Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

верю, что не врешь. И Юлию сегодня в атеней не привозили. Держи! — он выложил на стол кошель из толстой кожи. — Здесь тридцать ауреев. С учетом десяти, которые ты получил в задаток, выходит либра золота. В расчете.

Кезон схватил кошель и распустил завязку сверху. Засунул руку внутрь и вытащил оттуда горсть монет.

— Не вздумай пересчитывать! — зашипел как аспид остроносый. — Привлечешь внимание. Я не обманываю — ровно тридцать.

— Понял, — Кезон кивнул и, ссыпав ауреи в кошель, засунул его в сумку на боку. — Пойду. Мне надо собираться.

— Иди, — ответил остроносый. — За вино я заплачу.

Кезон ушел, но наблюдатель не последовал за ним — заметил, что остроносый пристально следит за посетителями. Да спешить не нужно было — задание он выполнил. Поэтому наблюдатель дождался ухода остроносого, после чего покинул заведение. На улице остановил машину с оранжевым светильником за лобовым стеклом — так в городе обозначались наемные мобили, сел и велел водителю везти его к поместью Юлиев…

Кезон тем временем добрался до своей инсулы, где стал неспешно собираться. Он вытащил из шкафа сумку и принялся складывать вещи. Тех набралось немного, поскольку жил он скудно. Все жалованье охранник тратил на бегах в надежде выиграть большие деньги. Столько, чтоб хватило на ферму с большим куском земли. Она была мечтой Кезона с детства. Ради нее он поступил на службу — сначала в легион, а после — и охранником к сенатору. Со временем он понял, что накопить на ферму удастся лишь к глубокой старости даже при самой жесткой экономии. Тогда и появилась мысль попробовать счастья на бегах. Среди фанатов, собиравшихся на стадионе, ходили разговоры о баснословных выигрышах, так почему бы не попробовать? Только Кезону не везло — проигрывал почти что постоянно. Не помогали жертвы в храмах и моления богам. Ему мешала жадность. Ведь для того, чтоб получить большие деньги, следовало ставить на аутсайдеров, поскольку их победа и оборачивалась солидным выигрышем. Но аутсайдеры регулярно подводили. Ставки на фаворитов приносили маленькую прибыль, к тому ж они, случалось, тоже подставляли — игрок оказывался в проигрыше.

Со сборами Кезон не торопился — что делать, он давно продумал. Когда стемнеет, выйдет из инсулы, пройдет до оживленной улице и там наймет мобиль. Водителю скажет отвезти его до Остии — так назывался город-порт в пятидесяти милях от Рексаны. Там он наймется на какой-нибудь корабль под вымышленным именем. Матросов вечно не хватает, допытываться, кто он и откуда, никто не станет. Он рослый, молодой и сильный — отменный кандидат в матросы. Там, в Остии, и потеряются его следы. В другом порту он сменит судно, потом еще одно — и в результате сойдет на берег никому не интересный. После чего отправится в провинцию, не ту, откуда родом, а другую, где и купит ферму…

В дверь постучали — громко, требовательно. Кезон достал из сумки нож. Заказчику, который расплатился за убийство, он ничуть не доверял — тот мог решить расправиться с исполнителем, зачистив за собой следы. Стук повторился.

— Открой, Кезон! — послышалось за дверью. — Я знаю, что ты дома.

Кезон узнал голос говорившего — Публий, старший личной охраны эйра, и на мгновение обрадовался, что это не убийцы. Но в следующий миг насторожился: зачем здесь этот? Однако открывать придется — так просто Публий не уйдет. Он бросил нож обратно в сумку, и сдвинул в сторону засов на двери.

Публий явился не один, а в сопровождении двух охранников, вооруженных автоматами, и они держали оружие наготове, явно готовые к стрельбе.

— Далеко собрался? — поинтересовался Публий, окинув комнату пытливым взором. — Вещички, вижу, что сложил.

— Переезжаю на новую квартиру, — сказал Кезон. — Жить в этой надоело.

— Да уж! — хмыкнул Публий. — Охранник эйра, а снимаешь комнату в трущобе.

— Я экономил, — сообщил Кезон.

— Теперь уже не надо? — ухмыльнулся Публий. — Разбогател?

Шагнув вперед, он сунул руку в сумку, висевшую на плече Кезона, и вытащил кошель. Тот было дернулся, но замер — охранники Публия смотрели на него с прищуром, готовые в любой момент задействовать оружие. Публий тем временем распустил завязки кошелька и сунул туда руку.

— Ого! — воскликнул, глянув на вытащенные ауреии. — Откуда столько?

— Выиграл на бегах. На синих ставил, — поспешил Кезон.

— Давно?

— На той неделе.

— А почему тогда не переехал раньше?

— Только сегодня выигрыш отдали.

— Ладно, — Публий ссыпал ауреи назад в кошель и сунул его в свою сумку. — Пусть у меня пока побудут. Про выигрыш высокородному расскажешь, он хочет тебя видеть. Бери вещички и пошли.

Возле инсулы все загрузились в гравилет — как видно, эйр не собирался ждать их долго и выделил машину. Дорогой все молчали, и в том числе — Кезон. Он был встревожен, но не паниковал. Эйр знает, что это он принес кувшин с отравленным вином? Откуда? Его никто не видел возле комнаты Пельменя, а визоров там нет, о чем Кезон прекрасно знал. Кувшин мог принести любой из живших в доме эйра. Кошель с монетами? Сыграла ставка на бегах, и пусть докажут, что это ложь. Кезон присутствовал на том забеге, где просадил остатки жалованья, и точно знал, кто победил на скачках. Собрал вещички? Так собирался поменять квартиру. Почему так поздно? Пока нашел, договорился… Кезон надеялся, что это проверять не станут.

Гравилет доставил их в поместье, где Кезона препроводили в кабинет Деметриуса. Тот оказался не один — с ним рядом восседала в кресле и супруга эйра. А перед ними на столе стоял кувшин с вином и кубок.

— Вот, высокородный, — Публий выложил на стол кошель с монетами. — Тут ауреи, были в его сумке. Он собирался уезжать — уже собрал вещички.

Эйр взял кошель и распустил завязки.

— Однако! — вымолвил, поворошив внутри монеты. — Здесь где-то либра золота. Откуда столько у тебя, Кезон?

— Я выиграл на бегах, — охранник повторил легенду. — На синих ставил.

— И выигрыш принесли тебе в таверну? Сегодня вечером?

Кезон облился потом: знают! Откуда? Проследили?

— Скажи мне, Публий, — обратился Деметриус к старшему своей охраны, — букмекеры часто назначают встречи удачливым игрокам в тавернах? Выплачивают им деньги с опозданием в неделю?

— Нет, высокородный, — ответил Публий. — По правилам бегов все выигранные ставки