Башня из слоновой кости - Паола Барбато

что в семье кто-то болен или что родители не ладят. Старики тревожились, не зная, спрашивать ли у дочери и зятя или молчать. Эти манипуляции рано или поздно всплывали, и мать ругала Фьямму, иногда отвешивая ей пару пощечин. Отец никогда не вмешивался в эти перебранки, сидя за столом и качая головой. Схватка жены и дочери была битвой титанов.

Едва достигнув совершеннолетия, Фьямма съехалась с пятидесятилетним мужчиной, только что разведенным, которому запретили видеться с детьми старше ее. Их связь длилась несколько месяцев, потом она ее оборвала. Эмоциональной зависимости этого мужчины ей стало мало. Вкус запретного угас. Ей хотелось большего, уже не хватало отказывать братьям в сладостях, изводить бабушку с дедушкой, мучить мать. Она переехала в Сиену, устроилась продавщицей, перекрасила волосы в рыжий и начала посещать бары для одиночек. За пять лет она завела десятки связей, всегда с мужчинами старше, слабыми, нуждающимися в ней. Одновременно она создала профиль в приложении для знакомств, поддерживая отношения на расстоянии, в основном с теми, кто был неспособен к ней приехать, подпитывая их разочарование от несостоявшихся встреч. Ей нравилось смотреть на видеозвонках, как они, умоляя показать хоть что-то, копошатся в штанах. Но даже это ее не насыщало.

Фьямма научилась меняться в зависимости от того, кто оказывался перед ней. Уловив потребность, она мгновенно превращалась в женщину, способную ее удовлетворить. Но со временем ее перевоплощения становились все более похожими, и ее тянуло искать что-то новое, потом опять, и снова. Пока однажды не получила запрос от Стефано. Уже в первых нескольких строчках, пришедших от него, чувствовалась горечь человека, заранее признавшего поражение. Он писал, что такая, как она, никогда не заинтересуется таким, как он. Фьямма тут же насторожилась и попросила фото. Стефано стеснялся и не хотел отправлять. Почему? Он изуродован? Инвалид? Она настояла, получив явно старую фотографию, сделанную лет пятнадцать назад. Тогда Стефано был большим и крепким парнем с начинающим выпирать животом. Она сделала все возможное, чтобы добиться видеозвонка, и в тот момент, когда Стефано появился на экране, она поняла, что ее мечты наконец-то сбылись. Из-за врожденного заболевания ног мужчина сильно поправился и почти не двигался в своей квартире в Костальпино, недалеко от Сиены.

Фьямма отправила ему откровенное видео и настояла на встрече. Через две недели она переехала к нему, все еще не верящему в свою удачу. После смерти матери, которая всю жизнь о нем заботилась, Стефано перешел под опеку социальных служб. Ему помогали двое мужчин: один занимался личной гигиеной, другой доставлял еду и решал бюрократические вопросы. Фьямма избавилась от них, уверяя, что сама прекрасно справится со всеми нуждами Стефано. Поначалу ее часто проверяли, и она встречала кураторов в фартуке домохозяйки, у плиты, за приготовлением диетических блюд по рецептам матери. Стефано был в восторге: у него уже много лет не было сексуальной жизни, и Фьямма казалась даром небес. Когда же соцслужбы ослабили надзор, все изменилось. Стефано должен был ежедневно выполнять простые упражнения, чтобы мышцы ног не атрофировались, но новая подруга воспротивилась, сначала мягко, затем все более жестоко и прибегая к манипуляциям.

– А если у тебя оторвется тромб? Знаешь, сколько сгустков, должно быть, в твоих ногах? Представляешь, ты начнешь двигаться, а они оторвутся и попадут в легкие, мозг или сердце?

В итоге она убедила его в опасности упражнений и велела как можно меньше двигаться. Она даже вернула в магазин укрепленную инвалидную коляску, заявив, что они купят другую, более подходящую для веса Стефано. Новая коляска, конечно, не появилась, а для перемещений она использовала старую, слишком узкую и легкую, из гаража. Убедившись, что он не может передвигаться по дому самостоятельно, Фьямма резко изменила его рацион, чередуя дни, когда кормила его жирной жареной пищей, с днями, когда не давала ни есть, ни пить.

– Не видишь, какой ты отвратительный? Знаешь, от тебя воняет? Твои ноги воняют из-за язв, а твой жирный зад воняет, потому что полон дерьма!

– Это ты меня не моешь! – плакал он.

Фьямма решила, что он будет носить подгузники, но, не находя достаточно больших, приклеивала углы скотчем прямо к коже. Если он робко пытался сопротивляться, она на пару дней становилась ласковой, занимаясь с ним сексом и заявляя, что любит его так, как никогда никого не любила. Потом издевательства возобновлялись. Она отобрала у него телефон, а на стук в дверь отвечала, что он отдыхает. Когда полицейские, которых вызвал священник, ворвались в квартиру, они нашли Стефано в ужасном состоянии, плачущего и молящего о помощи. У него загноились пролежни, и потребовалась госпитализация. Он не выходил из дома больше года. Фьямму арестовали в канун Рождества по обвинению в похищении человека.

8

Обувь они оставили свою. Мойра категорически отвергла каблуки: «Если эти крикливые девицы разгуливают в вечерних платьях и армейских ботинках, почему мы не можем?» Мара же отказалась, потому что давно отвыкла от такой обуви.

Обе выбрали темные платья и согласились на парики – возможно, причуда Фьяммы, а может, и нет. Переоделись быстро, не умываясь, не поев, усталые и неловкие. Мобильный телефон ничего интересного о клубе не рассказал.

– D’Or, диско-паб, Сан-Северо. В двух шагах.

– Спросим у портье.

Мойра не возразила – говорить об осторожности было уже смешно. «Бульдог» в ливрее выслушал их с бесстрастным видом и указал на конец коридора, противоположный входу.

– Выходите через ту дверь и следуйте за огоньками. Дойдете за пару минут.

Мара надела куртку и повесила сумку на плечо, не желая оставлять ничего в отеле. Мойра вышла, закинув рюкзак на голое плечо, шагая властно, не обращая внимания на холод и бормоча что-то о придурках, которые пытаются подражать Дэвиду Линчу, но ни черта не получается. Действительно, от задней двери тянулась тропинка из тусклых огоньков – на земле стояли наполовину потухшие свечи, отмечающие путь.

– Полная фигня. Чуешь, как воняет фигней? А мы, идиотки, идем прямо на запах, – ворчала Мойра.

– Фьямма в нашей пятерке в таких делах лучше всех. Она умеет лгать, маскировать, искажать реальность. И ты это знаешь, потому что сама решила просить ее о помощи.

Мара говорила спокойно, хотя эта эльфийская атмосфера ее совсем не радовала. Она всегда противилась искусственному украшению природы. Однажды Лука купил летающие фонарики, и дети…

Она замерла.

почему я думаю о Луке, почему?

Мара яростно тряхнула головой.

– Что такое? – спросила Мойра.

– Ничего, комар.

Та хмыкнула.

– Подтверждаю, лучше всех из нас врет Фьямма.

Наконец до них донеслась приглушенная музыка,