Александр. Том 3 - Олеся Шеллина

когда этот безумец добьётся своего? — Егор Иванович тоже вскочил со своего места.

— Или поставить два завода, — перебил его Герард. — Один будет заниматься переработкой свёклы в сахар и ликёр, а другой займётся сохранением молока.

Два генерала задумались, а потом Герард осторожно спросил.

— А как долго могут храниться продукты, если их обрабатывать, вот так, как Яков Степанович говорит?

— Понятия не имею, — я развёл руками.

— Аппер даёт гарантию десяти, а то и четырнадцати лет, — бросил услышавший его Есипов.

— А так можно только молоко хранить? — всё ещё что-то высчитывая про себя, спросил Герард.

— Попробуйте мясо сильно кипятить в жестяных банках, — я с любопытством посмотрел на него. — Ну не знаю, засуньте мясо с солью и перцем в жестянку, а потом долго кипятите, как-то молоко. Можете даже давление попробовать добавить, кто вам запрещает эксперименты ставить?

— Верно, никто не запрещает, — Герард задумчиво поглаживал подбородок, в то время, как Бланкеннагель злобно поглядывал то на него, то на изобретателя.

— Егор Иванович, переделывайте то, что нужно переделать, — пока остальные были погружены в собственные мысли, я принял за него непростое решение. — Все затраты на переделку я беру на себя. Это не будет займ. Это будет вложение государства как пайщика.

— Я ведь инженер, ваше величество, — Герард снова привлёк моё внимание. — И машину Позунова я с тщательностью изучал. Думал, может пригодиться, чтобы что-то этакое с поливом хотя бы оранжерей придумать. А здесь задачка поинтересней будет. Разрешите навести справки об учениках Ивана Ивановича? Они, конечно, в горном деле заняты, но, думаю, найдут время, чтобы помочь мне с давлением и паром совладать.

— Антон Иванович, я не против. Привлекайте всех, кого считаете нужным, — я улыбнулся. — Думаю, господа, нам всем есть о чём подумать, поэтому предлагаю разойтись. Завтра мне тяжёлый день предстоит. Осмотреть завод, а потом ещё и Москву вернуться. Надеюсь, погода будет к нам благосклонна на этот раз.

Господа намёк поняли и вымелись из гостиной, примыкающей к выделенной мне спальне. Именно её неизвестный мне мужик назвал «будар». Уж не знаю, что он имел в виду, скорее всего, действительно будуар.

Несколько минут в гостиной стояла тишина, которую решил нарушить Раевский.

— Он такой белый. Даже не верится, что это сахар. — Сказал Николай, бросая кусочек сахара в чашку с чаем. — Я перед тем, как в чашку его бросить, даже лизнул, чтобы убедиться, что это не соль.

— Не ты один, — меланхолично заметил Краснов. Он уже успокоился и теперь пребывал в полусонном состоянии. Похоже, Саша просто обдумывает своё предстоящее задание, мысленно на него настраивается, поэтому так остро на всё реагирует.

— Ваше величество, — подал голос обычно молчаливый Киселёв. — Как вы думаете, у них получится сделать так, чтобы еда десять лет хранилась?

— Десять лет? Вряд ли. — Ответил я. — А вот год-два, вполне. У французов получилось, и у них получится. Главное — не мешать, и даже вовремя поощрять.

— Но, тогда это частично решит проблему снабжения армии и флота, — продолжил рассуждать Киселёв.

— И не только, Павел Дмитриевич. Но вы правы, будем всячески желать удачи и Антону Ивановичу, и Якову Степановичу. Потому что если у них получится, то это действительно много проблем решит. — Я поставил чашку с недопитым чаем на стол и повернулся к Краснову. — Саша, я тебе сразу не сказал, но уже отдал кое-какие распоряжения Скворцову. С тобой в Баденское герцогство поедет одна весьма одиозная личность. Это, хм, Леонид Иванович Крюков.

— А это не тот Крюков, которого Александр Семёнович на Лубянку притащил? — Нахмурился Краснов. Понятно. Пока они в коридоре стояли вместе с Бобровым и его гвардейцами, то успели ребят Макарова расспросить, что это за чучело на допрос притащили, и почему на него сам император приехал посмотреть.

— Да, это он. Насколько я понял, Лёнька бывал в этом герцогстве и даже знаком с кем-то из высшего света. А ещё он именно в этом герцогстве не слишком наследил, так что зла на него там, вроде бы, не затаили. Так что он поможет тебе сориентироваться. — Ответил я, глядя на Краснова так, что тот заткнулся, и ещё больше ушёл в себя.

А я задумался. Правильно ли делаю, посылая Краснова, да ещё и в компании с Лёнькой графом? Не знаю, время покажет. Но почему-то мне кажется, что молодой, ещё не полностью утративший юношескую восторженность Краснов прекрасно подойдёт для это дела. К тому же ему нужно учиться работать вместе с совершенно разными людьми.

— Давайте уже спать ложиться. Завтра действительно тяжёлый день предстоит. — Распорядился я и направился к спальне.

Уже лёжа в постели, заложил руки за голову. Если у них получится сделать сгущёнку с тушёнкой… Так, не будем забегать вперёд, а ещё лучше надо сплюнуть, или что там делают, чтобы не сглазить. С этими мыслями я уснул.

Глава 6

Павел Алексеевич Воронов сидел в городской управе в отдельном кабинете, и читал отчёт своего подчинённого Григория Щукина о проведённом рейде на Васильевском. Дверь в кабинет открылась, и на пороге показалась фигура Макарова Александра Семёновича.

— Добрый день, Павел Алексеевич, — Макаров вошёл в кабинет, сел на предложенный стул. Оглядевшись, он посмотрел на хозяина кабинета и сочувственно улыбнулся. — Тесновато тут у вас, Павел Алексеевич, не развернуться.

— Это ещё хоромы, — вздохнул Воронов и отложил в сторону лист. — Вот с того момента, как Архаров Николай Петрович меня своим заместителем здесь в Петербурге оставил, так сразу комнатку сам себе и выделил. Раньше-то конторка в общем зале была, а сейчас вроде по статусу не положено вместе со всеми сидеть.

— И то верно, — покачал головой Макаров. — Некоторым подчинённым постоянно нужно показывать, что ты начальник, иначе огрызаться через слово начнут, да творить всякое непотребное. А в нашем деле дисциплина похлеще, чем в армии должна быть, иначе ничего из затеи его величества сделать нас надёжной опорой трона не выйдет.

— И каждый должен знать, что он ему делать, и не лезть поперёк батьки в пекло, — Воронов поморщился, покосившись на доклад. В этом рейде всё изначально шло не так. Хорошо ещё, что почти без жертв обошлось. Спохватившись, Воронов посмотрел на Макарова прищурившись.