Мамона и музы. Воспоминания о купеческих семействах старой Москвы - Федор Васильевич Челноков

влюбленным, что в конце концов, может быть, и ее сердце тронулось. Благословение их было на нашей новой даче, посаженым отцом был П. П. Боткин, единственный раз бывший в наших Мытищах. Венчали их в октябре в Коммерческом училище, свадьба же, какая-то сутолочная, справлялась на квартире, где поселились молодые. Народу набралось пропасть, квартира была небольшая: толкотня, давка, стоя закусывали, стоя пили шампанское. Наконец молодые отбыли на Николаевский вокзал, чем торжество и кончилось.

Теперь прошло уж с этого события 32 года и можно сказать, что брак этот хотя и не развалился, но много поводов было к возможности развода. Недолго Михаил Николаевич оставался верен своей супруге. Связался он с некой девицей Шуберт – молоденькой, хорошенькой, из хорошей семьи и, надо думать, с хорошими средствами. От этой связи у Шуберт родился сын, и много горя и слез принес сестре ее поздний брак.

События, предшествовавшие этой свадьбе, сделали то, что мы, братья, относились к ней чисто формально. Сестре был обеспечен капитал в нашем деле в 40 000, за которые она получала свои проценты. Что касается движимости, то Елена Васильевна взяла у нас все, что казалось ей нужным, и до того, что потом с Сергеем Васильевичем нам пришлось обзаводиться всем, что требовало хозяйство. Сама Леничка, думается, не сделала бы такого опустошения, но, видно, Михаил Николаевич уж так влиял на нее. Это обстоятельство на всю жизнь положило определенный холод в наших отношениях. Если еще кто-нибудь из нас немного дружил с Михаилом Николаевичем, то это был Вася, да и то на поприще кутежа и займа денег, которые Василию Васильевичу часто требовались, когда из конторы взять ему было нечего.

После замужества сестры остались мы с Сергеем Васильевичем жильцами нашей ободранной большой кивокурцевской квартиры. Вася жил в Крыму, изредка налетая на Москву, опять исчезая в Крым или за границу. Положение его в нашей разгромленной семье было неопределенное: не то жил он с нами, не то отделился. Оставаться же в кивокурцевской квартире с Сергеем Васильевичем нам не имело смысла, и мы скоро приискали себе хорошенькую квартиру в Юшковом переулке на Мясницкой, она была близко и от конторы, и от Шапошниковых.

Хоть и сильно Леничка общипала нас, но на комнаты еще набралось мебели из кивокурцевской квартиры да еще, что нужно было, притащили с дачи, бывшей неиссякаемым мебельным источником, так как туда была свезена вся таганская мебельная кладовая. Обстановка получилась у нас очень приятная. Были у нас зала-столовая, очень красивая гостиная и кабинет, предназначавшийся Васе на случай его приездов, и спальня, где спали мы вместе с Сергеем Васильевичем. В нижнем этаже находилась кухня и помещение для кухарки, горничной и белого дворника[148].

Всегда с удовольствием вспоминаю я об этом нашем жилище, но и года мы не прожили здесь, так как за смертью Карпа Кондратьевича уничтожилась главная причина, мешавшая благополучному окончанию романа Сергея Васильевича с Верой Карповной Шапошниковой. Карп Кондратьевич находил неудобным женитьбу двух братьев на двух сестрах. Думается, что это была только отговорка, на самом же деле он находил самого Сергея Васильевича недостаточно основательным человеком и боялся связать судьбу дочери с ним.

На деле же вышло иначе: едва ли можно привести еще пару людей, которая так благополучно и любовно прожила свой век. Конечно, это благополучие надо приписать большому уму и характеру Веры Карповны, сумевшей перевоспитать и переродить Сергея Васильевича. Роман их тянулся всю зиму 1891/92 года и разрешился венчанием в церкви какого-то глухого села за Троицей, где поп за деньги способен был обвенчать брата на брате. В те времена браки двух братьев на двух сестрах по закону были не допустимы, но все-таки бывали, чему примером был и сам Карп Кондратьевич: родной брат его был женат на сестре Анны Алоизьевны. Как это устраивалось потом, не знаю, но, кажется, подавалось прошение на Высочайшее имя, и как совершившийся факт браки такие узаконивались. Конечно, свадьба эта прошла в тишине, без какой-либо огласки. Отправилась вся наша шапошниковско-челноковская компания в один из летних дней к Троице, оттуда в село – и брак совершился благополучно.

Молодые пока что поселились в Юшковом переулке, но квартира эта оказалась уж мала, и была снята новая на Мясницкой в доме Лангового над самой нашей конторой, куда мы и перебрались осенью. Осенью же молодые уехали за границу и были в Венеции, откуда навезли разных хрустальных вещей. Одна из них изображала вазочку в виде раковины, помещавшейся на дельфине, укрепленном на подножке. Приехал к нам П. Д. Сырейщиков и пожелал взглянуть на эту вазочку, стоявшую в стеклянном шкафчике. Сергей Васильевич, торопясь вынуть ее из шкафа, неловким движением зацепил ею о дверку шкафа – и в тот же момент от нее не осталось ничего, она разлетелась вдребезги. Случилось это так моментально, что все мы только успели разинуть рты и разахаться.

Квартира эта была уж опять довольно большая: было у нас комнат восемь, жизнь пошла своим плавным ходом. Сергей Васильевич зажил своей семьей, мне у них жилось недурно, оплачивая третью часть всех расходов. Случилось же так, что пока я служил на военной службе, мне из конторы отпускалось всего по 80 рублей в месяц, а Сергей Васильевич и Василий Васильевич жили вовсю, проживая значительно больше. Благодаря этому капитал мой в деле все увеличивался, а у братьев скорей убавлялся, и я к этому времени оказался богаче их. Я получал уже, кроме определенного дохода, проценты на мой излишек да еще и жалованье за мое кассирство, а потому в деньгах был много свободней Сергея Васильевича – тем больше, что был я один, а у них народился скоро Сергей, потребовавший новых расходов. Моя же третья доля в хозяйстве так и оставалась, что им, конечно, было выгодно, и за мной ухаживали вовсю. Доходило и до того, что Сергей Васильевич желал сделать подарок Вере Карповне и привлекал меня к нему в половине. Помню, что таким образом была подарена Вере Карповне, хоть и не особенно ценная, бриллиантовая брошь.

Маскарад у Ляминых

Замужество Елены Васильевны не отбило ее от ляминской компании. Там канитель шла по-старому. Сергей Васильевич и Вера Карповна с ними знакомства не вели, я же постоянно крутился в ней. Помню в это время два их маскарада. Жили они уж великолепно в своем доме на Гончарной. Один маскарад устроила Леничка, собрав компанию человек в 40, нарядившихся кухарками и поварами и обрушившихся