Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

Но поверь, парень, оно того стоит. Финукейн не преувеличивал — вернувшись домой, ты будет с сожалением вспоминать эти дни. И горевать, что все так быстро закончилось…

— И тогда Статус соглашается на устранение. Вы все знаете, как редко бхикшу прибегают к подобным решениям… Удаленный противник уже никогда не станет партнером, не сможет принести дохода, и так далее. — Байн одним глотком допил кофейный напиток, поморщился и захрустел бумажным стаканчиком, ломая его в пальцах. — В общем, как бы то ни было, ТрансСтат инсценирует захват пассажирского лайнера. Кавказским сепаратистам, его захватившим, про инсценировку, разумеется, ничего не известно, они действуют из самых искренних побуждений…

Леандро обвел взглядом сидящих напротив, с удовлетворением убедившись, что сумел завладеть вниманием коллег. Отложил скомканный стакан на бетон пола рядом с коленом, удобнее устроился на расстеленном спальном мешке.

— Самолет аккуратно сажают в одном из южно-русских городов, — продолжил он, припоминая детали. — Горцы выдвигают требования, федералы готовят штурм. Излишне упоминать, что среди пассажиров находится парень, который насолил Статусу…

— Да не тяни, — недовольно, но миролюбиво протянул Аметист, сидевший слева. Темнокожий тоже допил кофе. Встал, подбирая оставленный Байном мусор, и направился к полиэтиленовому мешку, заменявшему корзину. — И без того понятно, в чем смысл театра. Но ты обещал байку про юрэя, а не репортаж о сгоревшем самолете…

— Никаких сомнений, друг мой, юрэй обязательно появится, — Леандро примирительно поднял руку. — Более того, я ручаюсь за правдивость и достоверность данной истории, ибо слышал ее от одного из непосредственных участников!

Порох хмыкнул, недоверчиво и саркастично. Эджиде вернулся на прежнее место, с интересом уставившись на рассказчика и призывая завершить повествование. В дальнем конце зала — где на одном из столов разместились дисплеи системы наружного наблюдения, — раздался сухой сдавленный кашель Радольского.

— Ох, совсем тяжко парню… — с сочувствием протянул Леандро, но тут же продолжил рассказ о лайнере. — Так вот, дело идет к штурму. «Витязи» врываются на борт, начинается возня. Террористы подкошены, среди гражданских есть потери. Начинают подсчитывать, и тут выясняется, что искомый ТрансСтатом объект словил шальную пулю в шею. Может быть, от рикошета. Может и нет. Говорят, когда его ранило, он приподнялся на кресле, сказал «ожидаемо» и рухнул замертво, но это уж точно не проверить…

Русский снова хмыкнул. Перевалился на другой бок, поправил подвернувшийся край спальника и сунул в рот щепоть чипсов. Трое пешек были похожи на детей, рассказывающих друг другу страшные истории во время дачной ночевки.

— Гладко… — похвалил Дрейфус. — Объект был устранен юрэем? — на всякий случай уточнил он, подтягивая алую шапку.

— Вот о том и речь, — Байн пожал плечами. — Мои русские друзья говорили, что да. Дескать, непонятно как, но юрэй внедрился в спецназ…

— Невозможно это, — Порох наконец подал голос, для убедительности замотав головой. — Там система такая, что любого члена Шахматного Клуба вычислят еще на подлете…

— За что купил, за то и продаю, — парировал Леандро. — Но считается, что на Статус сработал как раз юрэй — невидимый одиночка. А потом исчез, словно и не существовало. Говорят, это был латыш по имени Беляк. Арабы были высокого мнения о его талантах…

— Вспомнил! — внезапно вскинулся Алексей. — Вспомнил похожую историю, так что не заливай. И не латыш этот юрэй был, а русский, из наших, зуб даю. Андрей Атчин его звали, и не Статус ликвидацию заказывал, а «кофейники» из Корпуса Федеральной Безопасности. Но про то, что в самолете сработал призрак, я тоже слышал…

— Наверное, в этом и есть особенность юрэя, — Аметист пожал плечами и вздохнул о чем-то своем, — чтобы иметь сто имен и все ненастоящие. И появляться только в самый нужный момент…

К развалившимся в спальной зоне пенсам подошел Зентек. В черном армейском комбинезоне до горла он был как никогда похож на мокрую, прилизанную, только что выбравшуюся из водоема выдру.

— Кончайте завтрак, командир вернулся, — с чувством собственной значимости сообщил поляк, с легкой завистью рассматривая посиделки, на которые не был приглашен. — Брифинг через десять минут.

И удалился с чувством выполненного долга. В центре зала встретился с Марго. О чем-то спросил, но девушка ответила так коротко и четко, что Анджей отшатнулся. На его подвижном лице промелькнули сразу несколько гримас, и пешка отступил. Эджиде, Байн и Порханов поднялись на ноги, собирая пустые тарелки и упаковки от пудингов.

Заскрипела входная дверь, в холле появился Киллиан. В гражданском, одетый стильно, но неброско. Стянул мокрую от снега кепку, скомкал на шее медму, украшенную беззаботными рождественскими картинками.

Ландау, опустив глаза в пол, тут же подошла к командиру, отчитываясь о ситуации. Рыжий кивал, с довольной улыбкой обозревая изменившийся за ночь этаж — расставленные стулья, змеящиеся по бетону провода и силовые кабели, рядок спальных мешков, центр управления системой безопасности и закрашенные темно-бежевым окна.

Из кухонной зоны тянуло ароматами недавно приготовленного завтрака. Уголок Радольского издали был похож на фрагмент алхимической лаборатории — там постоянно что-то сверкало, переливались голографические панели, а системы наблюдения выдавали ежеминутные голосовые отчеты. Отсветы дисплеев плясали на бледном лице Бесарта, из тяжелобольного превращая его в ходячего синекожего мертвеца.

— Доброе утро, малыши! Собираемся! — Финукейн хлопнул в ладоши и направился в угол зала, где был установлен проектор, а на стене повисла сенсорная доска, похожая на школьную. — Хватайте стулья и давайте-ка наконец узнаем, за что получаем деньги.

Черными тенями пешки заскользили по этажу, стягиваясь на зов командира. За прошедшие часы все они успели сменить гражданскую одежду на однотипные комбинезоны из хамелеоновой наносинты и ботинки, теперь отличаясь друг от друга лишь ростом, прическами и шириной плеч. Выделялся лишь русский, демонстративно повязавший на шее темно-зеленый камуфляжный платок-бандану.

Подтащив стулья, бойцы составили их подковой. Расселись, словно курсанты на академической лекции. В стороне остался лишь Радольский — на перепутье между доской для брифинга и своим столом, поближе к мониторам и терминалам обороны, если те подадут сигнал. В центр подковы вышел Финукейн, успевший налить себе суррогатного кофе. Дуя в стаканчик, он внимательно рассматривал команду через его дымящийся край.

— Начнем, коллеги, — наконец кивнул он. Глотнул напитка, отставляя стакан на стол, натянул на правое запястье браслет управления голографическим пространством проектора. Широко расставив ноги, словно находился на плацу, сцепил руки за спиной и внимательно уставился на притихших пенсов. — Вводный брифинг. Все вопросы держим