Александр. Том 3 - Олеся Шеллина

пустырь нам подходящий искать. — Задумчиво проговорил Воронов. — А ты уж похлопочи за меня, Александр Семёнович, перед Михаилом Илларионовичем, сделай милость. Нет у городской управы денег, чтобы трактирщику платить, надо, чтобы комендант поспособствовал.

— Трактирщику ещё доказать надо будет, что ущерб именно твои люди нанесли. В бумажке той только две бутылки разбитые описаны, да стул, сломанный об хребет самого Саньки Собакина, — улыбнулся Макаров. — Я следователя выделю, чтобы он сходил и всё на месте разузнал. А то, знаю я тех трактирщиков. Напишут в жалобе, что архаровцы чёртовы полтрактира разнесли в труху. Убытки компенсировать надо, что уж там. Его величество такие мелкие долги копить дюже не любит. Но всё по уму должно быть сделано.

В дверь постучали, и она тут же открылась. В кабинет заглянул Петров.

— Глинский в дознавательской, — доложил он и закрыл дверь.

— Идём, Павел Алексеевич, порасспрашиваем Андрюшу, что да как, — Макаров поднялся со своего стула.

— Ты хочешь, чтобы я послушал? — Воронов так удивился, что даже глазами захлопал.

— Его величество называет это взаимодействием между службами. И я печёнкой чую, что сейчас как раз тот самый случай. Не просто так господа офицеры в кабаке собрались, где бандиты твои ошиваются. Ой, не просто так. Вот вместе и послушаем, может, посоветуешь чего путного, — и Макаров первый вышел из кабинета.

В дознавательской сидел молодой черноволосый подпоручик. Ему было не больше двадцати пяти лет на вид. Растрёпанные волосы, щетина на щеках и расстёгнутый мундир придавали ему немного диковатый вид.

— Ты выглядишь как разбойник с большой дороги, Андрюша, — сказал Макаров, проходя в тёмную комнату с решёткой на маленьком окне.

— Так, ночь провёл в камере, Александр Семёнович, — развёл руками Глинский. — Я хоть без фингалов под глазами обошёлся. Догадался не оказывать сопротивление. Петьке Толстому так не повезло.

— Это который Толстой? — Макаров сел напротив своего подчинённого, а Воронов остался стоять возле двери, подперев её спиной. — Графу Толстому кем приходится?

— Седьмой водой на киселе, — ответил вместо Глинского Воронов. — Толстые всегда завидной плодовитостью отличались. Особенно в плане рождения мальчиков. Боюсь, они уже сами не смогут сразу назвать всех своих родственников.

— Ну да ладно, бог с ним, с Толстым. — махнул рукой Макаров. — Рассказывай, Андрюша, что удалось выяснить? Это просто молодые бездельники, которые решили поиграться в заговорщиков, или…

— Я не знаю всего, Александр Семёнович, меня же впервые пригласили, — Глинский нахмурился, а потом продолжил. — Но из того, что я понял… В общем, кто-то из старших в том трактире встречался с главарём одной из банд. Они должны были нанять этих бандитов, чтобы те поджоги устроили. В основном складов. В том числе и арсеналов.

— Бандиты не смогли бы проникнуть в арсеналы, — нахмурился Макаров.

— А это как сказать, — Воронов потёр подбородок. — Был у нас случай, один купец тоже бандитов нанял, чтобы склады другого купца подпалить. Там с охраной всё в порядке было: сторожа с ружьями, холопы с дубьём, псы цепные — всё как у людей. Бандиты приехали как золотари. Выгребные ямы, хочешь не хочешь, а чистить надо. Так что смогут добраться, если захотят.

— Я правильно понял, полицейский рейд, во время которого вас всех сюда приволокли, слегка разрушил планы наших заговорщиков? — Макаров задумчиво посмотрел на зарешеченное окно. — Но зачем кому-то устраивать пожары в столице? Спалить Петербург не удастся. Это не Москва, здесь деревянных зданий почти что и нет. Да и разделена столица на острова. Вот что, Андрюша, возвращайся к своим новым друзьям. Жалуйся на произвол, на то, что дураки полицейские всё про банду этого Собакина расспрашивали. Словно благородные люди с этими бандитами на грабежи ходили, чтобы знать, о чём вообще этот идиот дознаватель спрашивает. Постарайся стать полноценным членом этого клуба. А я, пожалуй, его величеству напишу. Не нравится мне это дело. Как-то дурно оно пахнет.

* * *

Стояло ясное и морозное утро, от метели не осталось и следа. Снег искрился, а солнце светило так ярко, что его лучи, отражаясь от сугробов, могли ослепить. Тем не менее возвращаться в Москву по такой погоде было во много раз приятней, чем плестись, с трудом разглядывая дорогу сквозь буран.

— Ну что же, Егор Иванович, надеюсь, уже очень скоро получить от вас хорошие новости, — я говорил направляясь к своему Марсу, на ходу натягивая перчатки. — Сделаем все вместе белый свекольный сахар предметом зависти всего мира и востребованным продуктом?

— Мы с Яковом Степановичем и Антоном Ивановичем приложим все усилия, чтобы стать первыми продавцами сахара по всему миру, — Бланкеннагель приложил руку к груди, показывая, что очень серьёзно воспринимает моё поручение. А я мог требовать результаты не только как император, но и как пайщик этого предприятия. Даже не знаю, что было более весомо?

— Ваше величество, — Герард вышел вперёд, отодвинув чуть в сторону пытающегося что-то сказать Есипова, — разрешите обратиться к вам с просьбой.

— Почему бы и нет, — я похлопал Марса по шее и скормил ему кусок сахара, который конь схрупал с превеликим удовольствием. — Обращайтесь.

— Мы вчера долго разговаривали с Яковом Степановичем, — он покосился на замершего Есипова, вздохнул и обратил взгляд на меня. — Он в чём-то гениален, но слегка увлекающийся…

— Именно поэтому я возлагаю на вас, Антон Иванович, и на вас, Егор Иванович, обязанности по сдерживанию порывов Якова Степановича, — я улыбнулся.

— Тем не менее мы вчера пришли к выводу, что сгущённое молоко делать будем. И если сумеем добиться результата, то построим ещё один завод и будем с мясом экспериментировать.

— Попробуйте с химиками поговорить, — я задумчиво смотрел на него. — Где-то слышал, что можно использовать нитритную соль. Вроде бы она порчу предотвращает. По мне так, сказки всё это, — и я довольно легкомысленно махнул рукой. — Соль, она и есть соль, что может быть в неё особенного? Но проверить, всё-таки стоит.

— Я это учту, ваше величество, — кивнул Герард, и мы все вместе посмотрели на Есипова. Яков в это время закатил глаза, и, видимо, что-то просчитывал про себя. Герард в это время продолжил. — Но я прошу вас как-то повлиять на Мальцову Марию Васильевну. Чтобы Гусевские заводы при изготовлении тары придерживались наших пожеланий по