Александр. Том 3 - Олеся Шеллина

основном на станциях. А вы, Антон Иванович, погляжу, успешно лечите свою подагру в гостях у старого друга?

— Егор Иванович спросил меня, чем я хочу заниматься в отставке, — ответил Герард, заходя в дом следом за Бобровым, оттеснив Раевского. Кажется, Коля от такой наглости слегка охренел, но взял себя в руки, и ничего не сказал, чтобы не устраивать сцен в моём присутствии. — Я ему и рассказал, что сельским хозяйством займусь. Больно уж тема для меня благодатная и интересная. Думаю даже Московское сельскохозяйственное общество основать. Типографию при нём открыть, чтобы делиться с другими новинками и успешными прогрессивными диковинками.

— А заодно сахарный завод построить, — сказал я, освобождаясь от шинели. Её снова стянул с меня Чернышёв. Киселёв же стоял рядом с Раевским и больше слушал, о чём мы говорим.

— Почему же не построить. Тем более что свёклу нужно выращивать, да много. А она, зараза такая, может и не дать урожай. Вот и буду улучшать условия, чтобы как можно больше урождалась. Да и сорт хочу вывести, чтобы сахара в ней поболее, чем в других было. — Сказал Герард.

Я повернулся к невысокому господину, чтобы узнать уже, кто он такой, как дверь распахнулась и в дом ввалился хозяин.

— Уф, ваше величество, ну и резво вы скачите. Вот что значит молодость в жилах бурлит, — выпалил Бланкеннагель, пытаясь отдышаться.

— Что с вами, Егор Иванович? У меня складывается такое впечатление, что вы за нами бегом бежали, а не в карете ехали. — Я приподнял бровь, глядя на него.

— Проверял я, ваше величество, как коней обиходили, да перед этим на завод заехал, чтобы убедиться, что всё в полном порядке, — наконец, Егор Иванович отдышался. — Пойдёмте, ваше величество, я покажу вам вашу комнату. Чтобы вы могли отдохнуть с дороги. Да чай горячий выпили, или кофе.

В глубине дома словно ждали, когда он это скажет, потому что раздался зычный крик.

— Ванька! Ванька, сукин сын! Самовар тащи бегом в этот… как его… в будар!

Краснов в который раз за сегодняшний день зашёлся в гомерическом… кашле, конечно же, кашле.

— Саша, что-то ты кашлять начал сильно. Как вернёмся, я попрошу Мудрова осмотреть тебя, — сказал я, поворачиваясь к своему адъютанту.

Стоящий рядом с Красновым Розин кусал губы, чуть ли не в кровь, чтобы не последовать примеру друга, а Раевский улыбался. Зимин с Бобровым стояли с совершенно постным выражением на лице, а мальчишки — Киселёв с Чернышёвым, только растерянно оглядывались по сторонам.

— Не нужно беспокоить доктора, ваше величество, — сумел проговорить Краснов. — Я немного простыл по дороге, ничего больше.

— Ну, смотри, Саша, — протянул я с сомнением. — А, то есть у меня желание попросить Матвея Яковлевича новейшее лечение кашля к тебе применить.

— Какое, — Краснов сразу же стал серьёзным, а в его взгляде появилась настороженность.

— Клистирной трубкой, Сашенька, — ответил я.

— Простите, ваше величество, но мне нужно… срочно… — Выдавил из себя Розин и выскочил из дома на улицу.

— Иди помоги другу, — я махнул рукой, поймав умоляющий взгляд Краснова.

Саша сразу же вышел на улицу. Когда он открывал дверь, то до нас донёсся здоровый смех Филиппа.

— Простите их, ваше величество, — Раевский решил превентивно вступиться за этих охламонов. — Они ещё молоды, вот дурость и гуляет в голове.

— Егор Иванович, — я, покачав головой, повернулся к хозяину усадьбы. — Проводите меня уже в комнату. И, я надеюсь, при ней всё-таки нет будуара.

— Разумеется, ваше величество, — проговорил красный Бланкеннагель.

— Да, составьте мне компанию вместе с вашими гостями, сделайте милость, — добавил я, снова переводя взгляд на мнущегося неподалёку мужчину.

Через полчаса мы сидели в гостиной, и передо мной стояли несколько вазочек с сахаром. Сахарный песок, разной степени очистки, и кусковой рафинад. Тот невысокий господин, оказавшийся Есиповым Яковом Степановичем немного запинаясь, рассказывал мне о производстве. Как оказалось, это именно он придумал, как можно получить сахар из свёклы.

— И сколько сахара вы планируете получать в итоге, Яков Степанович? — спросил я, беря ложечку и пробуя каждый из представленных образцов. Особенно моё внимание привлёк совершенно белый песок, практически не содержащий примесей.

— По моим расчётам, ваше величество, можно в итоге получить три процента сахара-сырца от свекольной массы. — Ответил Есипов. Подумав, он добавил. — Я придумал, как осветлять свекольный сок. С помощью извести, — последнее он произнёс очень тихо.

— Хм, — я показал на белый сахар. — Вот это получается при осветлении?

— Да, ваше величество. Но нужно усовершенствовать производство. Расширить цеха. Завтра вы всё увидите. Я всё покажу. — И он сложил руки в молитвенном жесте.

— И за чем дело встало? — я недоумённо посмотрел на Егора Ивановича.

— Мы только что запустили завод, — Бланкеннагель выглядел несчастным. — И сейчас Яков Степанович просит всё переделать! Ваше величество, ну как так можно?

— Что вы планируете делать с отходами? — я снова повернулся к Есипову.

— Из мелассы и промоя хорошо делать ликёр, — пожал плечами Есипов. — А жом вполне можно скотине скармливать.

— А если ещё и коров молочных развести, то можно сладкое сгущённое молоко делать, — сказал я, беря небольшой кусочек сахара и закидывая его в рот. — Вообще, безотходное производство получится.

— Простите, ваше величество, что? — Есипов уставился на меня, пытаясь понять, что же я только что ляпнул. — Сгущённое молоко? А ведь и правда… — он внезапно вскочил и заметался по комнате. Зимин нахмурился, но я покачал головой, приказывая не вмешиваться. — Этот проходимец Аппер выиграл двенадцать тысяч франков, обещанных Наполеоном тому, кто сумеет долго сохранить еду. Он же сгустил молоко, научился долго сохранять его в бутылках. Мне нужно найти статью… Что же он делал?

— Кипятил, — подсказал я ему.

— Да, точно, он сгустил молоко, кипячением, а потом герметично закрыл. Или сперва закрыл, а потом кипятил? Всё-таки нужно статью заново почитать. И да, он чуть позже начал не только бутылки использовать, но и жестяные банки! О, бог мой, если добавить в это молоко сахар, то получится очень питательно, и будет храниться долго!

— И что вы предлагаете, в третий раз переделать завод, чтобы ещё и сладкое молоко делать, которое долго храниться будет,