Янтарная гавань - Виолетта Орлова

совершенно забыв про Тода, драку и все остальное, безуспешно пытался изъять из своих штанов обезумевшее животное. Несколько беспорядочных движений, криков и возни, и вот Клок упал с помоста под общий смех раторбержцев, да и самого короля. Грызун отчего-то ничуть не жалел верного помощника и, казалось, сам даже был не против его поражения.

Тод какое-то время с искренним недоумением смотрел вокруг себя, словно еще не осознавая вполне тот факт, что он чудесным образом одержал победу над своим соперником. Яростные аплодисменты приветствовали победителя. Это была маленькая минутка его триумфа, и беруанец, отнюдь не лишенный тщеславия, испытал в этот момент ни с чем не сравнимое удовольствие. Он даже позволил себе улыбнуться, заметив, что девушки с интересом смотрят на него, восхищаясь его ладной фигурой.

– Молодец твой друг. Хороший боец, но хитрый, – заметил Грызун. – За это и я буду хитрым с тобой. Ну, вернемся к предмету, от которого мы отвлеклись.

С этими словами он натянул на руки жуткие черные перчатки с острыми стальными наконечниками для пальцев. Они были длинными и напоминали когти каких-то гигантских хищных тварей. Впрочем, мышиный король и сам напоминал нечто в этом роде. Когда они с Артуром встали друг напротив друга на круглой платформе, то крики стихли. Бой этот был важным и, в некотором роде, ключевым, ибо дрался король и главарь чужеземцев. Грызун какое-то время с величайшим презрением осматривал противника с головы до ног. Он не успел сделать этого раньше, а сейчас, при свете факелов, наверстывал упущенное. Они стояли в полной тишине, и даже барабанщики перестали играть, завороженные предстоящим действом.

Лицо у короля было грубое, отталкивающее и жестокое, а у пришельца – красивое и честное; у Грызуна были черные глаза, в которых явно читалось тщеславие, самовлюбленность и лукавство, в то время как у Артура глаза горели воодушевлением и умом. Король был хорошо сложен, но слишком громоздок; он напоминал огромную некрасивую каменную глыбу, зачем-то помещенную посреди прекрасного Осанаканского моря. Его соперник был силен, но вдобавок еще тонок и строен; помимо природной грации и прямой осанки, у него был взгляд, напрочь лишенный каких-либо вышеперечисленных пороков, но, скорее, свидетельствовавший о горячем сердце и благочестивых намерениях.

И так отчетливо обозначилась разница между двумя бойцами, явно говорившая не в пользу короля, что Грызун сразу же, с мучительной остротой, осознал преимущество своего соперника и возненавидел его со всей искренностью, на которую только был способен. Он был сильно уязвлен, ибо человек, постоянно стремившийся к какому-то идеалу, никогда не любит осознавать, насколько он еще от него далек. Наверное, не только Грызун почувствовал разницу между ними. Остальные тоже заметили, даже те, кто не отличался особой проницательностью и наблюдательностью, ибо слишком уж значителен был контраст. Когда видишь перед собой свежую рыбу и тухлую, никогда ведь не сделаешь свой выбор в пользу испортившегося продукта, даже будучи совсем лишенным здравого рассудка. И вот этот самый контраст, небывалая привлекательность чужеземца, красота, скорее не внешняя, но внутренняя, настолько сильная, что невольно влияла и на внешность, взбесила мышиного короля до крайности. И если сперва он хотел просто развлечься и утереть нос зазнавшимся пришельцам, то теперь отбросил эту идею, полагая убить своего соперника, избавившись таким образом от него раз и навсегда. Он хмуро улыбнулся и тут же насупился, решив, что эта жуткая улыбка сама по себе выглядит еще хуже, чем он сам в совокупности всех элементов, составляющих его внешний облик.

Подумав только об этом, он яростно набросился на Артура, который, впрочем, довольно ловко отпрыгнул в сторону. Король вновь метнулся к нему – противнику опять удалось улизнуть. Причем делал он это легко, даже изящно, что еще больше возмутило Грызуна, который по праву считался среди своих если не самым сильным, то, по крайней мере, одним из самых сильных. Предприняв еще несколько безуспешных попыток, король замер, силясь сообразить, что делать дальше. Он вполне осознавал, что их битва со стороны выглядит более чем нелепо. Причем Артур сам первым не нападал. Сначала король недоумевал по этому поводу, а потом догадался, что именно острые длинные когти являются тому причиной, так как препятствуют противнику приблизиться к нему. Чужак осторожничал, не желая рисковать – в этом заключалось все дело. Тогда хитрый король решил пойти по другому пути.

– Зачем тебе девчонка? Ты не подходишь ей. У нее слишком белая кожа, а у тебя такая, словно ты забыл помыться! – прошипел он, намереваясь вызвать ярость соперника.

– Если, глядя на меня, можно сделать вывод, что я не помылся, что же можно сказать о тебе? Наверное, что ты за всю жизнь никогда этого не делал, – невозмутимо парировал юноша, даже не подумав обидеться или прийти в ярость. Действительно, кожа у Грызуна была гораздо темнее, чем у Артура. Король, не добившись желаемой реакции от противника, сам рассвирепел. Сделав резкий выпад вперед, он одной рукой полоснул зазнавшегося чужака по лицу. Стальные когти царапнули кожу, оставив на щеке юноши две глубокие царапины, из которых тут же полилась кровь. Вновь заиграли барабаны, ибо бой ожесточился, а зрители взбудоражились предстоящей расправой.

Артур небрежным движением смахнул кровь с лица; он не мог видеть, как его друзья, в напряжении наблюдавшие за битвой, до боли сжали костяшки пальцев, не знал он также и того, что Диана, вцепившись одной рукой в Тода, вздрогнула всем телом, будто это ее саму полоснул когтями по лицу мышиный король.

Между тем Грызун вдруг догадался, какая тактика может сработать. Пользуясь тем, что стальное оружие на его пальцах напоминает длинные когти, он стал вытягивать руки вперед и беспорядочно размахивать ими. Этот новый метод возымел успех, ибо платформа была не такая большая, и у Артура не получалось вовремя уйти от настигающих его острых когтей противника. Король методично оставлял многочисленные кровавые царапины на теле врага; они были не такими глубокими и не представляли особой опасности для жизни, но, несомненно, причиняли неудобство и боль. В какой-то момент Артуру удалось свалить короля с ног, но это стоило ему длинной рваной раны на животе. Юноша сжал зубы, ибо почувствовал, что силы медленно покидают его вместе с пролитой кровью. Пока он почти не ощущал боли, так как был разгорячен битвой и желанием во что бы то ни стало одержать победу. С неистовым отчаянием он кидался на Грызуна, но перевес все же был на стороне мышиного короля. Его страшное оружие вкупе с физической силой делали свое дело.

Пока еще Артур не знал, что