Кто убил Кристель? - Тамара Ключинина

— Это я хотел бы спросить у тебя, Кристель! Отвечай, что произошло в академии и где сейчас мой отец! — голос Даниэля перешел в яростный крик.

— Я… я не знаю! — с дрожью в голосе воскликнула она в ответ, нервно дернувшись.

— Думаешь, я тебе поверю? — зарычал он и, не дожидаясь ответа, запустил огненный шар прямо в Кристель.

К счастью, я была готова к атаке и вовремя активировала защитное заклинание. Пламя бессильно растворилось в моем щите, но Даниэль не унимался, обрушивая на нас все новые и новые удары. Мой магический резерв, так и не успевший восстановиться, быстро истощался, но, к счастью, Крис сразу же начала напитывать мой щит из остатков собственного резерва. Пока он бездумно повторял одни и те же атаки, мы с сестрой совместными усилиями поддерживали защиту. Наконец, потеряв терпение, Даниэль ринулся к Кристель, хитрым заклинанием развеяв наш слабенький щит. Оттолкнув меня в сторону, он схватил ее за горло и прижал к стене, начиная душить. Его лицо исказилось от ярости, а пальцы все сильнее сжимали ее шею.

Не теряя времени, я атаковала Даниэля сзади слабым заклинанием, которое едва удалось сформировать из последних крупиц магической энергии, выжав досуха резерв. Когда он рухнул на землю, я бросилась к задыхающейся Кристель. Опираясь на стену, она жадно хватала ртом воздух. Не теряя ни секунды, я потянула ее к выходу из переулка, но оказалось, что у нашей драки был свидетель.

Мистер Ирвис, мой наставник в будущем, профессор, декан артефакторного факультета. Человек, которым я всегда восхищалась.

— Занятно мои студенты проводят время, — с усмешкой он скрестил руки на груди.

— Профессор, нам нужна помощь! — поддерживая Крис за плечи, я двинулась в его сторону, но тут же остановилась, услышав:

— Интересно… вы подкладываете мне разоблачительные записки, а теперь просите о помощи? Думали, я не узнаю Ваш почерк, Кристель Алдрин? — прошипел он.

— О чем Вы? — почти синхронно воскликнули мы с сестрой. Я с подозрением посмотрела на Крис, но она тут же замотала головой:

— Я ничего не писала!

Он медленно достал из кармана своего сюртука смятый лист бумаги, брезгливо держа его двумя пальцами, и швырнул его в нашу сторону. Я подбежала и поспешно подобрала его, развернув дрожащими руками.

«Я знаю о Ваших тайных встречах у старого маяка. А скоро буду знать не только я, так что подумайте, на что Вы готовы ради моего молчания» — гласила записка, написанная почерком, действительно очень похожим на замысловатую каллиграфию Крис.

Ладони вспотели, а перед глазами на секунду потемнело от ужаса. В памяти вспышкой всплыла газетная заметка, которая так потрясла меня в будущем: «Экс-декан магической академии Алдрахейм арестован за контрабанду артефактов». Тогда, в будущем, я долго не могла поверить в виновность моего кумира, отчаянно пытаясь добиться для него послабления приговора, даже писала письма в судебные инстанции и поднимала на уши все магическое научное сообщество. Но сейчас… кажется, все стало только хуже. Крис заглянула мне через плечо и тут же прохрипела:

— Это не мой почерк. Похож, но не мой!

Подхватив сестру, я отпрянула от профессора, казавшегося сейчас смертельно опасным.

— Мистер Ирвис, это какая-то ошибка! Мы не в курсе о чем речь! Вы слышали? Она сказала, что это не ее почерк! — торопливо оправдывалась я, таща за собой Крис к противоположной стене, чтобы попробовать обойти его.

— Ну, конечно! Думаете, я не узнаю эту манеру письма? И куда же вы так спешите, милые девушки? — тягуче воскликнул профессор, и мне стало не по себе, — мы ведь еще не закончили нашу с вами беседу!

— Мистер Ирвис, поверьте, мы ничего не знаем! Мы никому ничего не скажем! — потирая горло, захныкала Крис, разворачиваясь лицом к нему, и от этой фразы, которую я слышала от нее меньше часа назад, меня буквально затрясло в дурном предчувствии.

— Не сомневаюсь, — и он, молниеносно выхватывая из складок плаща бронзовый шар-артефакт, метко бросил его в нас. В ту же секунду Кристель с нечеловеческой силой оттолкнула меня так, что я упала в метре от нее, и увидела своими глазами, как пламя цвета ржавчины вырвалось из артефакта профессора, пожирающее, а не горящее, оставляющее на стенах черные прожилки, словно корни ядовитого растения, оплетая ноги моей сестры. Оно превратило ее кожу в пепельные хлопья, буквально за считанные мгновения растворяя ее плоть в воздухе.

Я застыла, оцепенев, дезориентированная и оглушенная. Слезы смешивались с едким дымом, застилая глаза, а перед ними стояло искаженное невыносимой болью лицо Кристель, прошептавшую единственное слово: «Беги…»

Все мои научные познания, годы упорных тренировок и практики оказались бесполезны, ведь я до последнего не верила, что профессор, мой наставник, человек, которым я столько лет восхищалась, действительно способен причинить вред нам, своим ученицам…

Разум все еще сопротивлялся реальности, отказываясь принимать происходящее. Но когда я услышала неторопливые шаги декана, эхом отражающиеся от кирпичных стен, то поняла — времени на осознание больше нет. Дрожащими от страха и отчаяния пальцами я нащупала на запястье хроноскоп. Пальцы едва слушались, но я заставила себя действовать. Нажала нужную комбинацию кнопок, и мир вокруг задрожал. Пронзительная боль взорвалась в висках, пространство расплылось разноцветным маревом. Все вокруг закружилось в радужной спирали, унося меня прочь от этого кошмара.

В последний миг, когда реальность уже начала разламываться, я увидела, как на месте Кристель осыпается пепел, а профессор Ирвис, человек, которого я когда-то обожала, невозмутимо поднимал с земли свой смертоносный артефакт. Как будто не он только что отнял жизнь у моей сестры…

Глава 9

Третий раз. Третий раз я просыпаюсь в своей постели, отчаянно вцепившись в простыни, онемевшими от напряжения пальцами — я снова опоздала, снова не смогла предотвратить потерю своей сестры. Воздух пропитан успокаивающей лавандой, но в горле стоит горький привкус пепла, словно сама смерть оставила здесь свой след. Перед глазами — ее лицо, искаженное невыносимой болью, и беззвучный шепот «беги».

— Крис… — я вдавила лицо в подушку, с трудом заглушая рвущиеся наружу рыдания, разрываясь от боли, судорожно всхлипывая и захлебываясь слезами, которые текли нескончаемым потоком.

В голове, словно на закольцованной пленке, снова и снова прокручивались ужасные кадры этого дня, напоминая о том, что я не смогла сделать самое главное — спасти свою сестру от неминуемой гибели: как