Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис

людям, которые ступили на узкое минное поле между жизнью и смертью. Поздоровавшись с Мариной, она сказала, что пришла обсудить с ней план действия по отношению к злокачественной опухоли в ее мозгу. Так как ей приходилось делать это ежедневно, с непроницаемым лицом, на котором не отражалось никаких эмоций, с безукоризненным профессионализмом эта доктор сказала, что единственным существующим методом лечением опухоли головного мозга Марины может быть только радиотерапия. Марина, настороженная и на удивление здравомыслящая, слушала врача с большим вниманием, и, когда та сделала паузу в своей речи, голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций, спросила ее о том, что требовалось от нее в данной ситуации.

– Этот вопрос я собиралась обсудить с вами завтра, – ответила доктор, – но, поскольку вы задали мне его сегодня, давайте обсудим его прямо сейчас. У меня к вам один единственный вопрос: согласны ли вы на курс радиотерапии?

– Расскажите мне, пожалуйста, более детально о побочных эффектах радиотерапии, – слабым голосом, но удивительно твердо и рационально попросила Марина.

– Именно с этим я и хотела вас ознакомить, – ответила онколог, и лицо ее приняло серьезный вид. При всем своем профессионализме она не могла скрыть того, что у нее было на уме. – Да, я должна вам сказать, что у метода облучения мозга существует много побочных эффектов. Облучение рентгеновскими лучами действует на аппетит, вызывает тошноту; у вас будет ощущение, словно голова зажата в тиски. Могут быть головные боли, головокружения, вы будете чувствовать слабость и крайнюю утомляемость. Однако самый нежелательный эффект облучения – это потеря памяти. Мы пользуемся специальной терапией против этого, но каждый пациент реагирует на нее по-своему. Гарантировать позитивный результат мы не можем.

– Понимаю, – Марина, которая была при полном сознании, продолжала говорить слабым, но решительным голосом. – Так вот оно как. Значит я – в конце пути. Тем лучше. Да, тем лучше. Я не хочу превращаться в зомби, я хочу оставаться собой, Мариной, до конца. После 13 лет лечения пришло время попрощаться с миром. Я готова.

Слова Марины ударили меня, словно тяжелый кирпич. Все, что мне сейчас оставалось – это распрощаться с надеждой долгих лет. Как ни крути, медицина бессильна помочь моей жене и остановить процесс невозможно.

Когда радиолог ушла, Марина была усталой, и невидимая нить, которая соединяла нас столько лет, становилась все тоньше и тоньше. В палате стояла тишина. Любые слова были неуместны. Марина уходила из мира живых в мир неизвестный и, весьма возможно, она уходила в мир ангелов.

Незабытая

Вскоре после того, как ушла онколог-радиолог, Марину пришла навестить доктор Миллер. При виде знакомого лица Марина приободрилась и дважды улыбнулась во время разговора. Это была слабая улыбка, но настоящая, и не последняя. Марина была сильной женщиной, она гордо противостояла внутреннему процессу разрушения ее организма. Метастазы головного мозга могли забрать у нее жизнь, но они не были в силах отобрать ее ум и ее мужество.

Глава 5

В хосписе

К последнему берегу

Следующий день ознаменовался еще одной печальной, но предсказуемой новостью. Во время утреннего обхода после того, как Марина подтвердила, что она отказывается от дальнейшего лечения, лечащий врач сообщил, что завтра он планирует выписать ее из больницы. И в заключение с его губ сорвались роковые слова «со следующего дня».

Я пытался держать себя в руках и при этом понять, что практически означает решение доктора? Если Марина, будучи пациентом хосписа, завтра прибудет в наш дом, это означает, что ей будет нужна помощь медсестры и ее комната должна быть снабжена специальным медицинским оборудованием, таким как электрическая больничная койка, стульчак и различное другое медицинское оборудование. Когда я спросил лечащего врача обо всех этих и других необходимых компонентах ухода, он успокоил меня и заверил, что у компании, оказывающей услуги хосписа, этот процесс налажен, и завтра они предоставят все необходимое оборудование.

Когда Марина заснула, я позвонил женщине, которая готовила Марине еду, и объяснил ей ситуацию. Я был очень рад, когда она согласилась помочь в организации хосписа на дому.

Марина проспала час, а когда она проснулась, то стала говорить не о том, что она думает по поводу предстоящего пребывания в хосписе, а о практических вещах, за которые она не переставала чувствовать ответственность. Эта женщина долга в день до поступления в хоспис в первую очередь спросила меня, как я себя чувствую и ел ли я сегодня, проинструктировала, какие счета я должен оплатить и какие продукты нужно купить на завтра.

Чем больше я думал о хосписе, тем больше я волновался по поводу организации необходимых услуг хосписа у нас на дому. Это было не потому, что я чувствовал себя измотанным за последние жуткие дни и не был уверен, смогу ли положиться на постороннюю помощь, это все было решаемо. Главная проблема была связана с моей профессией и моей индивидуальной чувствительностью. Будучи врачом и желая сделать для жены все, что в моих силах, я знал по предыдущему опыту, что, ухаживая за Мариной, что бы я ни сделал, этого будет недостаточно, чтобы я не испытывал патологическое чувство вины, что я не сделал для нее всего того, что нужно было сделать. Я постоянно буду чувствовать вину за то, что в последние часы жизни моей жены, я не смог обеспечить ей тот уровень ухода, какой она заслуживала. Как никогда раньше, я почувствовал уместность совета, который с незапамятных времен давали врачам – никогда не лечите своих родственников, тем более самых близких. Я был уверен, что невозможность обеспечить степень совершенства в наилучшем уходе за Мариной попросту убьет меня физически и морально. Со временем, однако, сомнения оставили меня, и я решил, что выхода нет и я должен сдаться на волю судьбы.

На пути в хоспис

В тот же день, ближе к вечеру в палату к Марине позвонила медсестра компании хосписа Journey Саге, что приблизительно переводится на русский язык как «Заботы во время [последнего] путешествия», и сообщила, что все необходимое оборудование и материалы будут доставлены ко мне домой завтра утром.

Поблагодарив медсестру, я сказал, что моя жена находится в критическом состоянии и что я ни за что на свете не могу оставить ее в больнице одну. Если ее завтра выпишут, она будет дома не раньше, чем после полудня. Тем временем, чтобы поддерживать ее физически и морально, я обязан быть рядом с ней в больнице, а