Водный Феникс. Книга пятая - Станислав Алеев

за водной гладью. На вершине холма дул пронизывающий ветер, заставляя разношерстный отряд дрожать от холода. Внизу, в сгущающейся темноте, раскинулся враждебный лес.

Оля вышла на самый край обрыва. Она была похожа на статую, высеченную из льда, на фоне темного неба. Она единственная не ёжилась от холода и не дрожала. Катя подошла и молча положила ей руки на плечи. Я буквально почувствовала, как воздух наполняется магией.

А затем резко стало еще холоднее. Иней мгновенно покрыл камни у их ног и траву вокруг.

Оля вытянула руки вперед, в темноту. И из-под ее ладоней, из самой пустоты, родилась дорога. Гладкая, в ширину саней, чуть прозрачная, с защитными бортами по бокам. Ледяная. Этот рукотворный спуск сначала немного плавно заныривал, после чего почти по прямой, лишь с небольшим уклоном вниз, устремлялся вдаль, туда, где после поворота, спустя почти два километра, дорога от залива должна обогнуть лес и устремиться к Торнхольду.

Оля остановилась, и ледяная дорога оказалась ведущей «вникуда». Она вместе с Катей устроилась у переднего края самых первых саней, в которых изначально просила не грузить раненых. Те, кто рискнет сейчас проложить нам дорогу прямо на ходу.

— Ждите, пока мы не скроемся из виду, и еще пять минут, — давала последние указания Оля, передавая мне алтарь Симона. — Затем каждые три минуты — пускайте новые сани. Сразу договоритесь, кто в случае непредвиденной остановки будет толкать сани, чтобы были наготове. После спуска первым делом выгружаетесь и оттаскиваете телегу в сторону. Там же приделаем колеса и сможем двинуться дальше. Всем понятно?

Убедившись, что каждый ее услышал, она отдельно обратилась ко мне:

— Ань, проследи за спуском. Пойдешь последней. И дождитесь с последними санями возвращения разведчиков. Алтарь с тобой.

Я коротко кивнула.

Миг тишины прервался новой командой.

— Вперед!

Несколько мужчин подтолкнули первые каменные сани, а затем — шипящий, скользящий звук. Сани, в основном с одаренными подростками, а также Олей, Катей и Гюнтером, быстро набирали скорость и устремились вниз по ледяному желобу, а затем вдаль по ледяной дороге, которая на глазах стала продлеваться. Какие же затраты маны должны быть у подобной магии?

Мой взгляд метнулся от сверкающей дороги, уводящей нас к спасению, назад, во тьму, из которой в любой момент могли появиться имперцы. Наш отчаянный рывок до спасительного города начался.

Глава 20

(На пути в Торнхольд. Аня Огнева)

Еще один шаг. И еще один.

Мои ноги превратились в два чугунных столба, которые я только на чистом упорстве переставляла по раскисшей от ночной росы дороге. Лямки из грубой веревки, перекинутые через плечи, впивались в тело, вызывая боль в протертых за ночь ранах. Каждый вдох был похож на глоток битого стекла — холодный утренний воздух обжигал легкие, не принося облегчения. Мышцы горели ровным, тупым огнем, который уже давно перестал быть просто болью и стал фоном моего существования. Я была тягловой лошадью. Лишь пара сильных ног и упрямая спина, тянущие за собой первую из четырех каменных телег.

Ночь была бесконечной. После нашего стремительного спуска во тьму, под крики спасенных детей и женщин, с каждой секундой удаляясь все дальше от холма и места сражения у залива, я ощущала вместо страха некоторую эйфорию. У нас получилось! Мы выиграем в расстоянии даже больше, чем планировали, да еще и не оставим следов!

А потом эйфория прошла, оставив после себя лишь горькое послевкусие реальности. Когда наша ледяная дорога с оглушительным треском рассыпалась на миллионы мельчайших сверкающих осколков, которые прямо на глазах истаивали и испарялись, я увидела цену этого волшебства. Оля, бледная как полотно, с посиневшими губами и струйкой крови из носа, с трудом удерживалась, буквально повиснув всем весом на бортике саней. Ее источник был пуст, выпит до дна. Рядом с ней на землю осела и Катя, отдавшая ей всю свою энергию. Девочка тяжело дышала, маленькое тело дрожало от напряжения, но взгляд оставался ясным и упрямым. Они вдвоем сотворили настоящее чудо. И заплатили за это своими силами без остатка.

Однако медлить было нельзя. Нам необходимо воспользоваться форой, полученной с таким трудом. Едва оказавшись на земле, Оля уже распорядилась, чтобы маг земли переделывал наши сани в телеги. Сама же Громова раздавала чёткие команды, разделяя обязанности между бывшими пленниками. Когда я спустилась в последних санях, работа уже вовсю кипела. Мне оставалось только вновь удивиться лидерской хватке Громовой. Ничего общего с той заносчивой аристократкой, которую я знала.

А потом она обратилась ко мне. Ее взгляд был тяжелым, но в нем не было ни приказа, ни даже просьбы. Только констатация факта. «Ты самая сильная. Самая быстрая. Самая выносливая. Нам нужно убраться как можно дальше до рассвета. Тебе придется тащить первую телегу и задавать темп для всех остальных».

Я помню, что почувствовала тогда. Гордость вперемешку с обидой. Она признала мою силу. Она доверила мне самое важное — вести всех за собой. Но не так, как это делала она… Вместе с гордостью в душу закрался и укол до боли знакомой зависти. Снова. Снова я — это таран. Гожусь лишь для чего-то односложного. Грубая сила, которой, кажется, каждый может распорядиться лучше, чем я сама. Оля — мозг, стратег и лидер, которую безропотно приняли все эти люди. Катя, чья тихая решимость и самоотверженная помощь раненым уже завоевали всеобщее уважение. А я? Я — мышцы. Рабочая лошадь, которую запрягают в самую тяжелую телегу. И я даже сама не готова сейчас спорить с тем, что это лучшее распределение ролей…

Но сама обида, злая, несправедливая мысль стала моим топливом на всю эту бесконечную ночь. Правда, вполне осознанно. Я специально не пыталась смириться, все принять и обдумать. Я тоже не стою на месте и научилась использовать свои эмоции себе на благо, как уже не раз говорил мне Симон. Когда усталость начинала брать свое, когда ноги подкашивались, а легкие горели, я заставляла себя злиться. Я перебирала в голове все, что накопилось. Симон, скрывший от меня свою страшную тайну, сделавший меня чужой среди своих. Оля, так легко занявшая место лидера, которое, как мне казалось, вполне могло бы быть и моим… Я вспоминала собственные ошибки, свою импульсивность, которая едва не стоила нам всем жизни. Ярость, чистая и горячая, разливалась по венам, превращаясь в физическую энергию. Я чувствовала огонь внутри, который подпитывает и укрепляет мышцы, не давая им сдаться. И я тянула. Тянула головную телегу, когда во всех остальных были впряжены по