Драконьи булочки (СИ) - Лариса Петровичева

головожопыми, на часок забежал домой прикорнуть, а тут снова здравствуйте. Что орем, господа хорошие, что с крыш снег сносит?

Появление поселковой полиции, представителя власти, приободрило Кевина и свекровь. Та схватила шефа за рукав и, подпустив слезу в голос, заговорила так быстро, что и слова было не вставить:

— Как хорошо, что вы пришли! Нас с сыном сейчас хотел спалить вот этот… пекарь! Арестуйте его немедленно, он напал на нас! И ее тоже! Она ограбила моего сына, забрала половину денег с их общего счета и обвинила в прелюбодеянии! А сама-то живет тут с разными мужчинами, мы сами видели!

Кевин лишь кивал и бормотал: “Да… да…” Выступление Орана произвело невероятное впечатление и я подумала с нескрываемым злорадством, что скоро Кевин начнет мочить постель.

Шеф Ристерд поправил фуражку. Аккуратно отцепил свекровь от своей руки.

— А пройдемте-ка, господа хорошие, в участок, — произнес он. — Есть у меня ощущение, что проходите вы по одному очень неприятному делу.

Свекровь застонала и рухнула в обморок.

Глава 5

Большой Джон мигом принёс стакан ледяной воды и с нескрываемым удовольствием выплеснул его в лицо свекрови. Та застонала, приоткрыла глаза и пролепетала:

— Подонки...

— Вот спасибо на добром слове, — ухмыльнулся Ристерд и покосился на Алпина, который пока так и не выпустил биту.

— Сопроводить поможешь?

Алпин склонил голову.

— Разумеется, шеф. Это мой долг как гражданина.

И, набросив на плечи щегольский полушубок, он без всяких церемоний вывел незваных гостей из пекарни.

А шеф подошёл ко мне и спросил:

— Может, мне проще тебя за железную дверь закрыть? Как ты приехала, так все и закипело.

— Они не заказывали моё убийство, — негромко сказала я. — Будь иначе, не прилетели бы сюда, не стали подставляться. Сидели бы в столице тихо.

Ристерд пожал плечами.

— Ничего нового я из ребят не выбил, — сообщил он, и я заметила новые ссадины на его кулаках. Да, информация в прямом смысле выбивалась. — Но связался со всеми окружными отделениями, и сегодня мы возьмем банду Гироламо. Тогда и отследим по пушинке, кто именно тебя заказал.

Он сделал паузу и спросил:

— В тех деньгах, что ты отжала, было твоё приданое?

Приданого у меня было почти по пословице: коса, веник и пятигрошник денег.

— Четыреста крон, — ответила я. — То, что отложили родители. Остальное — совместно нажитое имущество, все по закону.

— Ну, я не мог не спросить, — вздохнул Ристерд. — Ладно, пойду беседовать с твоей бывшей родней.

Оран все это время стоял молча. Когда шеф покинул пекарню, я обернулась к нему и призналась:

— Я страшно испугалась, Оран. Думала, ты и правда сейчас плюнешь в них огнем.

Дракон дотронулся до горла. Вид у него был усталый и больной.

— Я тоже думал, что плюну. В какой-то момент забыл о проклятии. О том, что огня больше нет.

Я взяла его за руку — а потом обняла крепко-крепко. Оран обнял меня, и так мы стояли несколько долгих минут. Я слышала биение его сердца, чувствовала огонь, который тек где-то в глубине тела, и мне давным-давно не было настолько спокойно и легко.

— Спасибо, что заступился за меня, — негромко сказала я. Вот так бы вечно стояла в кольце его рук, в тепле тела, в чувстве защищенности от всех бурь мира.

— За это не надо благодарить, — откликнулся Оран. — Потому что поступить иначе невозможно.

Большой Джон выглянул в зал и напомнил:

— Прости, друг, что прерываю романтику, но ты забыл про свои круассаны.

Мы с Ораном разорвали объятие, улыбнулись, и я сказала:

— Займусь пока счетами. И обязательно подумаю в сторону меню!

— Подумайте в сторону прикупить еще одно помещение, леди! — посоветовал Большой Джон. — У нас маленький зал для такого размаха. Здесь бы оставить пекарню с кондитерской, а вот в домишке по соседству расположить кафе.

— Хорошая мысль, — согласилась я. — Но лучше давай пока думать о недельных новинках. Я что-то пока побаиваюсь вкладывать крупные суммы. Особенно с учетом бойкотов и конкурентов.

— Можно и о новинках, — Большой Джон никогда не спорил с начальством. — С завтрашнего дня можем устроить неделю тарта в сметанной заливке. Люди сами готовят с местной ягодой, смородиной да черникой. А я бы свистнул Триггви Триггвиссону, он мой кум, так была бы нам поставочка манго как раз на неделю. Как думаете, придут к нам?

Идея мне понравилась. Манго и в столице считалось деликатесом, а уж на пустошах народ сбежался бы просто посмотреть, не говоря уж про купить.

— Свисти, — одобрила я и громко спросила: — Оран, ты умеешь готовить тарт?

Оран вышел к прилавку с таким видом, словно я спросила, носит он ложку с супом в рот или в ухо. В глазах плескался гнев — искренний, настоящий.

— Хочешь меня обидеть? — поинтересовался он. — Спроси такое еще раз.

— Я же пока не знаю, что именно ты умеешь готовить, — вздохнула я. — Вот и спросила. И спрошу еще раз, если потребуется.

Оран вздохнул.

— Да, я умею готовить тарт с манговым пюре. Но люди здесь скажут, что это очень дорогое лакомство.

Да, обитатели пустошей берегли денежки и очень редко пускали их на баловство. Зачем тебе фруктовый открытый пирог, если на ту же сумму ты сможешь купить кусок мяса для всей семьи?

— Нужна история, — пощелкал пальцами Большой Джон. — Например, что каждый тарт обработан артефактом на крепкое здоровье до самой весны.

Я нахмурилась.

— У нас есть такой артефакт?

Гном завел глаза к потолку.

— У нас такого артефакта нету. Но можно подумать, тут народ в них разбирается! Скажем, что есть. У меня зуб камнешмыга хранится, скажем, что это артефакт.

— А если кто-нибудь потом все-таки заболеет? — я устало вздохнула. — И снова я буду во всем виновата.

Большой Джон нахмурился, но тут же просиял.

— Тогда скажем, что тарт зачарованный. Кто его съест, тот будет счастлив в любви. Если болезнь можно доказать, то любовная любовь дело такое, неуловимое. Ну что, попробуем?

* * *

Я дала добро, и Большой Джон вышел из пекарни сотворить заклинательное письмо. У гномов своя магия, они ее никому не показывают и не делятся наработками, но я не сомневалась: к вечеру манго будет уже в пекарне. Самое главное, чтобы его не стибрили.

— Придется нам недельку пожить здесь, на втором этаже, — сказала я. — Буду караулить манго, а ты — меня.

Оран улыбнулся, кивнул и ушел к печи.

Алпин пришел к восьми, перевернул табличку на двери стороной с надписью “Открыто” и мы принялись раскладывать по полкам свежевыпеченные батоны, булочки