Даринда Джонс - Шестая могила не за горами

— Почему… — но голос подвел. Тяжело сглотнув, Эванджелина продолжила: — Почему он не хочет, чтобы я знала?

— Боится, что вы снова будете горевать.

— Снова? Я никогда и не прекращала. — Немного помолчав, она спросила: — Как у него дела?

Я прикусила губу, опасаясь ляпнуть лишнего.

— Хорошо. Но, как я и сказала, он очень-очень не хочет, чтобы я хоть что-то вам рассказывала. И если узнает, то сильно на меня разозлится.

Голова Эванджелины приподнялась.

— Я имею право знать, мисс Дэвидсон. Мало того, у меня на это куда больше прав, чем у вас.

— Нет-нет, я целиком и полностью согласна. Дело вовсе не во мне. Честное слово, я не знаю, почему он не хочет…

Но договорить не удалось — раздался юный мужской голос, решительный и расчетливый:

— Наверняка я ошибаюсь, и здесь происходит не то, что я думаю.

Он появился прямо передо мной — у закрытых кабинок. Ну и что мне делать? Если я с ним заговорю, миссис Гарса поймет, что он здесь. До предела злющий, Ангел метнулся ко мне и, схватив за горло, припер меня к стенке. В спину больно вдавился диспенсер для бумажных полотенец, но я была согласна терпеть что угодно. У Ангела было право злиться. Я дала ему слово. Дала слово ничего не рассказывать его матери. Никогда.

— Ты обещала ничего ей не говорить.

Я услышала голос Эванджелины, но сквозь шумящую в ушах кровь слов не разобрала. Гнев Ангела вышел из-под контроля. Я почувствовала Рейеса, но, вопреки моим худшим опасениям, он не материализовался в одно мгновение, кипя от ярости. Он появился медленно, постепенно. Угрожающе.

Я понятия не имела, что он может сделать с Ангелом, да и выяснять не собиралась.

Обхватив пальцами руку, сжимавшую мне шею, я заговорила тихим, успокаивающим тоном:

— Солнце, я знаю, что ты злишься. Но она сама все узнала. Я ведь говорила тебе, что рано или поздно так и будет.

Рейес приблизился, но я подняла руку, без слов умоляя не причинять Ангелу вреда. Ангел его почувствовал. Глянул в сторону и, еще сильнее сжав напоследок мне горло, отпустил меня. Потом отвернулся и отошел на шаг, пытаясь подавить приступ ярости.

— Все в порядке, — сказала я, чтобы успокоить Рейеса, но он все равно никуда не ушел. Остался рядом, пусть и в нематериальном виде.

Наблюдая за происходящим, Эванджелина пыталась справиться со вспышкой ужаса. Вцепившись в шею, я покачала головой:

— Ничего страшного. Просто поперхнулась.

— Не врите мне, пожалуйста, мисс Дэвидсон.

Поникнув, я сделала несколько глубоких вдохов и покосилась на Ангела. За все годы нашего знакомства он ни разу не поднял на меня руку. Ни разу.

Однако теперь кота достали из мешка, и притворяться, будто ничего не произошло, я не собиралась. Возьму на себя всю ответственность, но мириться с подобным обращением точно не буду.

— Почему ты так упираешься, Ангел? — спросила я его. — Какого, блин, черта?

— Мой сын? Анхель? — Глаза Эванджелины излучали все надежды мира. — Он здесь?

— Скажи, что нет! — рявкнул Ангел, мрачно глядя на меня. — Скажи, что его здесь нет. И никогда не было.

— Не скажу. Она уже все знает. — Я шагнула ближе к Ангелу. — Солнце, она умная женщина. Как ты и говорил.

— Слишком умная, — зло процедил он сквозь зубы. — Она все поймет.

Я положила ладонь ему на плечо.

— Что поймет? Что ты здесь?

Миссис Гарса прижала обе руки к сердцу.

Взгляд, которым меня наградил Ангел, был таким ядовитым, таким тяжелым, что у меня сдавило в груди.

— Что я не ее сын.

Пришел мой черед удивляться. От его слов земля ушла из-под ног. Я застыла, пытаясь осознать сказанное, понять, что все это значит.

— Не понимаю, — наконец проговорила я. — Если это правда, то кто ты?

А через мгновение почувствовала, что он на все сто процентов готов испариться. Я, конечно, могу призвать его в любой момент, но так запросто ему не уйти. Пока он не исчез, я крепко взяла его за руку и, не обращая внимания на его попытки вырваться, снова спросила:

— Так что все это значит?

Внезапно Ангел смутился, словно его поймали за поеданием конфет. Он долго молчал, но я, даже сгорая от нетерпения, просто ждала. В конце концов, на этот раз ему с крючка не сорваться.

— Ангел — мое среднее имя. И первое имя ее сына. Но фамилии у нас с ним одинаковые — Гарса. Нам казалось, это знак судьбы, что мы должны были быть братьями. Я любил его больше всех на свете. Я жил в приюте для сирот. — Когда он посмотрел на меня, в его глазах сияла такая боль, что у меня разболелось сердце. — Точнее для отбросов, которые оказались не нужны собственным родителям. Миссис Гарса всегда была ко мне добра, и мы притворялись, будто она и моя мама. Мне нравилось бывать у них в гостях. Нравилось, что она смотрела на меня, как на любого другого ребенка, а не как на пацана из приюта. — Ангел снова отвернулся. — Ну и как, по-твоему, она будет на меня смотреть, если узнает, что я убил ее сына?

Я была полна решимости ничем не выдавать своей реакции, но не вышло — я уставилась на Ангела с открытым ртом. Эванджелине очень хотелось узнать, что происходит, но ей хватило сообразительности еще немного помолчать.

— Ангел, что в тот день произошло?

Он засунул руки в карманы.

— Мы подрались с мальчишками из соседнего района за пару пачек мороженого. Ангел — другой Ангел — решил их немножко попугать. Угнал мамину машину и спер пистолет, который она хранила под матрасом. Мы поехали искать тех пацанов. Я был за рулем, потому что водил лучше. Когда мы их нашли, Ангел начал стрелять. Но там были и другие дети, совсем еще маленькие. Я попросил его прекратить, но он не послушал. Или даже не услышал. Честное слово, он не пытался никого подстрелить. Хотел только попугать, но я переживал, что он нечаянно подстрелит кого-то из детей. Поэтому специально разбил тачку.

Я подошла к Ангелу, коснулась раны у него на груди и, пытаясь понять, проговорила:

— Это пулевое ранение.

Много-много лет назад он рассказал мне, что пытался отобрать у приятеля пистолет, и пистолет случайно выстрелил. Но никогда не говорил, что в тот день погиб кто-то еще. И уж точно никогда не говорил, что «кем-то еще» был он сам.

— Нет. Я вылетел из машины и упал на что-то острое, вроде арматуры. Но вместе со мной погиб и Ангел. Я понятия не имел, что все выйдет так хреново. Думал, разобью машину, нас чуть-чуть покалечит, но… я убил нас обоих. Убил своего брата.

— Он все еще здесь, как и ты?

— Нет. Перешел в тот же миг, как погиб. Я собственными глазами видел, как он ушел. Сначала я думал, что сразу попаду в ад за то, что убил его. Но ничего не произошло. Я остался здесь. И был совсем один, пока не появилась ты.