Любовь, пироги и другие яды - Анастасия Никитина

шантаж?! Обойдётся Дэй сухими еловыми иглами в своём зелье. Я теперь в лес под прицелом фаерболов не сунусь.

— А мерзавец Валиен об этом знает? — хитро прищурилась бабуля. — Из гостевого крыла зельеварня видна как на ладони. Он видел, как ты сюда вошла, потом вышла и побежала за кусты к забору. А тут дорога одна — в лес. Что ему, собственно, и надо.

— Так… — протянула я, наконец начиная понимать, что задумала бабуля. — И теперь он уверен, что я уже в руках его подручных, и будет шантажировать Миная?

— Именно! Он будет шантажировать, а мы слушать.

— Вот ещё, слушать его бредни, — скривилась я.

— Слушать, слушать… Чтобы твоему отцу потом было за что отправить негодяя в имперские каменоломни на ближайшие лет сто.

— Мы будем слушать, а Минай нервничать?! Он же с ума сойдёт, если решит, что из-за него я… кто-то пострадал.

— Ничего с ним не случится, — жёстко перебила бабуля. — Немного понервничает, зато потом избавится от гадюки в своём ботинке раз и навсегда. Нечего ей вокруг семьи моей любимой внучки виться. Вам ещё детей растить.

— Так сразу уже и детей… — покраснела я.

— Не сразу, но да. Ты же не собираешься вертеть хвостом до старости.

— Как ты?

— Но-но-но… — погрозила мне пальцем бабуля. — Я сначала свой супружеский долг выполнила, мужу троих детей родила, а потом уже вертела! Всему своё время. Всё. Хватит дискуссий, а то пропустим самое интересное. Жди здесь, я посмотрю, где сейчас наш будущий работник каменоломен.

Бабуля растворилась в кустарнике, а я запоздало схватилась за голову: да что же это творится?!

* * *

— Всё идеально, — сообщила Летиция, вновь появившись на тропинке у ограды. — Скорее за мной. Быстро, но тихо!

Она в очередной раз погрозила мне пальцем и… И ввинтилась в самую гущу кустарника!

— Э… Бабуля? Я так не могу, — напомнила я.

— Ах да, — высунувшись из переплетения ветвей, протянула она. — У живых есть свои минусы, согласись.

Пять минут спустя под чутким руководством бабули я оказалась у задней стены зельеварни, прямо под маленьким, заросшим паутиной окошком с наполовину рассыпавшимся витражом.

— Теперь сиди и слушай, — едва слышно скомандовала Летиция. — Можешь даже подглядывать, они в эту сторону не смотрят. Но чтобы ни звука лишнего — заморожу. Ничего твоему Минаю не сделается — всё ему же на пользу пойдёт. Даже неприятное.

Я скривилась, но правоту бабули признала и, осторожно приподнявшись, заглянула в окно.

Они устроились в задней комнате зельеварни, давно приспособленной под склад дырявых котлов и битых колб. Минай, скрестив руки на груди, стоял, прислонившись вполоборота к окну. А Валиен развалился на груде котлов со всеми доступными удобствами и цедил слова в своей излюбленной глумливой манере:

— Как видишь, её здесь нет. Понимаешь, что это значит?

— Вышла за чем-нибудь, — с деланным равнодушием отозвался Минай.

— Нет… Ты не понимаешь… Конечно, не понимаешь. Что ж, так и быть, объясню. Действительно, вышла. И я даже знаю, куда и зачем. Так понятнее?

— Хочешь сказать, что таки умудрился пригласить Индиру на свидание, и сейчас она где-то ждёт тебя? — усмехнулся Минай. — Не верю. Придумай что-то получше.

— Какое похвальное доверие. Увы, вынужден тебя… порадовать. Не умудрился. Мало того, дурочка проигнорировала все знаки внимания с моей стороны. А зря… Могла бы избежать неприятностей. Я так не люблю портить красивые вещи… Расстраиваюсь, — мерзавец даже несуществующую слезу утёр, изображая степень своего расстройства.

— Портить… Где Дира?! Что ты с ней сделал?! — на бледных щеках парня расцвёл лихорадочный румянец, а в руках словно из воздуха соткался уже знакомый мне зачарованный клинок, объятый тёмным пламенем.

— Какая стать, а? — ухо обожгло потусторонним холодом. — Хорош. Отличный выбор, потомок, одобряю.

Я дёрнулась и тут же получила ещё и примёрзшую к траве юбку.

— Сидеть! — прошипела Летиция. — Только попробуй всё испортить!

Я скрипнула зубами и снова приникла к запылённому окошку, одновременно и злясь на бабулю, и радуясь, что она со мной. Только благодаря её посмертной магии мою возню ещё никто не услышал. И то Минай, казалось, немного дёрнулся в сторону окна, но в последний момент просто не рискнул отвести взгляд от брата.

— Убери ножик, — лениво протянул тот. — Порежешься.

— Не порежусь. Нас хорошо учат с ним обращаться. Поверь мне.

— Прикажу, и порежешься, — оскалился Валиен. — Разве что спросишь, где и как. Или увидишь свою девку по частям!

— А может, лучше разобрать на части тебя? — сверкнул клинком Минай. — Что мне терять?

— Что? Дай подумать… — глумливо ухмыльнулся Вал. — Может быть, честь? Или душевный покой? Что там ещё у вас, благородных придурков, водится? Совесть?

— Сомневаюсь, что твоя смерть сильно отяготит мою совесть.

— Наверняка не обеспокоит. А смерть или бесчестье одной глупышки? Заметь, именно по твоей вине.

— Ты даже прикоснуться к ней не успеешь, — качнулся вперёд Минай. Его лицо страшно исказилось, а тёмное пламя клинка лизнуло потолок.

Валиен шарахнулся в сторону и завалился на пол вместе со стопкой котлов.

— Место, тварь! — рявкнул он, злобно расшвыривая в стороны старую посуду. — Или наставники не учили тебя, что бывает, если тявкать на хозяина?!

— У меня больше нет хозяев, а ты и подавно никогда им не был, — огрызнулся Минай, но остался на месте.

— Ты всерьёз считаешь, что, убив меня, сможешь что-то исправить?! — всем своим видом Валиен демонстрировал злобную уверенность, но я видела, как мелко дрожат его пальцы. — Думаешь, мои люди отпустят девку на все четыре стороны? Не будь идиотом, братец. Не дождавшись от меня сигнала, они убьют её как ненужного свидетеля. Хотя… Она девка симпатичная, может, и не сразу убьют...

Он так мерзко улыбнулся, что у меня заныли зубы, а пальцы сами сжались в кулаки:

— Довольно…

— Сиди, дурёха! Надо понять, что именно ему надо! — снова осадила меня бабуля.

— Но ты же видишь, что он делает?! — с трудом прохрипела я, силясь перебороть её оцепенение.

— Он пока ещё ничего не делает. А нам надо, чтобы сделал, — огрызнулась Летиция. — Иначе что твой отец сможет ему предъявить кроме пустой болтовни?!

— Дождёмся, что он Миная убьёт!

— Не убьёт. Хотел бы убить — давно убил бы. У него что-то другое на уме. Хитрее. Слушай, наконец.

Сдавшись, я прекратила безуспешные попытки высвободиться и снова вернула своё внимание к окну. И сразу поняла, что прошляпила что-то важное. Страшный клинок с тёмным пламенем валялся в дальнем углу. А Минай стоял на коленях!

* * *

— Так-то лучше. Всегда мечтал увидеть тебя именно так. Благодарю, братец, порадовал, — почти ласково проговорил Валиен, склоняясь над братом. И вдруг сильно, почти без