Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

— Что скажешь? — эйр глянул на Кезона.

— Букмекер был подпольным, и у него не оказалось нужной суммы денег, — ответил тот. — Вернул только сегодня.

— Допустим, — эйр кивнул. — Присядь, Кезон, — он указал на табурет перед столом напротив. — За удачу на бегах нельзя не выпить. Я даже сам тебе налью.

Он взял кувшин, наполнил кубок и придвинул его ближе к гостю. Кезон заледенел. Кувшин был тот, который он отнес Пельменю. Рисунок он тогда отлично рассмотрел. Виноградная лоза и желтые листочки… Кезон сглотнул.

— Пей! — поторопил Деметриус. — Чего ты медлишь?

— Не хочется, высокородный. Не гневайся.

— Не хочешь выпить за свою удачу, пей за мое здоровье, — пожал плечами эйр.

Кезон насупился, но не прикоснулся к кубку.

— Не хочешь выпить за мое здоровье? — эйр, как было видно, разозлился. — Каков наглец! Ты оскорбил меня. Эй, Публий, влейте ему этот кубок в глотку!

Кезон вскочил, но подбежавшие охранники схватили его за руки и завели их за спину. Публий, взяв кубок, подошел к Кезону, поднес его к губам охранника.

— Пей, сволочь!

— Не надо! Умоляю! — вскричал Кезон. — Вино отравлено.

— Ты что несешь⁈ — скривился Публий. — Зачем высокородному тебя травить? Пей, а не то волью из кубка в глотку!

— Этим вином отравлены Пельмень с Эмилией, — не приходя в себя от страха, проговорил Кезон.

— А ты откуда знаешь? — Деметриус вдруг оказался рядом с Публием и сверлил его колючим взглядом карих глаз.

— От слуг слыхал, — пробормотал Кезон, сообразив, что проболтался.

— Не ври! — эйр усмехнулся. — Никто из слуг не знал, что в комнату Пельменя принесли кувшин с отравленным вином. Охранники не знали тоже. Ты сам им говорил, что причиной смерти мага и помощницы Кальпурнии, возможно, стал моллюск. Но ты узнал этот кувшин. Не потому ли, что сам его принес?

— Я… Нет… — промолвил с ужасом Кезон. — Поверь, высокородный.

— Тебе поверить — оскорбить богов! — раздалось сбоку.

Кезон повернулся на голос. Чуть в стороне стоял… Пельмень! В черном костюме мага, бледный, и взгляд его нес ужас.

— Ты восстал из мертвых? — прохрипел охранник. — Пришел из Гадеса?

— Как видишь, — леденящим, замогильным голосом сказал Пельмень. — Кто заказал тебе мое убийство? Говори! Не то я утащу тебя к нам Гадес и брошу в бездну, где вечный мрак и холод и не бывает солнца. Ты будешь мучиться там сотни лет без передышки.

— Не надо! — Кезон обмяк и рухнул на колени. — Я все скажу.

— Слушаю, — промолвил эйр. — Так кто заказчик?

— Я не знаю его имя, он не назвался. Невысокий, худощавый, лет сорока на вид. Лицом похож на лисью морду — нос длинный, острый. Над левой бровью — шрам, старый, похоже, от ножа. Бежит наискосок к виску. Он подошел ко мне на стадионе, когда я просадил остатки жалованья. Посочувствовал и пригласил в таверну, где угостил меня вином, а после предложил неплохо заработать.

— Убить Пельменя?

— Да, — пролепетал Кезон. — Он дал задаток — десять ауреев и кувшин с вином. Я и отнес его Пельменю в комнату.

— Ты знал, что у него по вечерам гостит Эмилия? — продолжил эйр. — Понимал, что и она погибнет?

— Да, — прошептал Кезон.

— И не одна Эмилия, — раздался женский голос. — Поставьте его на ноги!

Охранники подняли Кезона с пола. Перед ним стояла разъяренная Кальпурния.

— В гости к Пельменю ходит моя дочка, — Кальпурния не говорила, а шипела. — Он ей рассказывает сказки. Она вполне могла попробовать вино. Ты, сучий выкидыш, осмелился покуситься на жизнь высокородной. Знаешь, какое наказание за это следует?

— Я не хотел… — Кезон был вне себя от ужаса. — И Юлия жива.

— Покушение на жизнь высокородной приравнивается к законченному преступлению, — не согласилась с ним супруга эйра. — И я добьюсь, чтоб суд вынес нужный приговор.

Кезон на миг представил, как с него живем сдирают кожу и после варят в раскаленном масле и потерял сознание, обвиснув на руках охранников.

— В подвал его! — махнул рукой Деметриус. — Закрыть в чулане. И проследите, чтобы не убил себя. Он нам еще понадобится.

Охранники утащили бесчувственное тело, вслед им устремился Публий — проконтролировать, как будет выполнен приказ. В кабинете эйра остались сам Деметриус, его супруга и Кузьмич.

— Ты был прав, Пельмень, придумав это трюк с вином, — сказал Деметриус. — Убийца себя сразу выдал.

— Это было просто, высокородный, — Кузьмич пожал плечами. — Он жаден, глуп и суверен. Едва услышав о моей кончине, — он усмехнулся, — отправился в храм, чтоб принести там жертву и заказать моление. Такие индивидуумы легко внушаемы, поэтому легко поверят, что душа убитого придет к ним, чтобы отомстить.

— Но вернувшегося из Гадеса ты сыграл неплохо, — усмехнулся эйр.

— Эмилия поделилась белилами для лица. Она мне говорит, что я способен выступать в театрах, — Кузьмич вернул ему улыбку. — И даже обещала свести меня с владельцами — после того, как я закончу службу у тебя, высокородный.

— Это еще не скоро будет, — махнул рукой Деметриус. — Пока что ничего не кончилось, хотя предатель обезврежен.

— Но это лишь полдела, — вздохнул Кузьмич. — Да, стало легче. Теперь мы можем не бояться есть, пить в доме. Но кто стоит за отравлением, нам неизвестно. Не знаем даже, кто этот с лисьей мордочкой, поэтому не можем выйти на заказчика покушения на Юлию. Тип, который соблазнил Кезона на преступление, я убежден, посредник. А вот, кому он служит… Жаль, твой человек не проследил за ним.

— Ему об этом не сказали, — пожал плечами эйр. — Задачей было вызнать больше об охраннике, он с этим справился. Что будем делать дальше?

— Сторожиться, ожидая нападения, — вздохнул Кузьмич. — Мишенью продолжаю оставаться я, поскольку стал препятствием в осуществлении их планов. Если меня убьют, то Юлия обречена. Сгоревший фламмер это доказал. Пока я жив, другого мага не пришлют. Они продолжат. Сомневаюсь, что будет новая попытка отравления. Как понимаю, ты, высокородный, принял меры.

— Конечно, — подтвердил Деметриус. — Отныне пища и напитки