Нашествие - В. Бирюк

На бескняжье и хан князь. Вот и составилась воровская грамотка с призывом Кончака.

А чё? По матери - из грузинского царского рода. С православием знаком, может, и крещён в детстве.

***

Бунтовщики киевские немного, меньше, чем на столетие, опережают псковичей, избравших литовца Довмонта князем.

Несколькими столетиями позже, уже на излёте Новгородской государственности, будет попытка призвать князя из Литвы. Михаил Олелькович приехал и довольно быстро уехал, поскольку главный его приглашатель - архиепископ Новгородский Иона - помер, а сторонники, во главе с Борецкими, потерпели поражение. Через 10 лет он же устроил заговор с целью убийства Великого Князя Литовского Казимира Ягеллона и занятия литовского великокняжеского стола. Заговор раскрыли, заговорщиков казнили.

Приглашение Кончака похоже на историю королевича Владислава начала 17 в. Но отец его Сигизмунд, бывший ярым католиком, отпускать сына в греческое суеверие не схотел. А там ополчение, Минин с Пожарским...

Размер Киева, рассказы скопившихся в нём репрессированных из разных мест, нарастающие изменения на Руси, подталкивают киевлян. Они ж за свою свободу биться готовы! Вот и призывают молодого успешного степного князя себе в правители. А условия… обдурим. Будет как в Новгороде после «коммунальной революции».

В РИ Кончак умер в самом начале XIII в., власть перешла к сыну Юрию Кончаковичу.

Всю жизнь Кончак стремился к максимальному объединению восточной части половцев. Ни одно степное объединение не могло сравниться с его владением. Однако, несмотря на силу и богатство, на значительные территориальные размеры, на выделение класса феодалов с достаточно разработанной иерархией, на относительно крепкую центральную власть, объединение Кончака не стало государством. Экономическая база оставалась кочевой-скотоводческой. Государства же складывались и существовали только при слиянии двух хозяйственных систем: земледельческой и скотоводческой. Экономика обусловила и сохранение в общественных отношениях сильных пережитков родо-племенного строя («патриархальной вуали»). Не возникла еще необходимость в создании армии, судов (судил сам хан по обычному праву). Не была принята единая монотеистическая религия, хотя движение к ее восприятию уже началось. Не освоили половцы и письменности. Экономика, социальный строй, культура не созрели еще для создания раннефеодального государства.

***

Не берусь судить кто из участников «пергаментного пирсинга» осознавал ист.матерные последствия. Полагаю, что Кончак, в силу личного ума и опыта, понимал многое. Добровольное подчинение русского «Киевского пятна» его власти, власти царя «желтого народа», позволит ему обеспечить «слияние двух хозяйственных систем». Это условие создания наследственного феодального государства. Мечты всей жизни. И жизни деда - тоже.

Уверен, что ни тысячи воинов, ни десяток сошедшихся ханов об этом не думали. У них проще: грабёж. Захват скота, полона, хабара. Ухватить побольше. Ризу, золотом шитую, спереть. Шубу боярскую соболиную скоммуниздить - кайф. А вот сам Кончак…

Кажется, именно под такое развитие событий он и собрал невиданное для нынешней эпохи воинство. Уговаривал, одаривал, обещал… Вкладывался. Не грабёж, не, даже, захват земель для кочёвок. Завоевание плотно населённой землеедами провинции. Что позволит стать государством.

Ваня, факеншит!, ты тут прогрессируешь и, почему-то, надеешься, что остальные будут покорно подставлять лепестки своих душ под произливаемую на них благодать «светлого будущего»? - А фиг там. Они и сами прогрессерить начинают! В своих, естественно, интересах.

- Так… так это ж… Это ж... Измена!

- Да. И тебе, Искандер, придётся эту измену выкорчёвывать. Прежде я думал, что ты с полком своим пойдёшь на юг, поганых добивать. А идти придётся на север. Мятеж киевский опаснее всех кончаков с кобяками. До Вятичева брода вёрст шестьдесят. День скока. От Уветичей до Киева - ещё день. И выжечь измену. Выкопать все корешки. Не только тех, чьи печати тут привешены - всех. Из вятших, включая и духовенство - всех кто не воспрепятствовал, не возвысил голос против измены государю русскому. Из простых - всяк, кто в мятеже участвовал, кто убивал или грабил людей государевых. Пролившие кровь обречены смерти. Прочие - высылке ко мне. С чадами и домочадцами. У меня для таких... есть места не столь отдалённые.

- Но… но я не могу… своих… пытать… замыслы воровские распутывать… я не умею!

- Научишься. У меня есть тут пара мастеров по этой части - отдам тебе. Вон Ноготок сидит-скучает. Такой путь проделал, всю задницу об седло отбил, а заняться нечем. Потерпи, Ноготок. Нам с тобой Поруб Киевский - дом родной, поработаешь в знакомых застенках. Ноготок - такой мастер, что из всякого чудака правду вынет, ответ на любой вопрос извлечёт. Ещё пара молодых парней - умельцы вопросы задавать. Они «замыслы воровские» и будут распутывать. Твоё дело - их безопасность да покой в городе. Ещё: ворам никакой пощады. Не взирая на лица. «Лучше наказать десять невиновных, чем упустить одного виноватого». Виноватого - в воровстве противу Государя и Святой Руси.

Искандер недовольно морщился, крутил головой:

- Вспомни слова отца своего: «дело государя - суды да казни». Вот и будешь. Судить и казнить.

- Я не государь!

- Увы, Искандер, «здесь и сейчас» в Киеве ты будешь представлять особу Государя Русского. Со всеми правами и обязанностями. Пока смену не пришлют. Изволь соответствовать.

Мы знакомы с Изяславом Андреевичем (Искандером) уже несколько лет. Он меняется. Особенно хорошо это видно потому, что растёт не у меня на глазах, что встречаемся не каждый день.

В начале, в Боголюбово, это был нормальный, несколько капризный, озабоченный своим позиционированием в глазах окружающих, подросток из «золотой молодёжи». Как часто бывает у такого типа детей в эту эпоху, да и не только в эту, идеалистически влюблённый в «военную романтику». Зачитывающийся жизнеописаниями великих полководцев по Плутарху. Потом… добавилась «правда жизни». Когда нужно мыть конскую задницу, а не стратегемы стратигировать. Нужно выполнить команду: портки спустить! При проверке на вшивость. И никакие приличия не работают. Нет, конечно, если ты князь, то можешь сделать подобное где-то в шатре, под присмотром личного лекаря. Но… Ты кто? Князь или воин? Если воин, то изволь делать то, что каждый воин должен делать.

А труд содержания коня и амуниции? А прелести лагерной жизни? А вид ужасных кровавых ран, которые оставляют клинки на телах жертв? Причём, среди этих жертв, порубленных и поколотых, и твои добрые друзья-приятели бывают.

«Наше время иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!

И в погоню летим мы за ним, убегающим, вслед.

Только вот в этой скачке теряем мы лучших товарищей,

На скаку не заметив, что рядом товарищей нет».

А когда это всё попробовал, на вкус-цвет-запах ощутил, давай организовывай. Не: тьфу-тьфу, не хочу, не буду.