Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму - Константин Фрес

хрипло вымолвил один из них. Тристан мельком глянул на него; у оборотня было злющее волчье лицо, разодранное когтями, неровно и грубо сросшееся. Шрамы были старые, лишенные шерсти, белые. Они стянули вверх губу на верхней челюсти, изуродовали веко и исполосовали лоб. А на волчьем горле были видны следы давно зажившего укуса.

Видимо, кто-то пытался перегрызть ему глотку. Но что-то пошло не так.

Тристан шагнул в комнату, и навстречу ему жарко пахнуло десятками сладких ароматов, соткавшихся в темноте в один неповторимый запах. Густав, у которого было чрезвычайно острое чутье, расчихался, заворчал и отступил назад, утирая градом катящиеся слезы.

— Ваша милость, — пробормотал несчастный оборотень. — Пожалуй, мне лучше тут побыть. Там своими чиханиями — апчхи! — я вам испорчу все переговоры — апчхи! Но если что, я на страже!

Оборотни герцогини кивнули ему — да, да, это хорошая идея! — и дальше в комнату к таинственной хозяйке Тристан прошел в сопровождении лишь своих сыновей.

Комната была погружена в полумрак, освещали ее лишь свечи, много-много ароматических свечей, от запаха которых тотчас же заломило виски. В это пятно света и вынырнули инквизиторы, сначала Тристан, потом Алекс, затем рей. Впрочем, близнецы ступили в круг света почти одновременно, молчаливо и зловеще.

Перед ними чуть колыхались от теплых потоков воздуха тонкие прозрачные занавеси. За ними, в мерцающей полутьме, виднелся черный силуэт стройной женщины в широкополой шляпе, с густой вуалью. Кажется, она нервно курила; в темноте ее тонкая рука плавно поднималась, и за колышущимся мраком вспыхивала алая искра на кончике сигареты, вставленной в мундштук.

«Как она тщательно охраняет свою тайну!» — усмехнулся Тристан. Но вслух ничего такого не сказал, конечно.

— Доброй ночи, — вежливо произнес он, кланяясь. — Мне сказали, вы хотите меня видеть?

Некоторое время женщина молчала, рассматривая всю компанию. Нарядного Тристана, волосы которого сверкали в полутьме серебром. Белоснежного Алекса, на пальцах которого красовались серебряные инквизиторские когти. И напряженного Рэя, на груди которого поблескивал священный инквизиторский знак.

— Великолепно! — насмешливо произнесла она, наконец. — У меня словно в глазах затроилось! Значит, натаскиваете своих щенков, инквизитор? Учите их пускать кровь?

Голос у нее был словно шорох змеиной кожи о песок и камни. Но, вероятно, это Тристану лишь показалось, потому что Герцогиня говорила громким шепотом, и ласки в ее словах было меньше, чем воды на дне заброшенного колодца.

Однако, было кое-что еще.

Кошачье бесстрашие, круто замешанное на… страхе. Это когда кошка, трусливо прижав уши, нахально крадется к куску мяса, чтобы стащить его. Крадется и знает, что ей быть битой, если попадется. Но жажда показать свою наглость и жажда получить желаемое сильнее страха.

Вызов. Она бросала вызов инквизитору.

— Обучаю профессии, Ваше Высочество, — сдержанно ответил он. — Защищать честных бюргеров от… нечестных.

— И каково это, — так же яростно, как кобра перед броском, прошипела она, — учить собственных детей убивать?

— Страшно и тяжело, — без промедления и не колеблясь, ответил Тристан. — Но это не мой выбор. Это их решение. И всегда ведь можно сделать шаг назад. Не так ли?

Герцогиня смолчала, а вместо нее ответил Алекс.

— Не так, — его кроткий голос в душной ароматной полутьме звучал жутко, как голос смерти. — Инквизиторское служение невозможно оставить, если это твой истинный путь.

— Маленький упрямый фанатик, — прошипела женщина, устало опускаясь в кресло. Заскрипела кожа, силуэт женщины слился с темнотой. Осталась различима только ее тонкая изящная ручка, свешивающаяся с подлокотника кресла, с зажатым меж пальцев мундштуком.

— Так вы меня позвали, — нетерпеливо произнес Тристан, — чтоб обсудить мои методы воспитания сыновей?

Глава 4. Пламя

— Разумеется, нет, инквизитор! — резко ответила герцогиня. Прошипела, как разъяренная кошка, которую топят в раскаленном масле. — Вы наверняка слышали о последних происшествиях в городе?

Из темноты вынырнули три оборотня, придвигая Тристану и близнецам по креслу. Ага… кажется. Разговор будет длинным.

— Благодарю, — кратко бросил Тристан, усаживаясь и с удовольствием вытягивая ноги. Герцогиня в темноте неодобрительно хмыкнула, видимо, в ее компании мужчины обычно вели себя скромнее. Но Тристану на это было наплевать. Его давненько не заставляли долго стоять навытяжку, даже перед дамами. А титул Герцогини Тьмы — сомнительное право заставлять инквизитора кланяться. К тому же, упрямое желание показать, кто тут главный, знакомо пролилось в разум.

— Трудно не заметить, если убитые все, как один, похожи на тебя самого, — произнес Тристан, удобно устроившись и усмехнувшись.

— Вам нужно было бы шевелиться побыстрее, — прошипела злобная темнота, — чтобы предотвратить эти убийства! Сколько людей осталось бы живо, включая и ту суккуб, что вы убили последней!

— Мне? — Тристан нахально улыбнулся, потешаясь над горячностью собеседницы. — Вы что-то путаете, госпожа Герцогиня. Я не полицейский, я инквизитор. Моя работа — не искать преступников, а усмирять ваших подданных, которым вы не объяснили, что негоже творить злые дела. Я не предотвращаю убийства. Я караю виновных.

— Оставьте вашу демагогию! — взорвалась герцогиня. — Верно говорят, сердца у вас нет! Вам не жаль было убивать?

Тристан лишь кивнул головой, внешне оставаясь все таким же непоколебимым.

— Нет, не жаль. Так же не жаль, как и ей не жаль было обрывать чужую молодую жизнь за смешное количество денег.

— В этом мире все решают деньги, — огрызнулась герцогиня.

— Вот пусть и не жалуются теперь, что кто-то заплатил за их смерть чуточку больше, — сладеньким голоском ответил Тристан.

Герцогиня рассерженно фыркнула.

— Хорошо, — прошипела она. — Я заплачу вам, инквизитор. Много и щедро заплачу, если вы найдете виновного… видит Тьма, мне не по душе то, что происходит!

— Вот как? — делано вежливо удивился Тристан. — А мне показалось, что это в вашей черной природе. Убивать. Сеять зло.

— Не более чем в вашей, белоснежный Тристан Пилигрим! — прорычала герцогиня, разъяренная донельзя издевательствами и подколками Тристана. Он с усмешкой подумал, что, пожалуй, еще немного, и она засияет в темноте, раскалившись от злости докрасна. — Ваши руки по локоть в крови, в отличие от моих!

— По плечи, — поправил язвительный Тристан. — А то и по уши, мадам. Я, действительно, не задумывался об этом и не считал, сколько…

— Достаточно ваших шуточек! — перебила его герцогиня. — Я вас сюда позвала не для того, чтобы наслаждаться вашим остроумием. Вы нужны мне, чтобы пытать того, кого поймали с поличным. Это тоже не моя работа, — в голосе герцогини послышалась лютая издевка, — а полицейских. Но, как видите, я действую быстрее… вас.

«Так и тянет ее кинуть камень в мою сторону, — усмехнулся Тристан. — Что такого я сделал тебе, дамочка под вуалью? Мы знакомы? Наверняка да, иначе б она не прятала свое личико так