"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

этим адреналиновым шквалом. Меч Тьёрн в моей руке вспыхнул с новой силой, но теперь его свет был не голубовато-белым, а с примесью кроваво-красного — отражением моей ярости. Щит Нави на спине стал тяжелее, насыщеннее поглощенной смертью. Он готов был поглотить еще больше.

— Не думать о себе. Только вперед. — пронеслось в голове, сливаясь с шепотом камней, который теперь казался насмешливым.

Впереди, в проеме между двумя нависающими, словно скрюченные пальцы гиганта, башнями, зашевелилась новая тень. Большая. Опаснее прежних. Формой она напоминала искаженного паука, состоящего из сплавленных костей и сгустков мерцающей слизи. На его спине пульсировали несколько глазных яблок, каждое размером с мою голову, смотрящих в разные стороны.

Раньше я бы оценивал, искал слабые места, экономил силы. Теперь — нет. Времени на такое у меня просто нет.

Я бросился навстречу. Левая рука держала Щит Нави, выдвинув его вперёд, как таран, готовый впитать первый удар. В правой — меч Тьёрн занесен для удара. Внутри меня бурлит коктейль из Света, Тьмы, Серого баланса и ядовитой мощи самой Пустоши, которую я готов был выплеснуть без остатка. Путь к центру лежал через горы трупов тварей. И я должен пройти его. Или сдохну, пытаясь.

Тварь зашипела, ее многочисленные глаза вспыхнули багровым светом. Первый выстрел энергии пустоты ударил в Щит Нави. Мир вокруг на миг погрузился в абсолютную тишину и черноту, пока щит поглощал удар.

Я не остановился. Я бежал. Навстречу. Навстречу Наместнику. Навстречу концу или победе. Места для сомнений и переживаний больше не осталось — сейчас или никогда…

Глава 25

Тишина Дикой Пустоши, сквозь которую я пробивался, была иллюзией. Гробовой покой руин обманчив. Я чувствовал это кожей, нервами, самой кровью, смешанной со светом и тьмой. Разрыв. Как будто гигантскую плотину прорвало в сотне мест одновременно. Через тончайшие, но неразрывные нити связи с Мавкой и Навкой, через саму дрожащую ткань магии мира, хлынул поток ужаса, боли и ярости. Империя закричала.

Мой шаг за туманную грань озера Виви был не началом пути, а спусковым крючком. Наместник не стал ждать. Он сыграл на опережение. Почти в сотне точек по всей необъятной Российской Империи — там, где были расположены врата в малые Пустоши, трещины в реальности, места силы, искривленные древними войнами или стихийными бедствиями — пространство взорвалось тихим, леденящим душу хлюпаньем разрывающейся плоти мира. И из этих ран хлынули твари Дикой Пустоши и ее бесчисленных отрогов. Армада безумия и плотоядной тьмы обрушилась на мир людей.

Новгородские Равнины. Здесь, где когда-то решались судьбы Руси, теперь разворачивалась битва за само ее существование. Волны Теней-Пиявок, низких и липких, как разлившаяся нефть, катились по замерзшей степи, пытаясь облепить, высосать жизнь из всего живого. Им навстречу встали стройные ряды светлых магов. Их серебристые мантии сливались в единое сияющее полотно. Руки подняты, голоса слились в суровый хорал. Воздух загудел. Перед строем взметнулась Стена Света — ослепительная, неистовая, как сжатое полуденное солнце. Тени-Пиявки врезались в нее с шипением и воплями несуществующих глоток. Они горели, испарялись, но их было МНОГО. Стена колебалась, свет мигал под напором живой тьмы. За щитом магов, на безопасном расстоянии, строчили техномагические ружья простых солдат. Заряды, начиненные порошком священного железа и освященной солью, вырывали клочья из тел более материальных тварей — кричащих Когтистых Болотников, вылезших из соседних разломов.

Земля превращалась в месиво из грязи, льда, черной слизи и крови. Над полем битвы кружили Крылатые Скверны — твари, похожие на скелеты гигантских летучих мышей, обтянутые гниющей кожей. Их атаковали маги-аэроманты, рождая вихри из лезвий льда и сбивая меткими выстрелами сконцентрированного света.

Москва-Град, Сердце Империи. Здесь атака была тоньше, страшнее. Из трещин, внезапно разверзшихся на Императорской площади, в старинных переулках Китай-города, даже в фундаментах новых небоскребов, полезли Ткачи Иллюзий. Неуловимые, меняющие облик, они сеяли панику. Один мог показаться ребенком, зовущим на помощь, а когда к нему подбегал солдат — оборачивался гроздью щупалец с игольчатыми зубами. Другой принимал облик падающей колонны или провала в асфальте.

Город погрузился в хаос страха и взаимного недоверия. Над Кремлем взвились десятки темных магов. Их фигуры, окутанные багровым и черным сиянием, парили как зловещие стервятники. Они не строили щитов. Они наносили удары. Черные Молнии рвали пространство, испепеляя Ткачей целыми гнездами. Теневые Клинки, материализованные волей, рассекали невидимых врагов. Но Ткачи были хитры. Они укрывались среди мирных жителей, используя панику как щит.

Пришлось вводить в бой Темных Следопытов — магов-универсалов, чьи чувства могли отличить фальшивую боль от настоящей, иллюзию от реальности. Они шли по следу, а за ними, неся смерть настоящим чудовищам, двигались отряды Имперской Гвардии с освященными клинками и амулетами, подавляющими слабые иллюзии.

Перед озером Виви, под защитой усиленного щита Отрицания, поставленного жрецами старых богов, стояла хрупкая женщина. Моя мать. Ее лицо было бледно, но непоколебимо. Рядом, сплетаясь светом и тенью, парили Мавка и Навка. Их ауры, обычно нежные и холодные, теперь пылали яростным светом и поглощающей тьмой, отражая редкие выстрелы энергии или атаки прорвавшихся Мелких Скверн. Каждый щит, поставленный ими, каждый отраженный удар — это был крик ко мне через пространство: «Мы держимся! Иди!»

Псково-Печерский Храм, Северо-Запад. Древние стены, освященные веками молитв, дрожали под ударами. Снаружи, из черного разлома в земле, бившего смрадом гниющего болота, лезли Живые Лавины — аморфные массы тьмы, сминающие все на своем пути. Волхвы, облаченные в простые рясы, стояли на стенах. Не с оружием, а с посохами и песнопениями. Их вера была их щитом. Стройные напевы создавали купол золотистого света над обителью, в который врезались Живые Лавины. Плоть Пустоши шипела и плавилась, соприкасаясь с чистой верой, но массы были огромны, и купол давал трещины.

На башнях, рядом с колоколами, замерли маги-геоманты. Они возлагали руки на древние камни храма, вливая в них свою силу. Стены оживали, камни сдвигались, заделывая бреши, сбрасывая вниз глыбы на атакующих тварей. Колокола били набат — не просто звук, а волны очищающей энергии, сбивавшие с ног мелких Скверненышей, пытавшихся пролезть через щели. Это была битва духа против плоти, веры против безумия.

Глухая тайга, Сибирь. Здесь не было городов, только редкие поселки да бескрайние леса. И здесь тоже разверзлась Пустошь. Из нее выползли Лесные Пожиратели — существа, похожие на ожившие коряги, покрытые мхом и шипами, способные сливаться с деревьями. Они нападали тихо, растворяясь в сумерках, высасывая жизнь из деревьев и заблудших путников. Против них действовали не регулярные войска, а охотники-оборотни