Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис

Медсестра перебила меня на полуслове и сказала, что она свяжется со мной в ближайший час.

В 3 часа дня, когда Марина заснула после того, как я тщетно пытался уговорить ее поесть, в палату вошла медсестра службы хосписа Journey Саге. Представившись, она сказала, что вместо того, чтобы звонить, она решила прийти сама.

– Вы не будете возражать, если сегодня вечером мы перевезем вашу жену в хоспис, который располагается при Rush University Medical Center? – спросила она меня.

Есть Бог на свете! О, да, да есть Бог на свете! Бог услышал мое самое потаенное желание. О том, что предложила мне медсестра, я не смел даже мечтать. Ухаживать дома за уходящей из жизни Мариной, видеть, как на моих глазах жизнь покидает ее и постоянно сомневаться в том, сделал ли я всё правильно, меня это просто бы убило. Обеспечить моей дорогой жене и моему лучшему другу наилучший из возможных уходов было для меня светлой мечтой. Знание того, что 24 часа в сутки она будет обеспечена профессиональным уходом в отделении, специально предназначенном для людей, находящихся в таком же состоянии здоровья, как она, было для меня одним из наилучших подарков, какие я когда-либо получал во время всей жизни. Я от всего сердца поблагодарил медсестру, не подозревавшую, насколько я был благодарен ей за ее предложение. Перед уходом она в деталях объяснила мне, как практически произойдет перевод Марины в новую больницу.

Когда медсестра ушла, я, как мог деликатно, разбудил Марину, которая сейчас уже находилась в двух мирах – в одном из них был я, а другой был выше моего познания – и объяснил ей, что было запланировано на сегодняшний вечер. Хотя клешни безжалостного и неукротимого рака не переставали сжиматься над ее уходящей жизнью, моя героиня меня внимательно выслушала и понимающе кивнула мне в ответ.

К вечеру пришло время готовиться к переезду в хоспис. Впервые в жизни приготовлениями к переезду занималась не Марина, а я. Пришла медсестра, чтобы отключить IV установку, которая Марине больше никогда не должна была понадобиться. Лежавшая неподвижно в постели моя верная супруга по-прежнему была прекрасной в моих глазах. В этот день она не страдала от боли, не испытывала никаких неудобств, и ее разум был нисколько не замутнен. Еще много лет спустя она могла бы быть здоровой и сильной женщиной, если бы не рак.

Диспетчер скорой помощи позвонил мне и сказал, что через час приедет машина, чтобы забрать Марину в хоспис. Что касается меня, я должен ехать на своей машине. Диспетчер объяснила мне подробно, как добраться туда, куда отвезут Марину.

Те, кто был на моем месте, поймут, как сердце разрывается на мелкие куски, когда твой партнер по жизни, с которым было проведено много незабываемых лет, отправляется в последнее путешествие, откуда еще никто не возвращался. Я чувствовал себя в положении тех, кто был бы рад, если бы судьба забрала их самих, но не их любимого человека.

Было уже темно за окном, когда парамедики вошли в палату. На бледном лице Марины не было и намека на страх и беспокойство. Подчинившись судьбе, она была спокойной и усталой, и только ее глаза говорили о том, что ее незаурядный ум светел и чист.

Парамедики, две молодые сильные женщины, легко и заботливо переложили Марину с кровати на каталку.

– Место, куда мы забираем вашу жену, трудновато найти, – сказала одна из парамедиков перед тем, как забрать Марину из палаты – но вы не волнуйтесь, мы подождем вас у здания больницы. Постараемся вас не потерять.

Перед тем, как техники увезли Марину, я подошел к ней, и мы обменялись коротким поцелуем. Парамедики с Мариной исчезли в глубинах больничных коридоров, а вместе с ними полностью исчезла и Надежда, которая не покидала меня с тех самых пор, как 13 лет назад Марина беспечно сообщила мне о том, что она говорила по телефону с радиологом по поводу подозрительной опухоли в тканях ее левой груди. Неумирающая надежда сменилась чувством того, что я должен покориться судьбе и делать всё, что от меня потребуется. В то же время я старался думать как можно меньше о том, что ждет моего друга в ближайшем будущем.

Пункт назначения достигнут

Была уже поздняя ночь 25 октября 2018 года, за 10 дней до смерти Марины, когда скорая помощь подъехала к зданию больницы, где находился хоспис JourneyCare. С разрешения охраны я незаконно припарковался на улице и скоро вошел в хоспис, куда в этот момент парамедики вкатывали каталку с Мариной. Мое внутреннее напряжение от нескончаемых мыслей о том, что ждет Марину и меня в ближайшем будущем, ослабло, когда в комнату вошли медсестра-филиппинка и нянечка-афроамериканка. Эти женщины были воплощением человеческой заботы в действии. Через день я узнал, что отношение к пациентам этих медицинских работников далеко не были исключением. В отделении хосписа, предназначенном для облегчения страданий пациентам, уходящим из жизни, царила атмосфера любви и заботы. Во время приема Марины в отделение медсестра и нянечка говорили с моей женой тоном, который можно назвать не иначе, как уважительно-материнским. Они детально рассказали мне об этом новом для нас месте. К сожалению, они упустили очень важную деталь о парковке, что в дальнейшем стоило мне много сил и энергии. В последующем отношение персонала к Марине и ко мне, ее мужу, было таким, словно все мы были членами одной дружной семьи.

Даже в этот заключительный период в жизни Марины она не утратила свой жизнеутверждающий характер. В создавшейся ситуации, когда занавес опускается над человеческой жизнью, у этой женщины было две заботы технического характера: первая – знать, где ее мобильный телефон и зарядка к нему, и вторая – убедиться в том, что кнопка вызова медсестры или нянечки была под рукой. Даже здесь, в последней станции отсюда и в вечность Марина мужественно и без колебаний оставалась верной своему принципу полнокровно жить одним днем и не заботиться чрезмерно о том, что принесет день завтрашний. Эта концентрация на проблемах текущего дня заслоняла ее многие годы от решения прекратить нескончаемую битву с раком. Даже в хосписе, глядя внимательно на медиков, объяснявших ей новое медицинское решение, глазами, в которых не угасал живой разум, она переспрашивала их, когда что-нибудь недопонимала.

На следующий день я узнал, что