Зимнее дело Вампирского клуба вязания - Нэнси Уоррен

– Если наши рассуждения верны, то, обнародовав их, мы разрушим человеку жизнь, – сказала я.

Рейф бродил по комнате, но, услышав мои слова, остановился и взглянул на меня:

– Не одну жизнь, а целую франшизу. Только вспомните о фильмах, комиксах, тематических товарах… Вокруг трилогии сложилась настоящая индустрия.

Я с беспокойством посмотрела на Рейфа:

– Значит, если мы докажем, что автор – отец Джеммы, то Сандерсону придется выплатить тому весь доход от книг.

Вампир сухо рассмеялся.

– Не только! Все подписанные им контракты будут признаны мошенническими. Мартин Ходжинс сможет заключить их заново на свое имя – и, в отличие от Сандерсона, он уже будет знать, какова ценность трилогии. Чувствую, юристам в сфере культуры хватит дел на много лет вперед.

– Бедняга Сандерсон.

Я осуждала его за содеянное, но понимала, что он потеряет все – вероятно, даже работу преподавателем. Вряд ли колледж Крайст-черч захочет, чтобы в штате состоял мошенник.

– Если мы правы, то он первым разрушил чужую жизнь, – заметил Рейф.

Я отпила чай и надкусила песочное печенье.

– Проблема в том, что репутация отца Джеммы уже испорчена. Его исключили из университета за плагиат.

Рейф молча взглянул на масляную картину, которая висела на стене. Там была изображена сцена битвы, и мне казалось, что Рейф смотрит не на нее, а в прошлое.

– Если ранить противника перед боем, то одолеть его намного легче.

Наверняка узнал он это на собственном опыте – возможно, во время Английской революции, события которой и дали сюжет картине. И все же я поняла, что он имел в виду.

– Хотите сказать, что Сандерсон нарочно подставил Мартина Ходжинса, чтобы того обвинили в плагиате?

– Тот, кто способен украсть трилогию друга и выдать за собственную, не побоялся бы сначала опорочить его репутацию.

Я поставила чашку на столик, который очень удобно располагался рядом с креслом.

– Рейф, а что случилось с тем эссе? Оно все еще лежит где-нибудь в архивах?

Вампир хмуро взглянул на меня:

– Полагаю, хранится в колледже.

– Я просто подумала… Они были студентами. Им было чуть за двадцать. Сандерсон не смог бы никого нанять – только сделать все сам. К тому же он, скорее всего, скрывал от других свои намерения. Наверное, он украл эссе Мартина. Может, сказал что-то вроде: «Слушай, я пойду сдавать работу, давай и твою заодно отнесу?» Мартину нечего было опасаться: он доверял другу, да и вдобавок, вероятно, трудился над очередной эпичной сценой фэнтези-романа и был очень благодарен Сандерсону.

– Звучит правдоподобно.

Я никогда не училась в Оксфорде, а вот Рейф получил образование в Кембриджском университете, который наверняка был примерно таким же.

– И что Сандерсон мог бы сделать после?

Рейф отпил ледяную воду.

– Он бы забрал эссе себе и переписал его на печатной машинке. Добавил бы абзацы, взятые без изменений из других работ, или убрал примечания с указанием источников. Затем сдал бы эссе, выдав его за работу Мартина Ходжинса.

– Вы уверены, что эссе были набраны на машинке? Не написаны от руки или на компьютере?

Рейф улыбнулся.

– Как же вы молоды… Нет, в семидесятых не было персональных компьютеров – по крайней мере, студенты доступа к подобным технологиям не имели. Им приходилось печатать на машинках.

– Возможно ли, что Сандерсон изменил эссе и скопировал книгу друга на одной и той же машинке?

Вампир пожал плечами.

– Все это – лишь догадки. Однако, как вы и говорите, они были простыми небогатыми студентами. Поэтому вряд ли бы Сандерсон раздобыл другую машинку.

В моей голове понемногу складывалась теория.

– Если мы найдем то эссе, вы сможете доказать, что оно было напечатано на том же приборе, как и рукопись слева?

– Да.

Рейф, взяв мое запястье, мягко вытянул меня из кресла и отвел к компьютеру.

– Посмотрите вот сюда, – сказал он. – Видите, буквы Г и М темнее других? Сандерсон набирал текст вручную и нажимал на эти клавиши сильнее, чем на остальные, – хороший опознавательный признак, почти что почерк. А еще М немного кривые – видимо, кнопка на машинке повредилась. Думаю, если эссе напечатано с такими же особенностями, у нас будет весомый аргумент в нашу пользу.

– Но этого ведь все равно мало, верно? И сначала нам придется найти эссе. Если, конечно, его сохранили, а не выкинули.

– И даже после всех доказательств Сандерсон может сказать, что просто одолжил другу машинку. На его стороне – общественное мнение, история, бизнес-партнеры. Чтобы расследование продвинулось в полной мере, нам нужны куда более существенные подтверждения нашей правоты.

Я подумала о Джемме, лежащей без сознания в больничной палате. Так хотелось обрадовать ее хорошими новостями, когда она очнется!

– Вероятно, в Оксфорде все еще живут однокурсники Сандерсона и Ходжинса. Я могу представиться студенткой магистратуры, которая пишет работу по истории создания трилогии о Пангниртунге, и опросить этих людей. Вдруг они что-то помнят? Люди любят слухи, а скандал в то время наверняка вышел немаленький.

– О, мягко говоря. Оксфордский университет очень строго относится к своей репутации. И когда студент, исключенный за плагиат, заявил о своих правах на фэнтезийный цикл, многие удивились.

Я взяла кружку с чаем. Рейф подошел к тумбе, где лежала рукопись. Он надел хлопковые перчатки и произнес:

– Пангниртунг – это название поселения инуитов на канадском острове Баффинова Земля. Толкин в своих произведениях опирался на северные легенды и собственные познания в древне- и среднеанглийском языках. А автор «Хроник Пангниртунга» вдохновлялся языком и фольклором инуитов. В рукописи отца Джеммы есть ссылки на книги и другие источники, которыми он пользовался при написании романа.

Я приблизилась к Рейфу.

– Если у него осталась рукопись, то наверняка и те источники сохранились. Старые книги, карты и прочие материалы, из которых он брал информацию.

– Именно, – посмотрел на меня вампир. – Мартину Ходжинсу уже сообщили о случившемся с Джеммой?

– Понятия не имею.

– Что ж, полагаю, нам стоит нанести ему визит. Возможно, когда его не будет дома.

– Вы хотите сказать, мы тихонько заберемся к нему и устроим обыск?

– Именно так.

Может, мы и поставили себе недостижимую цель, но у нас хотя бы был план действий. И мне не терпелось к нему приступить.

Глава 12

Мне невероятно повезло: один из хороших знакомых Доминика Сандерсона и Мартина Ходжинса сейчас преподавал в Новом колледже Оксфордского университета.

Отправляясь на встречу с профессором Джеффри Нейлором, я немного нервничала. Меня почему-то