На крейсерах «Смоленск» и «Олег» - Борис Карлович Шуберт

следующего дня сигналом приказал ему остановиться и для осмотра послал лейтенанта Георгиевского. Хотя, благодаря свежему ветру и крупной зыби, лейтенант Георгиевский и не мог выйти на самый пароход, но на катер были спущены бумаги, по которым оказалось, что имя пароход[а] «Comedion», идет в порт Наталь и другие порта Африки. Пароход был отпущен, а я решил возвратиться обратно и держаться на параллели маяка Fish, в 100 милях от него, так как заметил, что пароходы, дойдя до маяка на О, пересекая противное течение, причем, очевидно, подгоняют так, чтобы быть у маяка перед заходом солнца, т. е. идти вплотную к берегу и пользоваться попутным течением еще засветло, при таких условиях к рассвету, т. е. ко времени, более удобному для осмотра, они могли быть в милях 100 от берега, почему я и держался в таком расстоянии, от маяка Fish.

К вечеру 9 августа, придя на избранный путь, стал крейсировать, рассчитывая, что если удачно встречу здесь пароход, то, несомненно, он идет на восток, так как пароходы, идущие к северным портам Африки, все держатся от берега не более 60 миль, и таким образом я избегал необходимой погони за ними и, следовательно, непроизводительной траты угля. К сожалению, здесь также не везло и до 15 августа не видел ни одного парохода; хотя опять-таки должен сказать, что, если бы и встретил, то вряд ли удалось бы спустить шлюпку для него, так как постоянный ветер около 6 баллов и крупная зыбь доводили размахи крейсера до 29°.

С утра 12-го задул NO [силой] 8 [баллов]. К вечеру следующего 13-го ветер несколько стих и стал переходить к SW через SO, а 14-го вечером начался W, порывы которого доходили до 10 баллов. Продержался еще до полдня 15 августа. Барометр подымался, что в здешней широте не давало никакой надежды на улучшение погоды, и потому решил идти к Menai-Bay и дал полный ход, лег на остров Европа.

Для наглядности испытанной мною погоды за трехнедельное крейсерство представляю при сем барограмму.

В общем, крейсерство было безрезультатно, и пришлось убедиться только в точности указания лоции, гласящей, что у южной части Африки дуют большой частью свежие ветры из SW четверти и перемены их бывают часты и неожиданны. Все это вполне подтвердилось за истекшие 3 недели.

Мое мнение, что, благодаря частым свежим погодам, а также большому району путей, при сравнительно малом количестве пароходов, место крейсерства у южных берегов Африки вряд ли может быть удачно, а следовало бы идти в Зондский пролив, где, благодаря узкости и тихой погоде, все крейсерские операции могли быть легко выполняемы. В данном же плавании приходилось поднимать стрелы для перегрузки угля и производить самую перегрузку при размахах временами более 15°.

На пути следования от южного берега Африки сначала имел W–9, а затем ветер постепенно стал стихать и переходить к N. Пройдя 500 миль, встретил маловетрие. Вообще весь переход до Занзибара имел слабый О или штиль. С рассветом 19-го числа, находясь в Мозамбикском проливе на 26° южной широты и имея некоторый запас времени, так как по программе пароход с углем должен быть в Menai-Bay только 24 августа, застопорил машину, и хотя была небольшая зыбь, спустил шлюпки и, перекренивая пароход, очистил всю траву у ватерлинии, которая тогда имела ширину более 10 футов. Одновременно с этим производил стрельбу из ружей и из учебных стволов 47-мм орудий по плавучему щиту. Закончив очистку подводной части, в 4 часа дня дал полный ход. В 8 ч утра 20-го опять уменьшил ход и до полудня производил снова стрельбу из учебных стволов по плавучему щиту.

В 7 ч утра 23-го вступил по телеграфу в переговоры с «Петербургом», который сообщил, что придет пароход «Гользация» с углем для меня. В 10 ч увидел «Петербург»; вступил к нему в кильватер и совместно вошли в Mеnаi-Bay, где и встали на якорь. По приходе в бухту у меня имелось угля еще около 400 тонн, и таким образом крейсер «Смоленск» проплавал без погрузки 62 дня, израсходовал всего около 4200 тонн, из коих 45 дней вне всякого сообщения, так как последние газеты, данные нам с «Comedion», оказались от 9 июля.

Прибыв на крейсер «Петербург», узнал тяжелую для нас новость: все наши труды были напрасны, арестованные суда отпущены, и что мы должны возвратиться в Россию.

Пароход «Гользация» не пришел, а потому на другой день 24 в 6 ч утра снялся с якоря, чтобы идти в Дар-ес-Салаам. В это время показался английский крейсер «Forte», поднявший сигнал: «Имею важные телеграммы». Снова встали на якорь. С английского крейсера на «Петербург» была доставлена телеграмма, требующая окончания наших операций и возвращения в Россию. С подъемом флага крейсер «Петербург» отсалютовал английскому флагу 21 выстрелом, на что «Forte» тотчас же ответил. Затем командиры обменялись визитами, а в 11 ч снова снялись с якоря, и я пошел в кильватер «Петербургу». По выходе из Menai-Bay встретили «Гользацию», которая по сигналу вступила нам в кильватер. В 2 ч встали на якорь на рейде Дарес-Салаам, где застали немецкий крейсер «Bussard».

Являясь около 6 ч вечера губернатору графу Götzen, последний заявил мне, что больше 24 ч он не может разрешить мне стоять на рейде и в 2 ч следующего дня я должен уйти. Несмотря на мои доводы и просьбы разрешить мне простоять хотя целый следующий день, губернатор хотя и в очень любезной форме, но отказал мне. С этим решением я и возвратился на судно. В 12 ч ночи прибыл на крейсер г. Chrapkovsky и предложил мне от имени губернатора дать письмо, что я иду прямо в Россию, и объявил мне, что при этом условии губернатор разрешит мне войти в самую бухту для погрузки угля. Письмо такое я дал, копию которого при сем представляю. На другой день в 12 ч дня, под проводкой лоцмана, вошел в бухту Дарес-Салаам, где встал на двух якорях. Тут же по левому борту ошвартовался у меня пароход «Гользация». С 2 ч дня начал перегрузку угля.

Все время стоянки в Дар-ес-Салаам встречал всегда любезность, внимание и готовность оказать всякое содействие, как со стороны представителей администрации, так и со стороны представителей города, а потому позволяю себе ходатайствовать перед вашим императорским высочеством о награждении тех лиц, которые были особенно полезны, а именно: губернатор Laalf Graf von Götzen, командующий флотилией Maximilian Chrapkovsky и адъютант губернатора Johannes Alel. Судя по разговорам, награждение всех этих лиц орденами даст им полное удовлетворение.

В 8 ч 1 сентября закончил перегрузку угля, приняв всего 1812 тонн.