За рулем: Его восхитительная история - Джим Кларк

Как знает каждый поклонник автогонок, до Гран-при в Руане прошёл марафон в ЛеМане. После того, как Lotus 23 показал себя хорошо на «Нюрбургринге», Колин Чэпмен решил, что выставит эту машину в ЛеМане в экспериментальном классе для машин с двигателями объёмом до 4-х литров.

Мы решили не ставить на машину двигатель объёмом 1,5 литра, а поставить 997-кубовый мотор Anglia с двумя распредвалами. Команда UDT-Laystall также выставила Lotus 23, на который они поставили двигатель Coventry-Climax объёмом 750 «кубиков» с одним распределительным валом, и который, как они надеялись, позволит им выиграть приз «Index of Performance[60]».

Однако, как мы знали это ранее, и как кто-то узнавал каждый год, организаторы марафона в ЛеМане устанавливали свои собственные правила. Если они не хотели видеть на старте своей гонки машину, которую они не хотели видеть, они делали всё, чтобы этого не случилось. В 1962 году проблемы были не только у нас, но и у Дэвида Мюррея с Tojeiro-Buick GT. Для начала на старт не были допущены машины Lotus из-за увеличенных топливных баков, недостаточного клиренса, слишком большого угла поворота и не соответствующих регламенту колёс. Колёса и впрямь были источниками для беспокойства. Передние были прикреплены четырьмя болтами, а задние — шестью. Это было связано с тем, что первоначально мы хотели использовать двигатель BRM V8 для гонок гран-при, но нас смущала огромная мощность, которую они развивали. Когда против нас подали протест, мы закрепили задние колёса четырьмя болтами.

В итоге мы использовали 1000-кубовый мотор Ford Twin Cam, мощность которого не влияла на прочность крепления колёс. Но, конечно, организаторы ЛеМана просто хотели добить нас и начали повторную проверку машин, качали головами и сказали, что наши машины небезопасны. Несмотря на поддержку французской прессы, которая критиковала организаторов, они оставались непреклонны, и мы сняли свои машины с гонки. Колин поклялся, что больше никогда не выставит свои машины в ЛеМане, а я с тех пор больше не испытывал соблазна принять участие в этой гонке.

Гран-при Франции в Руане отличался от предыдущих гонок тем, что на нём в строй вернулись Porsche. На свободных заездах я показал быстрейшее время на этой по-настоящему пилотажной трассе. Она включала в себя множество поворотов на спусках, которые проходились практически на полном газу. Мне удалось побить старый рекорд Муссо, установленный за рулём машины с мотором объёмом 2,5 литра, на целых 7,5 секунд! Я использовал абсолютно новый Lotus 25, а моё шасси из Спа отдали Тревору, но свободные заезды не прошли совсем уж без событий. У меня были проблемы с рулевым управлением, вызванные серьёзной нагрузкой на рулевую рейку на торможениях. В какой-то момент я почувствовал удар и не смог сразу выровнять машину. В итоге мне чудом удалось вернуть машину на трассу, избежав столкновения с большим деревом. Мы получили несколько новых реек из Англии, но по прибытии выяснилось, что все они бракованные, так что нам пришлось иметь дело с тем, что было в распоряжении.

Грэм Хилл (BRM) и Джон Сертиз (Lola-Climax) захватили лидерство с самого старта. Я шёл третьим, но вскоре меня обогнал Дэн Герни на Porsche, и я опустился на четвёртое место. Затем Джон заехал в боксы, и мне удалось вернуть себе позицию и стать вторым. Казалось, что автомобиль ведёт себя чуточку резко, и из-за выбранного соотношения передач он разгонялся не столь хорошо, как обычно. Но мне повезло вырваться в лидеры, когда Грэма Хилла слегка вынес с трассы Джек Льюис, которого он обгонял на круг. Но эта диспозиция продержалась недолго, так как Грэм стремительно догнал меня, обогнал, и тут я понял, что у меня сломалась передняя подвеска. Шаровая не работала на скручивание, и мне оставалось только доехать до боксов и сойти. Впоследствии сошёл и Грэм Хилл, и Дэн Герни захватил лидерство, которое удерживал до конца и принёс победу Porsche. Мой товарищ по команде Тревор Тейлор попал в чудовищную аварию в конце гонки. Джон Сэртиз собрался заехать в боксы, но дорогу ему перегородила полиция, как и Морису Тринтиньяну. Тревор ехал слишком быстро, не успел затормозить и почти на полной скорости врезался в машину Мориса. Оба автомобиля были серьёзно повреждены. Шасси Тревора можно было отправлять на списание.

Сезон был в разгаре, и хотя Lotus был ещё не столь надёжен, чтобы я мог полностью доверять машине, но я, по крайней мере, выиграл один Гран-при, и не рассчитывал на слишком большие успехи. Я просто хотел, чтобы тормоза на моей машине работали лучше. Следующая гонка, Гран-при Великобритании, проводилась на трассе в Эйнтри, где я уже выигрывал в том году. Прямо со старта я попытался оторваться от всех. Мне это удалось, хотя Джон Сэртиз (Lola-Climax) активно преследовал меня в начале гонки. Lotus ехал хорошо, и после того, как я сломил сопротивление Сэртиза, я смог чуть сбавить темп и планомерно наращивать отрыв до финиша. Эта победа стала для меня самой волнующей в сезоне, так как Гран-при Великобритании, на глазах у толпы родных болельщиков, всегда был той гонкой, которую я хотел выиграть. После этой гонки на меня нахлынули ностальгические воспоминания о том, как я был впечатлён фантастическим выступлением Мосса на Mercedes за семь лет до этого, в день, когда он одержал свою первую победу в Гран-при.

С двумя победами в своём активе я чувствовал себя гораздо лучше, и на очереди был Гран-при Германии. Вспоминая выступление Джека Брэбхема на Cooper с мотором V8 Climax за год до этого, я с нетерпением ожидал, когда смогу попробовать машину на «Ринге».

Но в той гонке я сделал очень глупую ошибку. Старт был отложен из-за сильной грозы. После того, как дождь слегка ослаб, организаторы разрешили проехать всем один установочный круг, так что каждый гонщик мог проверить, где на трассе есть затопленные места. В итоге мы заняли свои позиции на стартовой решётке и, заведя двигатель, я понял, что у меня запотели очки, поскольку они намокли во время этого установочного круга.

После проблем на первых кругах гонки в Монако из-за нагоревшей свечи я привык отключать бензонасос перед стартом. На этот раз я завозился с очками до последних мгновений перед стартом, и забыл включить его обратно.

В итоге, когда судья флагом подал сигнал к старту, двигатель благополучно заглох, так как подачи топлива просто не было. Я чувствовал себя так странно, когда сидел в кокпите своего автомобиля на стартовой