Зимнее дело Вампирского клуба вязания - Нэнси Уоррен

тротуара, как к нам с жужжанием подкатил черный мотоцикл. Я плохо разбиралась в этом виде транспорта и не сумела опознать модель, однако одна деталь все же привлекла мое внимание – наклейка длиной сантиметров пятнадцать с изображением мультяшной зеленой ракеты в полете. Рядом была надпись «Ракета дорог», исправленная перманентным маркером на «Магнит девах».

На водителе был шлем, но стоило ему поднять визор, как я тут же узнала худое лицо и пристальный взгляд того самого парня, который расспрашивал меня о Джемме!

– Погоди! Надо поговорить! – крикнул он мне вслед.

Я поверить не могла, что он вот так ко мне пристает! К счастью, со мной был Альфред. Пусть он и не внушал страха, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся.

Сначала я просто проигнорировала парня и пошла дальше. Однако тот не отставал, а когда добрался до места, где не было бордюра, затормозил прямо перед нами.

– Эй! Да стой! – окликнул он меня.

Пришлось сжать кулаки, чтобы скрыть искры тока, так и рвущиеся из кончиков моих пальцев. Мне казалось, я могла бы обратить парня в пепел простым рукопожатием.

– «Мыльные радости», тот магазин со штуками для ванны, так и не открылся. Наверняка ты знаешь, что произошло с девчонкой, которая его держит, – продолжил он.

– Я уже говорила: я не в курсе.

Я попыталась обойти мотоцикл, но парень подался вперед и крепко схватил меня за запястье.

– Я за нее волнуюсь, ясно? Я с ней знаком. Кто-то может сказать, что с ней?

– Отпусти даму, – с ледяной угрозой в голосе велел Альфред.

Парень тут же убрал руки.

– Без обид! – Он поднял ладони, словно его собирались арестовать. – Просто за подружку переживаю, и все.

Как же меня достал этот сталкер! Ток в пальцах щелкал так сильно, что аж ладони жгло.

– Тебя, часом, не Даррен зовут? – спросила я.

Парень выпучил на меня глаза, а потом сощурился.

– А если и да?

– Тогда могу точно сказать: Джемма больше не хочет с тобой общаться. Оставь ее в покое.

Я хотела добавить, что если он причинит ей вред, то очень-очень пожалеет.

Парень явно почувствовал яд в моем голосе.

– Без понятия, о чем ты. Я ничего ей не сделал.

Надо обязательно как следует заняться магией! Как же мне хотелось превратить Даррена в жабу. Его выпученные глаза отлично подошли бы к рыхлому телу амфибии. Я аж поразилась своей жестокости. Никогда не считала себя мстительной. Однако моя подруга лежала в коме, и тот, кто причинил ей вред, должен был непременно поплатиться за это. Тем не менее, прежде чем превращать Даррена в кого бы то ни было, стоило доказать его вину.

Я заметила, что он взволнован.

– Просто скажи, все ли у нее нормально, ладно? Тогда я отстану, чесслово.

Так и тянуло сказать ему, что Джемма в коме и может не выжить! Хотелось посмотреть, как он побелеет. А что, если Даррен считал Джемму уже умершей и, узнав правду, отправился бы в больницу завершить начатое? Нельзя было подвергать девушку такой опасности. Поэтому я покачала головой. Я решила не лгать, но и ничего не сообщать. Я повернулась и отправилась прочь.

– Тогда спрошу ее отца! Может, хоть он не станет скрывать!

Я все еще молчала. Парень заорал мне вслед матом. Я даже немного втянула голову в плечи, но все равно не обернулась. Я взяла Альфреда за предплечье – чувствовала, как он рассвирепел, и не хотела, чтобы он утратил над собой контроль. Интересно, осознавал ли Даррен, что еще секунда – и он стал бы или жабой, или ужином для голодного вампира?

– Спасибо, что не съели его, – поблагодарила я Альфреда по дороге домой.

Тот шмыгнул носом.

– Мне от первой положительной плохо становится.

Тем вечером я поговорила с родителями, и мы согласились, что всем будет удобно, если Мери поедет в Египет весной. Я как раз учила ее покупать авиабилеты через интернет, и тут позвонил Рейф.

– Готов сообщить вам кое-что интересное по нашему проекту, – произнес он.

Наверняка речь шла о рукописи, которую мы взяли в номере Джеммы!

– Я вся внимание!

– Приглашаю вас к себе домой. Если я пришлю за вами машину через полчаса, успеете собраться?

Я не какая-нибудь посылка, которую надо забрать и доставить по адресу!

– Сама доеду, не маленькая.

На том конце повисла пауза. Я решила, что Рейф сейчас начнет спорить, но он лишь ответил:

– Хорошо. Тогда до встречи.

Я забралась в бабушкину крошечную машину. И зачем я взялась отстаивать свою самостоятельность? Стоял мороз, а ехать ночью по загородным дорогам совсем не хотелось – особенно по непривычной полосе трассы[4].

Дожидаясь, пока растает иней на лобовом стекле, я открыла карту на телефоне и проложила маршрут. Когда я набралась смелости, стекло очистилось, а в салоне стало на пару градусов теплее, я выехала с маленькой парковки на улицу.

Сложнее всего было покинуть сам Оксфорд. Город явно не был рассчитан на такое количество машин. Но все же я сумела без проблем выехать из него. На шоссе A44 я немножко расслабилась, даже воодушевилась. Рейф не стал бы звать меня к себе домой просто так! Наверняка он обнаружил что-то важное!

Когда я добралась до места, то едва ли не искрилась от предвкушения. Я припарковалась рядом с внушительным входом в особняк. Стоило мне заглушить двигатель и выбраться из машины, как дверь дома распахнулась, заливая крыльцо светом. На пороге показался Уильям – дворецкий и личный слуга Рейфа.

– Добрый вечер, Люси, – поприветствовал он меня. – Я бы с радостью вас подвез. Ездить по местным дорогам в темноте довольно тяжело.

Он вел себя столь просто, нормально, по-человечески, что я улыбнулась.

– Мне нравится быть независимой, но порой я не понимаю почему. Я бы с радостью поехала с вами.

Дворецкий рассмеялся.

– В следующий раз.

Я зашла в особняк, и Уильям закрыл за мной дверь. Дождался, пока я сниму пальто, и забрал его у меня.

– Кажется, вы ужасно замерзли. Принести вам чего-нибудь? Горячий чай, кофе, какао? Суп, другую еду?

– Спасибо, Уильям. Буду рада чашке чая.

Вот настолько я теперь британка!

– Рейф у себя в кабинете. Давайте я провожу вас, чтобы вы не заблудились, а потом поставлю чайник.

Мы прошли по длинному коридору, миновали арку – в другое крыло или, может, даже корпус. Я немного запуталась. Наконец Уильям остановился у тяжелой дубовой двери и постучался.

– Войдите, – раздался голос Рейфа.

Дворецкий открыл дверь и придержал ее, впуская меня.

Глава 11