Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс
Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография читать книгу онлайн
Перед вами официальная биография одного из самых любимых и известных во всем мире писателей, создателя феноменального цикла «Плоский мир» Терри Пратчетта. Начатая незадолго до смерти самим автором и законченная его помощником и добрым другом Робом Уилкинсом, эта история повествует о мальчике, который стал самым популярным писателем Великобритании. Опираясь на собственную память, воспоминания семьи, друзей и коллег писателя, Уилкинс показывает нам удивительную картину жизни Терри: детство, феноменальную писательскую карьеру, а также его борьбу с тяжелой болезнью.
Лаурет премий «Локус», «Хьюго» и премии Британской Ассоциации Научной фантастики.
Финалист Британской премии фэнтези.
Терри Пратчетт – писатель с международной славой, создатель феноменального цикла «Плоский мир», романа «Благие Знамения» и ряда других книг. Перед своей смертью Терри писал мемуары: историю шестилетнего мальчика, которому учитель предсказал отсутствие успехов, но тот решил доказать обратное. В итоге Пратчетт прожил жизнь, полную удивительных достижений: он стал одним из самых популярных и любимых писателей Великобритании, получил престижную медаль Карнеги и был удостоен рыцарского звания за литературные заслуги.
Мемуары, которые Терри, к сожалению, не смог закончить, дописал Роб Уилкинс, его помощник, друг, а ныне управляющий литературным наследием Пратчетта наравне вместе с его дочерью Рианной. Опираясь на собственную память, воспоминания семьи, друзей и коллег писателя, Роб раскрывает полную картину жизни Терри – от детства до заката его потрясающей писательской карьеры, а также рассказывает о том, как он встретил известие о болезни Альцгеймера и начал с ней отчаянную борьбу.
Перед вами единственная официальная биография одного из величайших авторов современности – глубоко трогательный и личный портрет удивительной жизни, запечатленный с непревзойденной проницательностью и наполненный забавными историями из жизни.
«Из всех умерших авторов в мире Терри Пратчетт – самый живой». – Джон Ллойд
«Легко читаемая, поучительная и честная книга. Она заставила меня скучать по настоящему Терри». – Нил Гейман
«Иногда весело, иногда болезненно и сокровенно… замечательно увидеть такую картину рабочей жизни писателя крупным планом». – Фрэнк Коттрелл-Бойс
«Из обыденности создается волшебство – в точности так, как это делал сам Пратчетт». – Telegraph
«Такая же откровенная, смешная и лишенная сентиментальности история, как и все те, что писал сам Терри». – Mail on Sunday
«Никто, кроме жены Пратчетта, Лин, и дочери, Рианны, не знал писателя так хорошо, как Уилкинс. У меня выступили слезы на последних 20 страницах, где великолепно показаны последние дни Терри – одновременно чувствительно и беспристрастно». – The Times
«Милая, забавная и передающая идеальное ощущение того, как Пратчетт сумел взять воспоминания своего детства в рабочем классе 1950-х годов… и превратить их во вселенную, безгранично богатую и изобретательную». – Mail on Sunday
«Дружба и привязанность между этими людьми чувствуется на каждой странице. Конечно, поклонники Пратчетта будут в восторге от этой книги… и даже случайные читатели получат удовольствие от рассказов про его уникальные пристрастия». – Independent
«Биография, почти такая же забавная и проницательная, как любой из романов Терри. Богатый, очень трогательный портрет уникальной личности. Приятно видеть, как этот автор возвращается к жизни, хоть и в техническом плане, в этом увлекательном и очень трогательном произведении». – Daily Express
«Трогательный и остроумный рассказ о волшебном уме Пратчетта и его болезни Альцгеймера, написанный человеком, который знал его лучше всех». – The Sunday Times
«Уилкинс имеет большое преимущество перед другими биографами: он не только хорошо знал своего подопечного, но и делал заметки для предполагаемых мемуаров еще при его жизни. В результате рассказ порой напоминает выступление чревовещателя, но при этом голос и личность Пратчетта звучат громко и отчетливо». – The Herald
«Это одновременно и больше, и меньше, чем обычная биография. Полная озарений и откровений, во многом именно такая, какую Пратчетт мог бы написать о себе, гордясь тем, что было сделано и честный в отношении процесса. История, написанная с умом и состраданием». – Кристофер Прист
«Довел меня до слез как от смеха, так и от сердечной боли». – Daily Mirror
«Живая и нежная, здесь нет ни критики, ни подхалимства. Пратчетт показан здесь блестящим и щедрым, но в то же время язвительным и с безжалостным чувством юмора». – i News
«Потрясающее дополнение ко всем книгам самого Пратчетта». – SFX
«Неудивительно, что больше всего в этой книге любят юморные рассказы из жизни, забавные или мрачные, а иногда и то, и другое одновременно. Она передает дух писательства Пратчетта, рассказывая суровые истины через приятный для чтения слог и вызывая поочередно ярость, смех и грусть». – The Sydney Morning Herald
«Использование первоисточников очень эффективно передает точку зрения самого Пратчетта на многие аспекты его жизни и карьеры, а дополнения Уилкинса и тщательная проверка фактов делают биографию легкой для чтения и очень приятной». – The AU Review
«Уилкинс – верный и точный документалист жизни Пратчетта… Трогательный и чувствительный». – Canberra Times
А тот случай, когда он задел машиной ворота дома его родителей рядом с Хей-он-Уаем? Он навещал отца, страдавшего от рака поджелудочной железы в последней стадии, а значит, это был 2006‐й – как минимум за полтора года до диагноза. Всего лишь царапина, но он не хотел даже видеть того, что сделал. Просто вышел, запер машину и ушел. Домой приехал на такси, а позже я съездил и забрал слегка пострадавший «Ягуар». И больше Терри за руль не садился. «А если бы это был ребенок на переходе?» – все твердил он, и мне казалось, будто он делает из мухи слона. Подумаешь, всего-то задел столб… Но на следующий же день мы положили его права в конверт и отправили обратно в DVLA. Что ж, Терри никогда и не нравилось водить – может, он только искал повод. Но из-за такой радикальной реакции на мелкую оплошность невозможно не задуматься, оглядываясь назад: не говорила ли в нем подспудная тревога – сгущающееся чувство, будто что-то неладно?
Эти накапливающиеся случаи сперва привели нас к офтальмологу, потом – к врачу общей практики. Это был август 2007‐го, сразу после завершения «Делай деньги!». Я пошел с ним за компанию.
Врач спросила, не замечал ли Терри за собой провалов в памяти.
– Не помню, – сказал Терри.
Барабанная дробь, цимбалы. Он будет выступать всю неделю, приходите.
Врач провела стандартный когнитивный тест на деменцию – и он не вызвал у Терри никаких затруднений. Тогда она отправила его на МРТ в больницу Нью-Холл в Солсбери. Писатель до конца, он заявлял, что лежал в лязгающей бочке сканера и думал: «Тут тоже найдется какой-нибудь материал, на будущее». Сканирование показало паттерны, характерные для смерти клеток от транзиторной ишемической атаки – микроинсульта. Но повреждение выглядело скорее давним, чем свежим. Возможно, сказали Терри, у него три-четыре года назад был микроинсульт. Терри очень понравилась эта мысль. «Пережил инсульт и даже не заметил», – сказал он гордо. Долговременных эффектов бояться не стоило. Он вернулся домой с облегчением и новой уверенностью.
Но происшествия не прекращались. Их становилось больше, на них уже нельзя было смотреть сквозь пальцы. Теперь уже время от времени наступали короткие периоды, когда все казалось запутанным, или странно ошеломительным – «дни, как на вокзале Клэпхем-Джанкшен». И теперь, когда я подавал ему чашку чая, он тянулся к ней обеими руками, словно чтобы лишний раз убедиться, что держит ее крепко. И со стола он брал чашку обеими руками, а перед тем, как поставить, постукивал по нему пальцами. Этот стук вошел в саундтрек Часовни – слегка раздражающий, как привычка супруга, на которую лучше не обращать внимания. В конце концов я не удержался и спросил.
– Просто убеждаюсь, что стол еще на месте, – тихо ответил он.
Однажды я был на антресолях Часовни. Вдруг я услышал, как снизу меня зовет Терри:
– Ну и что ты с ней сделал?
Я спустился к нему.
– С чем и что я сделал?
Он смотрел на клавиатуру.
– «S». Ты вынул «S». Где она?
Это меня озадачило. Я подошел и посмотрел. Буква «S» была на месте – между буквами «A» и «D», как и положено. Я наклонился и нажал ее.
Тогда он посмотрел мне в глаза. И в его взгляде читался испуг.
Как же это, наверное, было страшно: его мир внезапно и необъяснимо терял смысл, спутанные сигналы шли даже от компьютерной клавиатуры – одного из самых знакомых предметов.
Вскоре после этого он вошел утром в Часовню с ботинками не на тех ногах. Он ничего не замечал.
Мы вернулись к врачу, та направила его к специалисту – доктору Питеру Нестору, неврологу в больнице Адденбрука в Кембридже. Шла уже первая неделя декабря 2007 года, была пятница. Я привез Терри, и его целый день осматривали и сканировали.
Днем, пока я сидел в коридоре, доктор Нестор подошел ко мне и сказал:
– Кажется, я знаю, в чем дело.
– Можете сказать? – спросил я.
Он ответил, что Терри проходит последний тест, и, когда будут результаты, он расскажет нам обоим.
Я решил, что это скверный знак.
Немного погодя мы сидели напротив доктора Нестора в типичном безликом кабинете больницы Национальной службы здравоохранения, с раковиной, койкой и бумажной простыней.
– Терри, кажется, у вас ЗКА – задняя кортикальная атрофия, – сказал доктор Нестор.
– Что это? – спросил он.
– Это редкая форма болезни Альцгеймера.
После этого в комнате словно поднялся туман. Доктор Нестор все еще говорил, но, по-моему, ни я, ни Терри его не слушали. Ну или слушали, но в то же время пытались прийти в себя. Потом Терри говорил, что из-за шока и страха практически галлюцинировал. Он видел, что доктор Нестор сидит перед ним, обведенный огненно-красным ореолом.
До меня доходили только отрывки.
…задняя часть мозга… визуальные данные… моторные навыки… очень редкая… прогрессирует… неизлечимо.
Мы медленно встали и вышли из кабинета. Потом стояли в коридоре и пытались собраться с мыслями. Через некоторое время дверь открылась и вышел доктор Нестор в пиджаке, заканчивая рабочий день. Надел на ноги велосипедные клипсы и ушел. Терри сказал, что и велосипедные клипсы были в огне.
В конце концов мы направились к машине. Было так странно. Никакого курса действий, никакого выхода, никакой даты начала лечения – потому что лечения не было. Не за что держаться – даже не возьмешь брошюру перед уходом. Мы ушли так же, как пришли, только теперь у одного из нас в 59 лет была неизлечимая дегенеративная болезнь мозга.
В машине я спросил: «Что хочешь сделать?» По первоначальному плану мы должны были заехать к Колину Смайту в Джеррардс-Кросс, где Терри надо было подписать книги для благотворительного аукциона, но теперь Терри хотел сразу поехать домой. Из машины он позвонил Сандре – давнему другу семьи, моей партнерше.
«Не было никакой преамбулы, – вспоминает Сандра. – Я взяла трубку, он просто сказал: “Это Альцгеймер”, – и расплакался».
Сандра, которая уже пережила травму Альцгеймера у своего отца Джерри, тут же поняла, что ждет впереди, и тоже расплакалась.
«Он все спрашивал: “Что мне делать? Что сказать жене?” Я как могла
