"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

Приземлившись, девица замахивается на меня катаной, и, полагаю, это решает вопрос о том, используем мы оружие или нет. Я отклоняюсь назад, лезвие рассекает мою жилетку, и я призываю на помощь короткие мечи. Скрещиваю их и поднимаю вверх, не давая чертовке разрубить меня пополам. Ее катана рикошетом отлетает от моих мечей, и я толкаю ее ногой в спину, успев зацепить кончиком меча.

Она с шипением падает, проводит рукой по спине и смотрит на свои окровавленные пальцы.

– Первая кровь, хочешь остановиться? – спрашиваю я довольно-таки миролюбиво.

Сурин надменно приподнимает бровь и указывает мечом на мою грудь.

– Первая кровь твоя, дворняга.

Я опускаю взгляд и замечаю кровоточащий порез у основания ребер.

Черт, когда я разучусь хвастаться?

Второй раунд.

Призываю метательные ножи и начинаю забрасывать ее. Она отбивает их мечом, и я повышаю ставку, призывая Боевую магию. Поочередно бросаю в нее шары и лезвия, но она активирует щиты и с успехом отбивается. Сурин явно владеет Элементальной магией (она же умеет летать!), да и Защитная магия у нее на высоте.

Я задаюсь вопросом, что еще есть в ее магическом арсенале, когда земля подо мной начинает качаться – постаралась рыжая бестия. Я изо всех сил стараюсь удержаться на ногах, одновременно швыряя в нее огненные шары.

Она выбирает новую тактику – направляет на меня струю воды, как из брандспойта. Я знаю, как с этим справиться – ставлю защиту, превращаю воду в лед и швыряю в нее ледяные кинжалы. Один из них царапает ее щеку, но у меня нет времени радоваться, так как в мою сторону уже летит сломанный шест. Прыгаю, чтобы увернуться от него, но пятачок земли, где я собираюсь приземлиться, превращается в каменный шип.

Использую воздух, чтобы убраться с пути острые предметы. Но прикладываю слишком много усилий, и меня начинает крутить. Воздвигаю вокруг себя барьер, чтобы в меня ничего не прилетело, пока я пытаюсь поймать равновесие. Ставлю еще один барьер, а Сурин тем временем взлетает и бросает в меня топор.

Мой барьер от удара треснул, и следующее, что я помню, – как Сурин врезается в меня. И не просто так врезается, а наносит удар по ране на ребрах. Мне больно, очень больно, но все же я собираюсь с силами и бью ее локтем по шее и плечам. Она вонзает в меня что-то, и я понимаю, что задето легкое. Ничего, продержусь, а ты никуда не улетишь.

В моей руке появляется хлыст, и я взмахиваю им. Хлыст обвивается вокруг ее шеи, и я рывком опускаю ее на землю. Она падает, подняв облако пыли. Не знаю, сломала она что-то или нет, но чертовка корчится на земле и изо всех сил пытается отдышаться.

Ой! Опускаю взгляд и вижу длинный тонкий кинжал, торчащий между ребер. Со стоном вытаскиваю его и отбрасываю в сторону. Оборачиваюсь и вижу, как Сурин поднимается. На ее губах играет злая улыбка. Чтобы посмотреть, насколько все плохо, срываю с себя рубашку. В принципе, могла бы и не делать этого – по тому, как мне тяжело дышать, и так ясно, что все просто отвратительно. Но Райкер, к счастью для меня, хорошо объяснил, как работают руны Сиа. Активирую их и смотрю на Сурин с вызовом.

Ее глаза расширяются, когда мои раны затягиваются у нее на глазах. Делаю глубокий вдох, проверяя легкие, – все окей – и вытираю кровь с тела. Моя кожа совершенно гладкая, будто ничего и не было

– Как? – спрашивает Сурин.

– Да так. Как бы ни складывались обстоятельства, я предпочту своих «дворняжек» Избранных твоим чистокровным Стражам, – отвечаю я, призываю ветер и бросаюсь на нее. Это не так круто, как летать, но вполне эффективно. Набрав скорость, бью ее кулаком в лицо, а затем бью в бок.

Но эта сучка не сдается. Сурин хватает меня за лодыжку и ударяет локтем в колено. Ладно. Я призываю посох и целюсь ей в голову, но она вовремя прикрывается щитом. Соприкоснувшись с ним, посох посылает нервные импульсы к моим рукам. Пока я встряхиваю кистями, Сурин тоже призывает посох, и он получше моего – на конце торчат шипы. Меня пронзает волна зависти. Я тоже хочу шипы.

Прыткая девица отступает на шаг и начинает мастерски раскручивать посох, как будто ожидает, что одно это зрелище заставит меня сдаться.

– Эй, Гендальф, – улыбаюсь я. – Пожалуйста, не бей меня.

– Ты слишком много болтаешь.

Сурин бросается в атаку.

Мой посох появляется как раз вовремя, чтобы помешать шипам вонзиться мне в голову, и треск оружия звучит как раскат грома. Такое чувство, что кто-то там на небесах бьет в барабаны в нашу честь.

Я слишком много болтаю?

– Эй, а ты знаешь, что Суверен собирается убить тебя, – бросаю ей, как кость.

Она усмехается.

– Может, ты хочешь, чтобы я бросила оружие и предоставила эту честь тебе? В смысле, убить меня?

Я фыркаю и разворачиваюсь, опуская на нее посох. Она блокирует удар, но мне все же удается садануть ее в живот. Она кряхтит, но не сбивается с ритма и тут же наносит мне удар в плечо. Черт, как больно… Я снова активирую руны Сиа, и рана заживает.

Эти его руны просто потрясающие!

– Думаешь, я поверю тебе? – рычит она, когда наши посохи вновь скрещиваются.

– Мне плевать, веришь ты или нет, но это так. За секунду до того, как она перережет тебе горло или прикажет Ори убрать тебя, ты поймешь, что дворняга была права.

– Ори – преданный Страж, – возражает она.

– Ага, прямо как твоя тетушка Финелла?

Сурин отстраняется, и мы обе смотрим друг на друга.

– Откуда ты знаешь?

– Подслушала ночью.

Она усмехается, но молчит.

– Уж лучше бы я тогда не заблудилась в вашем гребаном дворце. Я бы предпочла не знать, какие звуки издает Суверен, когда какой-то мужик трахает ее в рот, – говорю я, и мы обе морщимся.

– Это было в ту ночь, когда ты трахалась с моим… со своим Щитом?

Я замечаю огонь в ее карих глазах. Она ревнует?

– Ты все не так поняла.

– Разве? – приподнимает бровь Сурин. – То есть ты не терлась о него?

– Ошибаешься, распрекрасная. У тебя отвратительный менталитет, который отравляет твой мозг. Ты думаешь, что ты лучше, чем мои Щиты, но они обыгрывают тебя всеми возможными способами. Это тебе много чего не хватает, а не им.

– Ты меня не знаешь, – огрызается она.

– Совсем не трудно распознать недалекую лицемерку.

– Совсем не трудно распознать жаждущую власти, – парирует Сурин.