Там, где живут книги. История книжных магазинов от Франклина до «Амазон» - Эван Фрисс

от других книжных. Это настоящий магазин, где реальные продавцы общаются с реальными читателями. «Нами не управляют алгоритмы», – сказала она и объяснила, как будут подбираться книги. Сама она давно рекомендовала книги родным и друзьям. Теперь будет делать то же самое, но незнакомым людям. Говорить о книгах – «величайшая радость в моей жизни», сказала Пэтчетт. Но это было непросто. Каждый продавец, бывало, сталкивался с покупателем, который интересовался книгой, описывая ее очень смутно: «Не помню названия и автора, но слышал о ней…» В хорошем книжном магазине умели помочь даже таким читателям.

СМИ были в восторге. Пэтчетт звонили с Национального общественного радио. В «Нью-Йорк Таймс» о ней написали в передовице. Ее пригласили в программу «Это утро» на «Си-би-эс»; она снялась для обложки «Паблишерз Уикли» в фирменной футболке «Парнаса». Ее изображали героиней волшебной сказки о жизни, смерти и воскрешении независимых книжных, где справедливость наконец восторжествовала.

В СМИ эту историю подавали под двумя разными соусами, и иногда оба присутствовали в рассказе одного и того же автора и даже в одной фразе. Первый нарратив напоминал сюжет фильма «Вам письмо». Большие книжные с огромным ассортиментом и скидками вытеснили независимые. Потом появился «Амазон» – гигантский книжный, где было еще больше книг и еще больше скидок. Независимые книжные были обречены. Хуже того, люди перестали читать. У независимых книжных остался лишь один выход – существовать за счет благотворительности. Даже Пэтчетт сравнивала свои инвестиции в книжный магазин с филантропией.

Второй нарратив тоже напоминал «Вам письмо», но «режиссерскую версию». История начиналась так же, но конец был другим. Оказывалось, что независимые книжные не вымерли, а лишь столкнулись с временными трудностями. Они были слишком важны для сообщества, вызывали всеобщую любовь и восторг и потому просто не могли умереть. Некоторые, конечно, разорились из-за плохого менеджмента, но многие вполне себе выживали и даже приносили прибыль. К тому же все ненавидели «Амазон», чья дьявольская монополия способствовала увеличению спроса на «книготорговлю с человеческим лицом» и маленькие самобытные предприятия в целом. «Возможно, вы слышали, что независимым книжным конец, бумажным книгам конец и люди даже больше не читают, – сказала Пэтчетт вскоре после открытия «Парнаса». – Что ж, на это я отвечу: садись-ка, дружок. Мне есть что рассказать». У ее рассказа, как и у многих литературных рассказов, был увлекательный сюжет. Однажды книжные разрослись до гигантских размеров и переместились в интернет, отчего у людей возникла потребность в маленьком книжном. Пэтчетт подсчитала, что этот цикл, как жизненный цикл цикады, длился тринадцать лет. Одна из величайших рассказчиц в мире, Пэтчетт знала, что делала: «Повторите что-то много раз, и это станет правдой». Так началось возрождение независимых книжных.

«Мы не умерли и не собираемся умирать», – повторила она еще раз перед слушателями на конференции «Зимний институт» Американской ассоциации книготорговцев. Хотя в зале собрались люди с большим опытом в торговле, а Пэтчетт занималась этим бизнесом всего несколько месяцев, книготорговая ассоциация сделала ее своим глашатаем. Она выступала на телешоу «Отчет Колберта» и говорила, что возрождение книжных – «история восстановления справедливости». Она вошла в список «Ста самых влиятельных людей мира» журнала «Тайм». Заметку о ней написала Элизабет Гилберт, назвав «Парнас» «незыблемым книжным оазисом оригинального мышления». На фотографии в «Тайм» Пэтчетт стоит на лесенке на колесиках у стеллажа с книгами. «Способна ли одна упорная душа пробить бесчеловечную стену наступления гигантских корпораций? – задавала Гилберт риторический вопрос и тут же на него отвечала: – Энн Пэтчетт не допустит, чтобы плохие ребята одержали верх».

С появлением «Парнаса» число независимых книжных в США снова стало расти, хотя до этого много лет находилось в свободном падении. В 1980 году американцы покупали в независимых магазинах около 40 процентов всех книг. По сравнению со статистикой 2020 года это было золотое время. Но если копнуть глубже, не такое уж и золотое: ведь в 1950-х 72 процента всех книжных покупок совершалось в независимых книжных. В начале 2000-х это число составляло 13 процентов.

В 1950-е независимых книжных было очень много, и тогда никто не называл их независимыми. Это были просто книжные магазины; иногда их называли частными. Тогда словосочетание «независимый книжный» встречалось редко. Одно из первых упоминаний о независимом книжном относится к 1930 году. Тогда в «Паблишерз Уикли» написали: «В независимом книжном [в отличие от сетевого] более самобытная атмосфера, увлеченные продавцы и царит дух дружелюбного сотрудничества». Даже тогда независимые книжные противопоставляли сетевым. В 1970-е и 1980-е термин подхватили крупные газеты, хотя он по-прежнему редко использовался. Только в 1990-е, в эпоху книжных гипермаркетов, словосочетание «независимый книжный» вошло в обиход.

В 2011 году, когда закрылся флагманский магазин «Бордерз» в Энн-Арборе, в Американскую ассоциацию книготорговцев вступили 102 новых магазина. Одним из них был «Уорд Ап», книжный магазинчик в крошечном помещении, которое ему предоставили бесплатно. Он находился на Манхэттене в районе Вашингтон-Хайтс, который прозвали «маленькой Доминиканой». «Уорд Ап» открыли специально, он должен был стать «многоязычным некоммерческим книжным магазином общей направленности и культурным центром для местного населения».

Идея создания такого книжного возникла у Вероники Сантьяго Лю. Эта творческая девушка открыла собственную радиостанцию в своей квартире и приобщилась к миру книготорговли в «Кимз Видео», магазине эзотерических фильмов и музыки, где также продавались книги. На заре своего существования в «Уорд Ап» продавали малотиражные журналы, зины и брошюры независимых издательств. «Всякая странная фигня», как выразилась сама Лю. Но потом местные жители начали приносить книги, и Лю раздавала их желающим бесплатно. Вскоре магазин переехал в помещение побольше на углу Амстердам-авеню и Сто шестьдесят пятой улицы. Ассортимент состоял в основном из подержанных книг; со временем Лю стала закупать и новинки. Магазинчик также выполнял роль галереи, площадки для мероприятий, а дети приходили сюда делать домашнее задание. Здесь работали летние городские лагеря и проводились курсы городских садовников. Совершенно необязательно, чтобы все мероприятия в книжном непременно были связаны с книгами, рассуждала Лю. Она успешно сочетала роли книготорговца и местной активистки. В мире книготорговли – на конференциях Американской ассоциации книготорговцев и группах в социальных сетях – ощущала себя чужой. Проблемы, о которых говорили книготорговцы, «не имели отношения к ее реальности». Они обсуждали электронные книги, рост зарплат нанятого персонала и полезность сообществу. Лю интересовало только одно: полезность сообществу.

Параллельно Лю работала редактором в маленьком издательстве и основала собственное, совсем крошечное. Тем временем все больше писателей, включая Пэтчетт, решали заняться книготорговым бизнесом. Писатели и раньше открывали свои книжные: Бенджамин Франклин был печатником, книгопродавцем и писателем; в 1950-е поэт Лоуренс Ферлингетти открыл книжный магазин «Сити Лайтс». В 1970-е Ларри