, буквально бросая тело вперед. Так быстро, что само время, казалось, застыло, чтобы подарить нам хоть несколько драгоценных мгновений. Ствол штуцера, мелькнувший в окне справа, неторопливо выплюнул сноп искр и пламени, и я почти увидел метнувшийся в мою сторону алый росчерк.

Пуля прошла над головой,