Пленники раздора - Алёна Артёмовна Харитонова

молчавший доселе Ставр. – Ни мы их, ни они нас. Там луга. Просматривается всё на несколько перестрелов. Да ещё и снег. На нём любая точка приметна. Поэтому, ежели с кромки леса углядят, что нас много, оборону занять успеют. Но и нам их хорошо будет видать.

Велига потёр лоб и кивнул, соглашаясь с этим доводом.

– Ну, довольно спорить, – заключил Зван. – Надо идти. Ежели Серый взаправду так озверел, то спокойной жизни здесь уже не будет. Я думаю, обережников мало, и они слабы. Сильный не просит помощи. Сильный берёт, что хочет. А они обескровлены и отчаялись, раз готовы договариваться с теми, кого прежде истребляли, не задумываясь. Да, мы можем не пойти. Вот только ежели откажемся, что будет дальше? Серый продолжит нападать на деревни и мучить обережников, ежели сумеет ещё хоть одного взять в полон. Охотники закроются в городах, чтоб сохранить людей. Сами люди с наступлением не ночи даже, сумерек будут прятаться по домам. А нам останется либо с голоду подыхать да дичать, либо вместе с Серым жрать без разбору и старых и малых, либо с места сниматься да уводить стаю. Но куда уводить? Чем кормить? Славен, передай, что мы согласны потолковать. А там уж решим, помогать или нет.

Вожак гвоздил словами, а тот, кому предстояло пускаться в обратный путь, слушал, глядя в пустоту. Серый, проклятое семя! Всех взбаламутил, тварь дикая! Жили себе и жили, пока этот припадочный не объявился. А теперь хоть камень на шею и в болото.

– Ну что, други… – Зван обвёл тяжёлым взглядом осенённых. – …согласны со мной?

Дивен кивнул.

– Ежели возьмёшь, с тобой пойду.

Мирег на другом конце стола вздохнул и признал:

– Ты дело говоришь. Ни прибавить, ни убавить. Выбор у нас невелик: или идти против Серого, или против Цитадели. С какой стороны ни взгляни, отовсюду мертвечиной и кровью прёт. Так что, как скажешь, так и поступим.

Остальные согласно закивали.

– А ежели Цитадель не слаба? – негромко спросил Грозд. – Ежели она хитра? Может, и сил у них в достатке, и мечей? Может, они хотят всего лишь выведать, сколько нас тут? А потом рассорить промеж собой да накрыть одним махом?

Зван горько усмехнулся.

– Тот, у кого сил в достатке, не позволил бы Серому веси одну за другой рвать безнаказанно. Припомни-ка, Грозд, когда такое было, чтоб несколько деревень, да за одно лето? И уж точно сильный не дал бы мучить обережников и не подсылал бы к нам Славена с предложением потолковать.

Грозд задумался, а потом медленно кивнул.

– Твоя правда.

– Славен… – негромко сказал Зван.

– А? – встрепенулся посланник.

– Ляг, отдохни. На тебе лица нет. Почернел весь. Скоро уж увидитесь, не изводись так. Ясну-то не тронут. Она для них своя.

Ответом ему стала горькая усмешка.

Зван на это лишь сочувственно развёл руками.

– Ты сам свою судьбу выбрал. Говорили ведь, оставь девку подобру, не буди лихо. Но ты ж упёрся. Теперь вот пришла пора ответ держать. – Мужчина вздохнул и уже мягче добавил: – Ладно, чего сокрушаться. Иди, отдохни. А мы покуда ещё покумекаем.

Глава 15

Лют сидел на лавке с плотно завязанными глазами. Глава сжалился. Не захотел смотреть, как пленник корчится, закрываясь от яркого солнечного света.

– Ты зачем его так привела? – спросил он Лесану.

– Повязку забыла, – солгала она.

– На вот. – Глава что-то бросил обережнице.

Та подхватила на лету, шагнула к Люту и приказала:

– Убери руки.

Он послушно отвёл от лица ладони. Сквозь плотно зажмуренные веки катились слёзы. Но когда полоска мягкой ткани плотно легла на глаза, стало легче. Лют принюхался, пытаясь понять, чего ждать и сколько народу в покое.

От Лесаны пахло гневом – горьковатый, острый запах, бередящий обоняние. Кроме неё Лют унюхал троих мужчин: самого главу, колдуна, подсобившего Лесане с облавой, и седого мужика, которого называли посадником. Их запах не сулил беды, но пленник всё одно был насторожён.

– Ты собирался помогать, Лют, – напомнил ему глава. – И, пожалуй, я решил, как именно использовать твоё рвение.

Надо же. Решил он. Волколак напрягся. Небось предложат какое-нибудь непотребство. Чего от них ещё ждать-то? Тут тебе и ночные разговоры с дочкой припомнят, и убитого Беляна, и ошейник снятый.

Он ошибся.

Сперва его спросили, что могло случиться с Беляном. И Лют повторил всё, что уже ранее сказал Лесане.

– Тамир, – обратился глава к колдуну. – Может такое быть, чтоб от наузов ходящий ошалел?

Несколько мгновений висела тишина, а потом обережник ответил:

– Может. Мы наузы на покойников плетём. А ходящие… не совсем живые, но и не мёртвые. Видать, постоянно быть в этих путах им опасно.

– Ну, а раз опасно, забирайте его и увозите отсюда. Поедете до Старграда. Сорока из тройки прилетела. Пропал их сторожевик, а с ним двое дружинников. Уехали и не вернулись. Я туда Ильгара отряжу. Больше некого. Но его ещё подготовить надо. Парень и так раньше срока отправится. Тяжело ему будет поперву. А ходящие там волю почуяли, разгулялись. Погоняешь их, чтоб ему, как приедет, не разрываться.

– А этот-то нам зачем? – удивилась девушка.

– По пути проедете по сторожевым тройкам, – продолжил глава. – Узнаете, где какие дела. Где рук не хватает, поможете. Ратоборцам передашь от меня указания. При детинцах городских есть псарни. Пусть собак натаскивают на живого оборотня. Серый времени зря не теряет, значит, и нам готовыми надо быть. Как снег сойдёт, начнём облавы устраивать. Псы пригодятся. Главное, чтоб запаха не боялись. Шкуры шкурами, а живой зверь есть живой зверь. В Цитадель воротитесь к зеленнику́.

Лют про себя вздохнул. Вот так «помощь» от него затребовали. Но хоть на время ошейник снимать будут, значит, есть надежда умом не тронуться, как Белян.

– Как же его везти? – уточнила Лесана.

Её голос был спокойный, ровный, но Лют всё одно уловил исходящую от неё… тревогу? Нет. Страх? Тоже нет. Гнев? От него не осталось и следа. Тогда что же? Боль? Да, боль.

Волколак озадаченно втянул носом воздух и прислушался к гулкому тяжёлому сердцебиению охотницы.

А глава и не подозревал, что с собеседницей что-то не так, спокойно продолжал:

– Как везти? Это разговор особый. Ты, душа моя, сходи сперва к Нурлисе, потом к Койре. Что у них взять, скажу. Поездка вам предстоит хлопотная. До зеленника́ многое сделать придётся. Тамир, ратоборца слушаться, как родных отца, мать и наставника вместе взятых. Лют, помни: от того, как ты к делу подойдёшь, будет зависеть, получишь ты