Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

обнял, стал гладить по спине. За этой сценой их и застала Юлия, которая явилась не одна — вместе с родителями. Эйр и его супруга выглядели взволнованно. Грымза, сидевшая на стуле, вскочила и поклонилась. Эмилия отпрянула от Кузьмича и встала рядом.

— Рассказывай! — велел Деметриус Кузьмичу.

Он и Кальпурния выслушали его молча.

— Понятно, — промолвил эйр, когда рассказчик смолк. — Кальпурния?

— Яд! — подтвердила женщина, подобно дочке потрогав вино пальцем. — Магический.

— Это не я, высокородные! — возопила Грымза и встала на колени. — Жизнями своих племянников клянусь!

— Встань! — раздраженно приказал Деметриус. — Тебя никто не обвиняет. Ты последняя из слуг, на кого бы пало подозрение. Иди к себе — и никому не слова!

— Клянусь! — сказала Грымза и, всхлипнув, вышла.

— Итак, — продолжил эйр. — В моем доме завелся отравитель. Чужой сюда бы не проник. Нужно найти предателя — и поскорее. Иначе будем опасаться даже воду пить. Что посоветуешь, Пельмень? Ты человек с богатым опытом. Случалось прежде у тебя такое?

— Бывало. В твоем доме есть визоры, высокородный? — спросил Кузьмич. — Ведется запись?

— Визоры только снаружи — на воротах и на крыше доме, контролируют подходы. Внутри их нет. В этом не было нужды.

— Теперь возникла. Хорошо б поставить в коридорах, тогда бы сразу разглядели, кто заходил ко мне в мое отсутствие и с чем в руках, — Кузьмич вздохнул. — Что же, раз так не получилось, пойдем другим путем. Ты как-то говорил, высокородный, что следишь за братом.

— Причем здесь это⁈ — сморщился Деметриус.

— К тому, что у тебя есть люди, которые этим занимаются. Ты сможешь их собрать завтра к утру? Желательно, чтобы их было много.

— Зачем? — эйр удивился.

— За тем, что мы уверим отравителя, что у него все получилось. Завтра утром я останусь в своей комнате, Эмилия — тоже. Среди слуг распространится весть, что мы оба умерли. Возникнет суматоха. Ты отменяешь доставку Юлии в атеней. Как полагаю, день можно пропустить?

Деметриус кивнул.

— Охране говорим: она свободна до завтрашнего дня. Слуг тоже можно распустить. Ты остаешься дома, высокородная Кальпурния отменит прием больных.

— Что это даст?

— А то, что отравитель, уверившись в успехе своей миссии, отправится за гонораром. Не думаю, что он предал бескорыстно. Вот тут и нужно проследить: куда и кто пойдет, с кем встретится, и что получит от заказчика. В идеале было бы взять их вместе, но, полагаю, это сложно. Скорей всего, что они встретятся в людном месте. Пока достаточно взять отравителя. А после мы его допросим.

— Обязательно! — воскликнул эйр и зло ощерился. — Все сделаю.

Они ушли, забрав с собой кувшин с отравленным вином.

— Угощайся! — сказал Кузьмич Эмилии и указал на стол, где стояли блюда и кувшины, оставленные Грымзой.

— Я?.. Как можно? — женщина насупилась. — После того, что здесь произошло? А вдруг и в этом яд?

— Маловероятно, — хмыкнув, сказал Кузьмич, присев к столу. — Все это Грымза принесла, а ей травить нас не с руки. Она же тролка, а те не предают. А, во-вторых, если бы не Грымза, то я бы выпил из кубка с отравленным вином. Она сама его попробовать хотела, едва успел ей помешать. Впрочем… — он пожал плечами. — Вино можешь не пить. У меня в шкафу стоит кувшинчик с коньяком. Попробуешь? Тебе сейчас полезно выпить — снимает стресс.

— Попробую, — Эмилия кивнула…

Глава 10

10.

Кезон услышал рыдание. Заглянув на кухню, увидел зареванные лица служанок и очень удивился: заставить тролку уронить слезу… Охранники, рассевшиеся за столом, смотрели хмуро. Кезон их поприветствовал и сел на табуретку.

— Что случилось? — спросил у Спурия. — С чего служанки плачут?

— Пельмень скончался, — вздохнул охранник.

— А вместе с ним — Эмилия, — добавил Гней.

— Как это? — с деланным изумлением спросил Кезон, почувствовав, как сердце наполняет радость. Все получилось! — Почему?

— Никто не знает толком, — скривился Спурий. — К ним утром заглянули, а оба мертвые в кровати. Кальпурния пришла и подтвердила: скончались. Нам Гай сказал.

— И что теперь нам делать?

— Отдыхать! — сказал, как плюнул Спурий. — Сегодня Юлию не повезем, поездку отменили. Как будет дальше, скажут завтра утром, а мы пока свободны.

— Есть будете? — к ним подошла хмурая, но не заплаканная в отличие от служанок повариха. — Есть каша, хлеб, сыр, рыба.

— Я, наверное, ничего не буду, — сказал Кезон. — Кусок в горло не полезет после таких известий, — он делано вздохнул. — Раз мы сегодня не на службе, схожу-ка в храм и принесу там жертву, чтоб боги души Пельменя и Эмилии отправили в Элизиум[1], и им там было хорошо.

Охранники переглянулись.

— И мы с тобой! — промолвил Спурий, а остальные закивали.

Пешком они отправились в ближайший храм, где, скинувшись, заплатили жрецу за жертву и моление. Затем зашли в таверну, где поели и выпили вина.

— Хорошим человеком был Пельмень, — сказал со вздохом Спурий. — Хоть маг, но не заносчивый, и нас считал за равных.

— Знал очень много, нас этому учил, — добавил Маний.

— От фламмера защитил, — дополнил Гней. — Если б не Пельмень, сгорели б напрочь. А кто теперь нас собой прикроет?

Все загрустили. Говорить об этом не хотелось.

— С чего он умер? — первым начал Гней. — Не старый ведь совсем. Эмилия еще моложе.

— Скорей всего, что съели что-то нехорошее, — сказал Кезон. — Эмилия любила рыбу и моллюски, а среди них бывают ядовитые. Попались в пищу — и конец.

— А ты откуда знаешь, что она любила? — поинтересовался Спурий.

— Слыхал от поварихи.

— Выходит, виновата Грымза? — нахмурился Маний. — Не может быть! Не первый год кухарит, чтоб не отличить хорошую рыбу от негодной.

Гней и Спурий закивали.

— Мог продавец какой-нибудь моллюск подсунуть, — Кезон пожал плечами. — Не специально, а по невнимательности, а она не рассмотрела. Но это лишь мое предположение, — продолжил, заметив несогласие на лицах сослуживцев. — Я не настаиваю.

— Полиция разберется, — заметил Спурий.

— Тела передадут полиции? — спросил Кезон.

— Гай