Кто убил Кристель? - Тамара Ключинина

ошибаешься, — Кристель снова выдернула свои руки и встала, выпрямившись во весь рост, и ее осанка выражала непреклонную решимость, — У меня есть то, чего они действительно боятся до дрожи в коленях.

— И что же это? — я почувствовала, как внутри все сжимается от леденящего душу предчувствия беды.

— То, что может разрушить их безупречную, выстроенную годами репутацию, — она самодовольно улыбнулась, ее губы искривились в триумфе, — и я точно знаю, как этим эффективно воспользоваться, поверьте мне.

— Кристель, послушай меня внимательно, — я почти умоляла, чувствуя, как слезы подступают к глазам, — ты даже не представляешь, во что на самом деле ввязываешься. Эти люди не остановятся ни перед чем, чтобы защитить свои тайны.

— Именно поэтому я должна действовать первой и быстрее их, — зло бросила она, отворачиваясь, — я встречусь с мистером Драксеном сегодня же, и ничто меня не остановит!

— Нет! — я вскочила с кровати и, быстро догнав ее, схватила за рукав, чувствуя, как паника захлестывает меня с головой, — прошу тебя, не делай этого!

— Отпусти меня немедленно, — она резко обернулась, ее глаза сверкали гневом, — я сама решаю свою судьбу, и никто не вправе мне мешать!

* * *

Она выдернула рукав из моей руки и бросилась к двери.

— Но ты не одна в этом мире! — я крикнула ей в спину, — подумай о нас, о нашей семье, они не остановятся ни перед чем, чтобы устранить угрозу наверняка, если твоя информация действительно серьезная. Что ты будешь делать, если они решат, например, в ответ шантажировать тебя моей безопасностью? Или если поедут в поместье к нашим родителям? Или тебе и на нас всех плевать?

Кристель замерла, вцепившись в дверную ручку, и медленно обернулась. В ее глазах промелькнуло что-то похожее на боль раскаяния, но тут же скрылось за маской упрямства.

— Ты всегда была эгоисткой, — тихо произнесла я, каждое слово давалось с трудом, словно камень ложился на сердце, — но сейчас речь идет не о тебе одной. Твои действия могут разрушить все, что мы все строили годами.

Она медленно вернулась к кровати, осторожно присаживаясь на самый краешек, ее плечи поникли под тяжестью моих слов, и я увидела в ее глазах слезы.

— Я просто хочу лучшей жизни, — прошептала она, и в ее голосе впервые за весь этот разговор послышалась откровенная растерянность, — хочу доказать всем, что чего-то стою.

— Ты уже доказала, — я осторожно присела рядом, — своими знаниями, талантами, упорством. Ты не нуждаешься в сомнительных связях, чтобы доказать свою ценность.

— Легко говорить, когда у тебя все получается, — в ее голосе проскользнула горечь, — а что делать тем, кому приходится бороться за каждое достижение?

— Бороться честно, — ответила я, глядя ей прямо в глаза, — даже если это сложнее. Потому что только так можно построить что-то настоящее, что-то, чем можно будет гордиться.

Она молчала, погруженная в свои мысли, ее пальцы нервно теребили край халата с вышитыми на нем единорогами. Я видела, как внутри нее идет борьба между желанием быстрого успеха и голосом разума.

— Я… я не знаю, — наконец призналась она, и в этом признании было больше силы, чем во всех ее предыдущих словах, — но я так устала быть второй, третьей, десятой…. и никому не нужной.

— Ты никогда не была никому не нужной, — я обняла ее, чувствуя, как напряжение покидает ее тело, — особенно для меня. И я не позволю тебе разрушить свою жизнь ради чьих-то призрачных обещаний.

Она прижалась ко мне, и в этом объятии было больше понимания, чем в тысячах слов. Впервые за долгое время я почувствовала, что, возможно, смогла достучаться до ее сердца, растопить лед ее решимости.

— Пообещай мне, — прошептала я, — что хотя бы подумаешь о том, что я сказала.

Она не ответила, но в том, как она продолжала обнимать меня, я увидела проблеск надежды на то, что, возможно, еще не все потеряно. Несколько бесконечно долгих секунд она молчала, а затем медленно подняла на меня печальный взгляд.

— Что ты конкретно предлагаешь? — ее голос звучал неуверенно, словно она сама боялась услышать ответ.

— Откажись от этой опасной затеи, — я осторожно подбирала слова, стараясь не нарушить хрупкое равновесие момента, — мы вместе найдем другой, честный путь, обещаю тебе! Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе достичь успеха. И при этом ни от кого не зависеть!

— Но как? — в ее глазах промелькнула робкая надежда, смешанная с недоверием, — как мне пробиться в «Мистрель» без их покровительства?

— У тебя есть все необходимое: природный дар, острый ум, несгибаемый характер и, конечно, амбиции, — в который раз я крепко взяла ее руки в свои, чувствуя, что мои слова находят нужный отклик, — неужели ты правда веришь, что только там ты сможешь реализовать свой потенциал? Если эта дверь захлопнется перед тобой, значит, это просто не твое место… Ведь существует множество других крупных корпораций, а твои выдающиеся способности позволяют разослать резюме во все ведущие компании! Ты талантливая, и ты сама знаешь об этом, а значит, сможешь справиться с любой задачей без всякой протекции. Подумай только, как к тебе будут относиться будущие коллеги, если узнают, что тебя туда просто пристроили? Это же навсегда поставит клеймо на твоей репутации специалиста!

Кристель отвернулась и долго молчала, погрузившись в свои мысли, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, но затем она медленно кивнула, словно принимая важное решение.

— Хорошо, — тихо произнесла она, и в ее голосе прозвучала непривычная для нее покорность, — я попробую пойти твоим путем. Но только потому, что ты моя сестра и просишь меня об этом слишком убедительно, — криво улыбнулась она, пытаясь вернуть себе привычную браваду.

Я крепко обняла ее, чувствуя, как постепенно покидает мое тело напряжение последних часов.

— Спасибо тебе, — прошептала я, прижимаясь к ее плечу, — Спасибо, что прислушалась.

В этот момент я отчетливо поняла, что, возможно, впервые за все время нашего противостояния действительно смогла переубедить ее в чем-то и достучаться до сердца своей сестры. Но внутри все равно оставалось тревожное, щемящее чувство: а вдруг и этого окажется недостаточно для того, чтобы изменить будущее?

— Ладно, — неловко улыбаясь и стараясь разрядить напряженную